Юра старался чтобы голос звучал как можно мягче. Он ощущал в животе пульсацию, как всегда бывало после возлияний - пульсацию, призывающую продолжить вечеринку, - и сопротивлялся ей, как мог.

   Он продолжил, негромко, внятно, но совсем не тем голосом, которым разговаривал с непонятливыми детьми. Это мир взрослых проблем, страшных, непонятных вещей, что, как ни парадоксально, тоже могут случаться с детьми. Одно Юра Хорь мог сказать наверняка: всем, на кого легла их тень, взрослым ли, детям, одинаково страшно.

   - Эти люди подталкивают других к самоубийствам и убийствам. Они притворяются, играют роли, как... как хорошие актёры. Проводят с жертвой время, втираются в доверие, а потом делают всё от них зависящее, чтобы случилось страшное. Помнишь клоунов? И Марина... Я встретил её здесь, внизу, живую и здоровую, чего не скажешь о Славе. Он был обычным парнем, а эти... кажется, они владеют техникой гипноза или чем-то подобным. Я стал видеть галлюцинации. Звучит глупо, и не думаю, что мне стоит записываться по этому поводу на кастинг "Шоу Экстрасенсов", но...

   Учитель перевёл дыхание, изучая стены и гадая, у которой из них есть уши. Потом дополнил рассказ ещё одной важной деталью:

   - Почти все носят на шее символы в виде перевёрнутого человека, немного похожего на лягушку, которую переехал грузовик. И без конца говорят о какой-то бездонной глотке.

   Опустив глаза, Юра впервые увидел на лице жены проблеск интереса. Это откатило от его сердца один из множества камней.

   - Я видела, - сказала она. - У одного мужчины. Он показался мне довольно мерзким. Маленький, в круглых очках и с лысиной. Если встретишь, пожалуйста, не говори что я здесь. Он врач... по крайней мере играл его роль, если всё так как ты говоришь.

   - Думаю, все уже знают. Но мне кажется, они не будут причинять тебе вреда. - Учитель не стал уточнять почему. - Они действуют опосредованно, через других, как правило, ничего не подозревающих людей. Твой Валентин...

   Юра увидел, как щека жены непроизвольно дёрнулась.

   - Он не из них. Возможно, жертва. Если ты ещё хоть чуть-чуть способен мне верить, то.... доверься! Пожалуйста!

   Кровь бросилась Юре в голову, но он ответил по возможности спокойно:

   - Это не так-то просто. Он заманивал нас сюда, зная, что ничего хорошего в этом городе не происходит. Зная, что здесь пропадают люди.

   - Это был крик о помощи! Его использовали!

   Алёна зашевелилась, как большой паук. Было видно, что-то причиняет ей боль, но сложно сказать что именно. Лица Юры коснулось дыхание, горячее, ровно кипяток. Это отрезвило его. Сначала был гнев, потом алкоголь и чувство потрясения от осознания непоправимого, что едва не произошло... Теперь же всё исчезло, и с чистым сознанием человека, который провёл в коме несколько лет, пока его родные неудержимо старели, Юра вдруг понял как сильно она изменилась. Под кожей можно разглядеть каждую косточку, в каждой впадинке её тела залегли глубокие тени. Нижняя губа распухла оттого, что Алёна приобрела привычку её посасывать. Чуть раскосые глаза, всегда вызывающие у него ассоциацию с двумя плывущими наперегонки лодками, стали почти по-кошачьи бессмысленными. Они двигались чудовищно быстро. В волосах он видел слишком много изломов и острых углов: их не касалась расчёска, наверное, целую вечность. На один короткий, чудовищный миг Юре подумалось, что на кушетке лежит вовсе не его жена. Волк, притворившийся бабушкой, в то время как он, Красная Шапочка, пытается накормить её пирожками.

   Юра попытался отогнать от себя эти мысли. Конечно, это Алёнка. Он не знает границ возможностей облюбовавшего эти руины странного народца, но уверен, что вряд ли им доступна тайна перевоплощения в реально существующих людей. Если это так, то всё, что он сможет сделать - сесть на пол и ждать приезда Малдера и Скалли, а ещё лучше - агента Купера.

   Эта мысль рассмешила его, однако ощущение чего-то, стремящегося вернуться на круги своя, пропало. Словно две планеты прошли друг мимо друга и теперь удаляются, обмениваясь прощальными сигналами отражённым солнечным светом.

   Юра прочистил горло и встал.

   - Я попробую всё выяснить. А тебе нужно поспать. У тебя глаза красные.

   Он не сказал: "Я едва тебя узнал", решив, что это вряд ли что-то изменит. Она облизала нижнюю губу, глаза лихорадочно блеснули.

   - У меня есть чем заняться.

   Конечно, она не последует совету. Юра был почти уверен, что Валентин тоже обитает в этом доме. Как сказал бы Семён, на все сто. Что ты скажешь, дорогая, если я приведу его или того, кто играл его роль, пред твои ясны очи? Если я заставлю его во всём признаться? Тогда ты найдёшь в себе силы соскочить с иглы?

   Забыв о запахе изо рта, Юра потянулся, чтобы поцеловать её в лоб, но Алёна сжалась в комок, и он, отказавшись от своего намерения, вышел, прикрыв за собой дверь.

   2.

   Спустившись вниз, он увидел Спенси. Как ни в чём не бывало, уродец в неестественной для человека позе сидел в кресле-качалке, которое кто-то (скорее всего, Пётр Петрович) принёс с веранды.

   - Вечереет, - пропел уродец своим ангельским голосом. Юре послышалось: "Аллилуйя", один короткий миг он даже наблюдал над своей головой льющийся белый свет.

   Камин вовсю полыхал, волны жара докатывались до противоположной стены и колыхали паутину в углу, похожую на участок остановившегося времени. Головы-трофеи увеличились в размерах, сожрав каждый свою тень. Мухи под потолком успокоились и сидели по углам помещения, нередко друг на дружке.

   Бросив взгляд в окно, Юра обнаружил, что уже темно. Кто-то бродил по веранде, подсвечивая себе путь сигаретой и двигаясь кругами, как потерявшееся животное.

   - Ну как, познакомился с моими соумышленниками?

   Юра сел в свободное кресло, закинув ногу за ногу. Спину обдавало жаром. Огромная, как воздушный шар, тень от его головы, устроившаяся на занавесках, жила своей жизнью.