Литмир - Электронная Библиотека

– Каким курсом они шли? – интересуется куратор, явно прокручивая в голове какую-то гипотезу.

Авдеев достает карту и начинает показывать маршрут.

– Прилетели во Флоренцию. Вышли в море из Ливорно. Должны были пойти к острову Сардиния, где планировали заночевать. Утром хотели обогнуть остров и высадиться здесь, в Лидо-ди-Остия. Но после звонка из лондонского офиса Эрхард дал приказ разворачиваться и держаться ближе к Риму. Друзьям сказал, что у него была запланирована важная встреча с шишкой из правительства, но из-за пересмотра расписания встречу перенесли на утро. В Лондон они с Сашей собирались вылететь из Рима.

– Труп не нашли?

– Ранним утром спасательная команда прошлась по всему маршруту. Вернулись ни с чем.

– Надо запросить данные по воздуху, – я вращаю пальцем, изображая вертолет. Отекший от пьянки палец похож на сардельку, амплитуда выходит слабенькой, и я поясняю: – С пирса я видел, как над морем летают вертушки. Его могли забрать прямо с судна.

– Хорошая идея, – Авдеев быстро набивает текст в мобильнике.

Куратору нравится, что я подключился к делу. Хлопает меня по плечу, мол, не держу на тебя зла.

– Было бы достаточно, если кто-то из гостей предоставил ей алиби. Но с этим будут проблемы, – Авдеев в нетерпении посматривает на часы.

– Почему? – тревожится Петрович.

– Основная часть гостей – родственники, бизнес-партнеры и друзья Эрхарда. Со стороны Алекс были тетя и дядя из Германии, но они не вышли в море, сослались на морскую болезнь и остались в отеле. От лондонского офиса я узнал: если Эрхарда признают без вести пропавшим, Саша потеряет сына.

– Как это? – куратор подбоченивается.

Я понимаю его озабоченность: отпрыск древнего рода был разменной монетой в обиходе двух сторон. Контора пообещала Алекс вернуть сына после окончания операции. Вернеру же сын давал возможность манипулировать женушкой.

– Кристоф – наследник Эрхарда. Если отец умрет до его совершеннолетия, опекуном должен стать один из родственников мужского пола по линии Гертруды. Утвержден целый список кандидатов. Они вправе отказать матери видеться с сыном. Это, кстати, для нее хорошая линия защиты. Но алиби лучше.

– Подождите, а как же закон и ее права? Разве анализ ДНК не доказал, что она мать? – вклиниваюсь я с наивняком на роже.

– Да кому нужен этот анализ, – вскипает куратор, – если она с его подачи постоянно находится под наблюдением трех психиатров. С точки зрения закона Алекс – неблагонадежная гражданка и мать.

Поднимаю брови и выпучиваю глаза.

– Почему? Алекс нестабильна?

– Ее трижды находили дезориентированной. С подачи Эрхарда психиатры поставили ей диагноз: послеродовая амнезия. – Петрович поворачивается к Авдееву и спрашивает: – Арест может отразиться на ее визе?

– Сейчас рассматривается запрос вида на жительство. На словах власти заверили Эрхарда, что паспорт она получит в течении месяца, но его аннулируют, если итальянцы официально предъявят обвинение. Вернеры все как один кричат, что на этой поездке настаивала Саша. Тучи сгущаются.

– Главное, дайте ей понять, что я здесь.

– В прошлый раз она даже бровью не повела.

– Тогда был рядом Вернер. Она могла перестраховаться.

Так Алекс сорвалась с поводка? Это плохо. С разведкой шутки плохи. Вот почему Петрович так бледен. Его подопечная не оправдала надежд. Это какая по счету? Третья? Я всегда говорил: бабы – слабое звено!

В вестибюль заходит курьер и закидывает пачку газет в автомат для прессы. На первой полосе Алекс в чем мать родила стоит в окружении двух женщин в белых комбинезонах. Я тыкаю куратора в плечо и показываю на утренний выпуск.

Адвокат кидает монету в автомат и вынимает газету.

– Засужу этих подонков!

Да, дельце Авдееву привалило что надо. Работы непочатый край.

– Возьми газетку, подрочишь на досуге, – шепчет мне в спину Гамлет.

