В результате исследователи пытаются искать общие черты среди «выживших» и упускают из вида, что не менее важная информация скрывается среди «погибших».

Например, говорят, что дельфины толкают пловцов в море к берегу. Но кто это говорит? Выжившие. Пловцов, которых дельфины толкали от берега, не слышал никто.

Первая часть книги посвящена детству, юности и молодости автора. Именно в это время закладывается фундамент успеха в жизни.

Инженер по образованию Сергей разбирает свою жизнь на части, а части на детальки, чтобы понять, что сломалось, в чем причина его неудач.

В результате он делает удивительный вывод, значение которого трудно переоценить. Об этом книга. В жизни Автора, как в капле воды океан, отразилась история всего российского государства.

Борису Акунину понадобилось 10 лет изучения истории нашего государства, чтобы понять причину всех бед народов России.

Хотите узнать? Читайте дальше! Рекомендую.

С уважением Валерий Хвалев, попечитель Школы Граня с 2017 года.

Есть мнение, что каждый человек может

написать хотя бы одну книгу в своей жизни.

Я считаю, что каждый человек должен

написать хотя бы одну книгу.

И научить этому обязана школа.

(С.Е. Федорин, предприниматель)

Как хорошо, когда теряешь ложное-

Тебя уже обидеть невозможно.

Ни в чьи глаза ты не глядишь просяще,

А кто-то бережет ненастоящее.

Над гиблым счастьем замирает кто-то

Забота труса – не моя забота!

И я живу, их счастье презирая.

Себя ищу я – ложное теряя!

(Рамз Бабаджан, поэт)

Если начинать с самого начала моей жизни… зачатие мое, по словам отца и мамы, произошло в Ленинграде, летом, в гостинице «Англетер». Со слов швейцара, маму и отца поселили в номере, где когда-то трагически погиб Сергей Есенин.

Хорошо, что влияние личности Есенина на отца было сильнее, чем влияние личностей Ленина, Маркса или Сталина. И поэтому мне суждено было стать Сергеем, а не Висталом (Виссарион Иосифович Сталин), например.

В 1953 году, когда умер Сталин, мне было четыре года. Глядя на фотографию красивого усатого мужчины – фотографию мне дал отец, в глазах которого стояли слёзы, я сказал: «Лучше бы я у-м-е-р-е-л, чем дедушка Сталин». Вот какова была сила пропаганды в то время, из которого я больше ничего не помню. Да, и помню, возможно, больше со слов родителей, которые рассказывали мне этот случай.

Когда мне было семь лет, отец предложил мне стать разведчиком. Он сказал всего несколько фраз вкрадчивым голосом, а моя душа сразу же затрепетала и засветилась от счастья. Дальнейших разговоров на эту тему отец больше не заводил, а я боялся спугнуть удачу и еще долго надеялся и млел от счастья возможной перспективы.

Вот и всё воспитание патриотизма – я был в полном распоряжении Родины. Потом с удовольствием вступал в пионеры, затем в комсомол и боялся только одного, что я не смогу выдержать пыток, когда попаду к врагу. А я хорошо знал, какие пытки выдерживали Сергей Лазо, Зоя Космодемьянская, генерал Карбышев, юные краснодонцы и многие, многие другие.

Когда я пошел служить в армию, то у меня не было ни малейшего сомнения, что я смогу отдать свою жизнь за Родину. В армии я с удовольствием конспектировал работы Ленина. Там же я нахлебался человеческого унижения, несмотря на то, что был сержантом и, ничего не поняв, кроме того, что армия – это хуже тюрьмы, так как не знаешь, за что сидишь, поступил в Ленинградский институт (ЛЭТИ).

Почему в ЛЭТИ? Очень понравилась специальность – «Электронно-медицинская аппаратура». Вот так примитивно я выбрал главное «дело» в своей жизни, выбрал по каким-то неясным, приятным чувствам. Но это еще ничего страшного – главное выбрал. Страшно то, что выбрал, не умея выбирать. А где учат, как надо выбирать?

Из того, о чем рассказывали в институте, до меня дошло процентов пять. По специальным разделам математики, физики, биотехнологии – практически ничего.

Впрочем, ничего и не надо было, так как на работе я все освоил за три месяца и взвыл от скуки.

Не зря говорят, что лучшие годы – это студенческие годы. А потом – полное беспросветное рабство. Но об этом лучше всего говорит очевидец – мой дневник.

Многие знаменитые и не очень люди, когда им задавали вопрос о том, хотели бы они прожить свою жизнь по-другому, с воодушевлением отвечали, что нет, их жизнь прошла прекрасно, и они в ней не изменили бы ничего.

А я очень недоволен своей жизнью и хотел бы изменить в ней всё, кроме своей матери, которая нежно меня любила, несмотря на запреты отца. Будучи сухим и жестким человеком, он считал, что воспитывать детей, особенно мальчиков, нужно без нежностей и всякий раз пресекал искренние проявления любви ко мне моей матери.

Теперь ничего изменить нельзя – жизнь прожита, и я лишь пытаюсь поделиться с читателем собственным опытом, поведать ему свои мысли относительно того, что нужно делать, чтоб жизнь была прожита не зря.

Комментарии мужчины. Я родился 10 лет спустя. Сталина уже разоблачили. И хотя я тоже давал клятву пионера и комсомольца, мне и в голову не приходило отдать за кого-то жизнь – будь то Родина или светлое будущее человечества.

И хотя я был "хорошим мальчиком" пионерский отряд мне был мне в тягость, а комсомола воспринимался как общественная нагрузка. Армия перестала быть почётной обязанностью, поэтому юноши спасались от неё в вузах.

Примерно в моё время школа как мясорубка воспитания будущих строителей коммунизма начала давать сбой, заржавела и к концуу века сломалась совсем. В вузах от машины воспитания остались только 3 предмета: история КПСС, марксистко-лениская философия, политэкономия социализма и научный коммунизм, которые ненавидели практически все студенты в моем окружении.

Главное всегда придется решать самому ….

Башкирова Г. «Наедине с собой»

Человек наедине с собой – ни когда его никто не видит, а

когда он сам никого не видит.

Из статьи «Против гнева своего» Лидии Графовой

газета «Комсомольская, правда» от 22.05.1973г.

 Весна. 31 Мая 1973 года, г. Ленинград

Над Ленинградом серая дымка. Тепло. Солнце играет бликами на пятом корпусе, создавая ему славу таинственности. Но он и так тайна, тайна женственности….

Начал. Решил. Буду кое-что записывать.

Правило первое – сделать сразу, как только понял, что нужно сделать, иначе уже не сделаешь или будет поздно.

Правило второе, изживающее инерцию мышления, – помнить, что хорошая мысль приходит «опосля». Изживается систематическими тренировками.

 Правило третье – рецептов много – выполни хотя бы один.

 «Порядок освобождает мысль» (Декарт) – для меня пока что это только рецепт.

Буду писать все подряд – разберусь потом. Сразу чувствую, что такая категоричность не делает мне чести.

Решение писать заметки зрело давно, вот начал, но не уверен, что смогу писать на регулярной основе.

 В человеке многое зреет, потом раз – таинственный скачок (в тихом омуте черти водятся).