– Самое время, – вслух сказал Максим и невольно оглянулся на чайник, который уже должен был заворчать, предрекая близкое кипение, но стоял тихо, не подавая никаких признаков работы.

– И что это? Ни электричества, ни воды? – буркнул мужчина, и нажал на выключатель света. Лампочка не зажглась.

– Да что? – негромко выругавшись, Максим поднёс спичку к газовой плите – реакции не последовало. Уже не надеясь на хороший исход и внутренне подготавливаясь к самым худшим новостям, он взял в руки смартфон и некоторое время смотрел на иконку отсутствия связи.

Проблем не хотелось. Не хотелось совсем. Уж слишком ждал он эти выходные. Рассчитывал посвятить их только себе: долгожданному безделью и собственным планам. Сходить в соседнюю пиццерию и пожрать фастфуда. К вечеру нажарить мяса с луком и съесть, запивая горькой настойкой; разобрать балкон, где лежали в основном его личные вещи: велосипед, снаряжение для рыбалки, зимняя резина в пакетах, разбросанные во время последнего ремонта инструменты, и много что ещё, необходимое любому мужчине, но без должного внимания захламляющее всё вокруг. Прожить пару дней в тишине, спокойствии, с необходимостью заниматься только теми делами, которыми хочешь заниматься сам – для любого мужчины в браке бесценно.

Но чем дольше Максим думал о сложившейся ситуации, тем меньше он сожалел о своих планах на выходные. Их загораживали более серьёзные и насущные проблемы. «Что это? Природный катаклизм? Война? Что я проспал? Революция?» – тревожные мысли одна за другой проворачивались в не перестававшей болеть голове. «Надо брать себя в руки. Составить план действий. Прикинуть запас воды. Как-то узнать, что происходит. Узнать, работают ли магазины, и купить всё, что получится. И сразу в машину – ехать за семьёй, или к семье в деревню – в зависимости от результатов. Полный бак заправить, если заправки работают», – сам с собой обсудил Максим, и отправил в себя полстакана стоявшего на столе ещё с ночи сладкого чая вместе с таблеткой болеутоляющего, привычного спутника похмелья.

Проглотил таблетку и подошёл к окну, оценить обстановку. Двор стоял пустой, и такой же серый, как небо. Ранняя осень ещё не оголила деревья, но уже обесцветила их, лишив природу летних красок, а до великолепия золотого бабьего лета было ещё слишком далеко. Судя по небу, сейчас около часа дня. «Раз уже обед, то дело плохо. Магазины уже закрылись. Без света они не работают», – прикинул Максим.

– А где все люди-то?

Во дворе не было ни души. Не сидели на лавочке под молодым высаженным во время общедомового субботника тополем любители утренних возлияний, продавшие зелёному змию душу за лёгкое беззаботное существование. У подъезда не обсуждали проходящую молодёжь не по погоде одетые в тёплые куртки и пальто старушки. Не толкали коляски, пробираясь через бордюры и лужи, молодые мамочки. Не проходили через двор спешащие куда-то по своим делам прохожие. Двор практически никогда не был пустым. Сейчас же – никого.

– Я что, проспал эвакуацию? Да вряд ли. Это проходило бы шумно и громко, да и стучались бы в каждую квартиру.

И тут Максим понял, что тревожило больше всего наряду с безлюдностью улицы – автомобили. Ими были заставлены все парковки. Обычное дело для субботнего утра, но совершенно непонятное для обеденного времени. Если все жители вдруг куда-то решили уехать, то почему не на своих машинах? Это же самое очевидное при опасности. Схватил ключи, документы, деньги, запрыгнул в автомобиль и, с ходу набрав скорость, вырывался из каменных джунглей.

Надо валить в деревню. Возможно, коммунальный коллапс – это ненадолго. Но исчезнувшие разом вода, газ, свет и мобильная связь упорно намекали на обратное. Да и отсутствие людей на улицах напрягало не меньше – надо было срочно выбираться за пределы квартиры и пытаться понять, что он проспал из-за вчерашней, кажущейся теперь такой несвоевременной, пьянки.