Закипаю в мгновение ока. Куратор тоже его слышит и жестом указывает нам на дверь. Уйти мы не успеваем, из допросной выводят Алекс и ведут в туалет. Она без наручников, вся в крови. Растеряна и испугана. Ищет кого-то глазами.

Авдеев бежит к клиентке, следом направляются еще пять человек в костюмах и с дипломатами, что сидели все это время в полном безмолвии рядком на стульях. У Алекс целая армия адвокатов!

Петрович, отвечая на звонок, выходит из здания. А я, оставшись без присмотра, решаю попасться Алекс на глаза и проверить реакцию. Намеренно она меня не замечает или просто не узнает?

– Куда направился? – жужжит мне в ухо хвостик куратора. – На выход!

Кривлюсь в ухмылочке. Ну подловил, и что?

Выходим на улицу, куратор бледный, как поганка. Вручает мне допотопный мобильник.

– Езжай в отель. Я позвоню, когда понадобишься, – садится в «Инфинити» и машина быстро исчезает из виду.

Как только на горизонте появилась Алекс, Петрович снова держит меня на коротком поводке. Он решил, что и на этот раз я буду пыхтеть в носопырки и ждать со смирением монашки, когда же Фасадная Империя соизволит мне, тугодуму, все объяснить. Но нет, с меня хватит! Нужно нанести визит консулу и поторопить его ведомство с паспортом. Засиделся я в Италии. Пора домой! Интересно, если я без предупреждения чухну и как ни в чем не бывало заявлюсь в управление, меня развернут обратно?

◊◊◊

Приземистого вида комиссар лично ведет дознание в своем кабинете. Жидкие и блестящие от геля волосенки зачесаны назад. Сбритые виски подчеркивают оттопыренные уши. Его английский немного лучше – хоть не глотает согласные и нам не приходится переспрашивать. По одну сторону стола сидят: хозяин кабинета, инспектор, который вел дознание на яхте и стенографистка. По другую – я и Берч.

Приносят капучино с круассанами, но я делаю вид, что не замечаю подачки. Не удивлюсь, если секретарь комиссара плюнула в кофе и прочитала ведьмовское заклятье.

Увертюрой к допросу служит тема наших с Эрхардом отношений.

– Как давно вы женаты? – комиссар листает бумажки.

– Поженились пять с половиной лет назад, когда родился сын. Из-за постоянных переездов свадьбу решили приурочить к венчанию, – размеренно отвечаю я, скользя безразличным взглядом по кабинету и его владельцу.

– А знакомы сколько?

– Около десяти лет.

Сверив с записями в блокноте, он кивает.

– Когда вы узнали о его странностях? – комиссар щурится, сверлит меня колючим взглядом.

Демонстрирую спокойствие Будды.

– О чем конкретно идет речь?

– Он над вами издевался! Все это сказали! – пыхтит слуга закона, нацепляет очки и зачитывает с листа: – «Схватил за волосы и протащил через гостиную. Закрыл в спальне и не выпускал, пока из больницы не вернулся их сын».

Это сказала Мета, племянница Эрхарда. При ней разыгралась та жуткая сцена. Могло быть хуже, но позвонил врач и убедил мужа, что Кристофу лучше проходить реабилитацию с родителями дома. Эрхарда успокоил бодрый голос сына. Он зашел в спальню, приказал мне привести себя в порядок и встретить наше сокровище.

– Мой муж очень вспыльчивый и ранимый, если дело касается сына. В день, который вам описала его племянница, я оставила Кристофа под присмотром двух нянь и ушла по магазинам. Когда вернулась, сын был в больнице. Оказалось, он бегал в саду, упал, ударился носом, открылось сильное кровотечение. Няньки перепугались и вызвали реанимобиль. Когда Эрхард вернулся со встречи и узнал, что в момент инцидента меня не было дома, сорвался и сделал то, что описала Мета.

Я не стала говорить, что страх потерять Кристофа мог довести мужа до состояния неуправляемой паники или ярости. Поэтому он не может доверить его случайным нянькам или врачам. С сыном работают лучшие специалисты, которые тщательно подбираются адвокатами и экспертами. Не стала говорить и то, что я прощу любую выходку Эрхарда, лишь бы видеть улыбку сына, когда он встречает отца. Меня, к сожалению, он так не приветствует, хотя, конечно же, любит.

5
{"b":"740430","o":1}