"Что вы сделали с этой девочкой?" - хотел спросить я, но эти ребята, похоже, понятия не имели о душераздирающей семейной драме. Крошечные существа бегали по лестницам, вырубленным прямо в камне, верещали что-то тонкими голосами и злобно грозили мне кулачками. Прислушавшись, я с изумлением понял, что они разговаривают на понятном мне языке. К тому времени я уже был на ногах, пусть и ощущал их с трудом, словно болтаясь в невидимой паутине или держась зубами за воздух.

   "Разворачивайся и уходи! - кричали мне существа. - Дальше дороги для тебя нет! Ты не ступишь больше ни шагу".

   "Кто вы такие?" - спросил я. Отошёл, чтобы не нервировать лилипутов. Пусти они в ход свои лилипутские стрелы или начни кидаться булыжниками, я, быть может, только бы потешился, но находиться между кроватями, которые в одночасье начали казаться могильными плитами, рядом с Ольгой было неприятно. Она похлопывала ладонями по остову кровати, словно ожидала от меня каких-то действий. Осознавала ли она что происходит? Или, может, щуплое тело только имитировало жизнь, а на самом деле управлялось изнутри мириадами лилипутов? Я прислушался, всерьёз ожидая услышать жужжание шарниров и шум карданного вала.

   Лилипуты ещё немного покричали, потом успокоились, таращась на меня из окон и с балконов. Кажется, их совершенно не смущало, что я могу опрокинуть их постройку, приложив совсем немного усилий. Я выждал порядочное время и собирался уже повторить вопрос, когда услышал ответ.

   "Мы стережём границу. Ты пытался пройти".

   "Границу между чем и чем? - спросил я. И по повисшей тишине понял, что задал правильный вопрос. - Между этой квартирой, и... ну же, отвечайте мне!"

   "Ты знаешь, раз шёл туда. Большая мать поставила нас охранять границу".

   "Я всего лишь сидел на месте, - возразил я. - Вспоминал... всякое. Слушал и ворочал мозгами. Разве это преступление?"

   Башня взорвалась новыми криками. Я обратил внимание, как угрожающе раскачивается тень от неё на одной из стен.

   "Лжец! - кричали они. - Ты шёл огроменными шагами! Ты просто бежал, и если б мы тебя не остановили..."

   "Мы, - повторил я, стараясь придать голосу как можно больше внушительности. - Кто это - мы? Я знаю, что этим телом когда-то владела девочка по имени Оля".

   Лилипуты посовещались. Те, кто находился выше, свешивались вниз, а те, что толпились на нижних этажах, поднимали головы. Как я ни вслушивался, я не смог разобрать, о чём они толкуют. Наконец один сказал:

   "Эта крепость называется Олл-Я"

   "А вы? Откуда вы взялись? - спросил я. И, получив вместо ответа только злобные гримасы, добавил: - Я ищу одну девочку. Марию".

   На этот раз реакция маленьких людей была на редкость единодушной.

   "Ни шагу дальше!" - услышал я в общем гомоне.

   "Значит, вы знаете, где она. Я не причиню ей вреда. Хочу только поговорить".

   "Она в изгнании. Она нарушила правила, и поэтому с древних времён не имеет права разговаривать ни с кем".

   Я мучительно напрягал глаза, пытаясь разглядеть дверь, которую они охраняют. Было стойкое ощущение, что она где-то совсем близко, что, разув наконец глаза, я получу полное право хлопнуть себя раскрытой ладонью по лбу и сказать: ДА КАК ЖЕ Я РАНЬШЕ НЕ ЗАМЕЧАЛ!

   Но мои глаза и так были босые - босее некуда. Я шёл ими по комнате, как по углям, подмечая, что вселенная снова пришла в движение и я, кажется, застал её прямо за сменой декораций. За окном черным-черно, будто земляное ядро давно остыло. Здесь, внутри, за несколько секунд моей медитации миновали сотни и сотни лет. Стены потрескались, в щелях угнездился мох. По потолку, перебирая длинными, с иголку толщиной ногами, ползали пауки. Мебель ссохлась, фанера пошла волнами, а где-то и вовсе лопнула. Рисунки потемнели, я при всём желании не смог бы разглядеть сейчас, что на них изображено. Впрочем, я помнил и так. В мельчайших подробностях. Белый плафон пропал, пыльная лампочка походила на старого, седого ежа, но светила.

   Неуклюжая, кособокая, словно незаконченная деревянная кукла, фигура Ольги занимала здесь порядочно места.

   "Я слышал другое, - сказал я, почёсывая грудь. - Что она БЫЛА здесь в заточении. Прямо как ты... Прямо как вы все, в своей башне. Что её собственные сёстры, такие же заключённые, сговорились против неё. Но она сумела убежать".

   Мои слова потонули в писклявом гомоне. Маленькие кулаки взлетали в воздух. Появились копья и котлы с кипящей смолой. Удивительно, но такие малявки смогли создать шума достаточно, чтобы разбудить взрослого человека - крепко спящего взрослого человека.

   "Разве мы похожи на тех, кто сидит в темнице? - возмущённо кричали они. - Ещё слово, и мы сами бросим тебя в клетку".

   Я примиряюще выставил ладони. Меня вдруг начало беспокоить, что происходит за спиной. Дверь захлопнулась от одного из тех таинственных сквозняков (или я сам её закрыл?), я не смел оглянуться, чтобы удостовериться, что привычный интерьер никуда не делся. Акации не слышно, как и всех тех шумов, что сопровождали меня в течение последних недель. Я научился их не замечать, но отсутствие сделало их заметными. Возник другой шум, который я никак не мог идентифицировать. Больше всего он походил на шум прибоя. Возможно, где-то просто прорвало трубы.

   Несколько секунд я пытался понять, что за тайну скрывает темнота за бойницами едва ли больше кроличьей ноздри, потом открыл рот, чтобы сказать:

   "Просто покажите мне, в какую сторону она убежала, и я..."

   Фигура пришла в движение. Она неуклюже шлёпнулась на пол; башня качнулась и лилипуты посыпались вниз. Те, кто успел ухватиться за перила, не обращали на своих менее удачливых сородичей никакого внимания. А они, кувыркаясь, падали прямо под ноги девочке. Я подмечал всё новые и новые детали: изорванные в лоскуты рукава, будто Ольга с кем-то боролась, обломанные жёлтые ногти, синяки на лодыжках.