* * *
— Оуэн, сукин ты сын, как ты мог оставить меня? Видишь, что я сделал? Я подмел в твоей пещере. Это первый раз за пятнадцать лет! Ну же, Оуэн, мне так нужно с кем-нибудь поговорить!
* * *
Ему не нравилась идея проявить пленку, все еще спрятанную в нижнем ящике. Но если он не мог видеть своего монстра вживую, то хотя бы мог смотреть на фотографии их первых встреч. Тоби просто сказал бы работнику в фотокабинке, что это парень в маске.
Но все это было не важно. Пленка оказалась слишком старой, и ее невозможно было проявить.
* * *
— Алло?
— Тоби, это мама.
— Все в порядке? Что случилось?
— У папы был инсульт.
* * *
Они отметили День благодарения в больнице на три недели раньше. Это был любимый папин праздник. Тоби не знал, могли папа почувствовать запах индейки или картофельного пюре, но ему хотелось думать, что хотя бы в голове папа наслаждался обедом рядом с ними.
Тоби написал чудесную речь для панихиды, душевную и в то же время легкую, но после нескольких предложений разрыдался и ушел с трибуны.
* * *
— Вы умеете печатать на машинке?
— Нет, но я могу научиться.
— Наше рабочее место не подразумевает обучение в процессе работы.
1976 год
— С днем рожденья меня...
* * *
— Не хочешь возвращаться? Ну и прекрасно! Тебе и возвращаться-то некуда!
Тоби ударил молотком по стене пещеры. Затем еще раз, сильнее, и в воздух взметнулись кусочки камня.
Он колотил по каменной стене снова и снова, ревя в отчаянии. И не собирался прекращать. Даже когда руки уже болели так сильно, словно молоток бил по ним, он продолжал.
Тоби не останавливался до тех пор, пока молоток не выскользнул из его рук и он физически не смог его поднять.
Тогда он начал пинать.
* * *
— Алло?
— Тоби?
— Тетя Джин?..
Он не удивился, увидев, как сильно мама исхудала. Тетя Джин по телефону сообщила, что после смерти папы она почти ничего не ест. Тоби сказал ей, что она должна есть, и она пообещала, что попробует, а еще произнесла что-то вроде: «Твоя тетя прямо сейчас готовит мне молочный коктейль», но на следующей неделе созналась, что просто не очень голодна.
Он сказал, что может переехать в Калифорнию, чтобы ухаживать за ней, но она высмеяла эту идею. У него была своя собственная жизнь. Она любила слушать, как он каждое воскресенье об этом рассказывает. Отличная работа, серьезная девушка, куча друзей, которые постоянно попадают в идиотские ситуации... Она не могла позволить ему оставить все это ради нее. С ней все будет в порядке. Она просто в последнее время не очень голодна.
Но когда он вошел в больничную палату, его расстроил не ее внешний вид, а бинты вокруг ее запястий.
— Хочешь побыть с ней наедине? — спросила тетя Джин.
— Ага.
Тетя Джин кивнула и вышла из палаты.
Тоби сел на край кровати и легонько похлопал маму по руке.
— Зачем ты это сделала, мам?
— Я правда не знаю.
Он едва мог ее расслышать.
— Я тебе так отвечал, когда был маленьким. И я тоже так просто бы не отделался.
Она слабо ему улыбнулась.
— Наверное, я просто почувствовала, что только твой отец держал меня в... здравом уме.
— Что ты имеешь в виду?
— Я сидела на краю ванны и плакала. В этом нет ничего страшного. Когда умирает твой муж, ты плачешь.
Тоби и сам почувствовал, что плачет.
— И пока я там сидела, внезапно подумала, что не хочу жить без твоего отца. Я знала, что в шкафчике для лекарств есть ножницы, которыми я последний раз его стригла. Я вытащила их, раскрыла и использовала без единого звука.
— Господи, мам...
— Правда, я все сделала неправильно. Надо делать это не поперек запястья, а вдоль. Поэтому я сейчас тут. — Она вздохнула. — Надеюсь, завтра меня тут не будет.
— Не говори так. Это ужасно.
— Я по нему так скучаю.
— Знаю, но не смей сдаваться.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Я не сдаюсь. Я принимаю решение.
— Я останусь с тобой, мам. Позабочусь о тебе.
— Нет. Не трать свой отпуск.
* * *
На следующее утро ее не стало.
* * *
Тоби лежал в пещере, глядя в потолок. Здесь не было сталагмитов. В каждой нормальной пещере должны быть сталагмиты. Или с потолка свисали сталактиты, а из пола росли сталагмиты?
Не имело значения. Да и вся эта пещера не имела значения.
Без сомнений, пещера была маленькой. Неудивительно, что Оуэн ушел. Нельзя жить в крошечной пещере всю свою жизнь.
1977 год
— Мне говорили, что на этой работе есть возможность карьерного роста.
— Есть.
— А вот и нет! Я все так же соскребаю ржавые пятна с пола!
— Карьерный рост не происходит автоматически. Его нужно заслужить.
— Я и заслужил. Я тут жопу рву, а трое, которые пришли после меня, уже выбрались из Ямы.
— Дело не только в усердной работе. Дело еще и в отношении. Если хочешь доработаться до перевода в офис, нужно начинать жать руки и развивать навыки. Я следил за тобой, Флорен. Сидя в одиночку в столовой, из Ямы не выберешься. Что ты еще умеешь? Я лично не знаю. Покажи мне.
Тоби встал на колено перед надгробным камнем Мелиссы.
— Даже не знаю, что тебе сказать. Я просто посижу тут молча, если ты не против.
* * *
— Я сплю в пещере, о да, я сплю в пещере. Совсем как звери, я сплю в пещере...
Что рифмовалось с «пещерой»? Карьера. Размеры. Без меры. Вольеры. Сэры.
— К чертям карьеру, я сплю в пещере. Малы размеры моей пещеры. Сэкономлю без меры, засыпая в пещере; правда, сейчас я выплачиваю ипотеку, потому что все еще сплю по большей части в своем настоящем доме. Я, как в вольере, сижу в пещере. Смотрите, сэры: я сплю в пещере...
* * *
— Он же тут всего неделю пробыл! Как он выбрался из Ямы вперед меня?
— Ты шутишь? Посмотри на его волосы!
* * *
— Начинай биться головой об стену, пока всю ее не забрызгаешь, — предложил Лэрри. — Я имею в виду, по-настоящему сильно. Бьюсь об заклад, если хорошенько поработаешь головой, то сможешь расколоть свою черепушку меньше чем за пять ударов. Давай, докажи, что я не прав.
Ник хихикнул:
— Поработаешь головой. Прикольно.
— Ха! Я даже и не подумал об этом. Давай, Тоби, поработай головой и разбей ее! Хочу посмотреть, как твои мысли стекают по стене.
— Вы оба, пошли на хер.
— Думаю, в ближайшее время мы никуда не уйдем.