За окном раздался душераздирающий женский крик. Он привёл Максима в ступор и спровоцировал резкий выброс адреналина. Сердце застучало. Волосы на теле встали дыбом. Женщина кричала где-то тут, во дворе, и скорее всего – совсем рядом с домом. И не так, как кричат, убегая от перепившего мужа или подбегая к упавшему с качели ребёнку – а от смертельного ужаса, отчаянного понимания, что кричать бесполезно, но не кричать – не получается. Звук её голоса леденил кровь и парализовал мышцы. От него хотелось спрятаться, забиться в дальний угол, зажать уши и долго их не отпускать, пока опасность не пролетит мимо.

Крик раздался ещё раз и больше не повторялся, сменившись на негромкий странно звучащий рык крупного животного. Собака? Слишком уж громко для собаки. Да и вряд ли даже самый крупный пёс, напав на человека, сможет прекратить его крик вот так, за одно мгновенье.

Зачем-то крадучись – хотя чего бояться у себя в квартире, скорее наоборот, надо чем-то вооружиться и бежать спасать женщину – Максим подошёл к окну кухни и, стараясь не высовываться из-за занавески, посмотрел вниз. Увиденное вогнало его в состояние неподвижного недоумения. Между подъездами, чуть дальше парковочного кармана, у детской площадки стоял на четырёх лапах огромный зверь тёмного серого окраса. Согнувшись над чем-то, что, скорее всего, только что было кричащей женщиной, монстр методично склонял морду, отрывал от тела куски и глотал, не жуя. Размером с хороший джип, зверь не имел ничего общего ни с одним живым существом, о которых знал Максим. Да и вообще не имел ничего общего с земными организмами: cпина, бока и задние ноги были покрыты толстыми пластинами, наслаивающимися друг на друга как чешуя; передние лапы походили скорее на руки, длинные, мощные, увитые выпирающими буграми мышц. Монстр был похож на собаку, льва и броненосца одновременно, но поражал не столько внешним видом, сколько размером. Не бывает таких огромных хищников.

Дам-м-м! Сильный удар во входную стальную дверь раздался по квартире громким вибрирующим звуком, едва не вызвав у и так порядочно испуганного Максима приступ «медвежьей болезни».

– Чёрт, так и обделаться не долго, – выдохнул он, отшатнувшись от неожиданности от окна и схватившись, чтобы не упасть, за столешницу кухонного гарнитура.

Дам-м-м! Удар снова повторился, заставив хозяина квартиры отойти ещё дальше, вглубь комнаты, и затаиться.

Максим подождал немного, прокрался в коридор, стараясь не производить даже шороха, и осторожно выглянул в «глазок». В центре лестничной площадки, боком к нему, стоял пожилой человек. Узнать его хозяин квартиры не смог, но это не удивило. В дом они с женой и дочерью переехали три года назад, и узнать всех жильцов времени не хватило.

Открывать дверь и бросаться в расспросы желания не возникло. Было что-то в положении мужчины неуловимо тревожное. Да и удары совсем не походили на вежливый и осторожный стук. Этот дядя скорее с разбегу бился головой о дверь, чем стучал.

Еле дыша, Максим старался понять, что в поведении мужчины напрягало. Человек стоял боком к двери, не меняя позы, но взгляд при этом был направлен в одну точку, куда-то в пересечение лестниц. Туда, где ничего интересного происходить точно не могло. При этом тело мужика слегка раскачивалось – видимо, он перекатывался с носка на пятку и обратно, монотонно и совершенно бессмысленно.

Вдруг голова непонятного субъекта резко дёрнулась вправо, в сторону лестницы на следующий этаж. Мужчина неожиданно заурчал: именно заурчал, как кошка, только на более низких тонах, словно в звуки примешивалось ещё и рычание пса. Причина беспокойства скоро прояснилась – по лестнице спускался человек или кто-то, похожий на человека. Существо медленно переступало со ступеньки на ступеньку, как будто каждый шаг давался с трудом, и тоже угрожающе урчало. Сойдя на последнюю ступень, оно остановилось и полностью предстало перед Максимом. Даже с натяжкой существо нельзя было назвать инопланетным – обычная женщина лет тридцати, почему-то вышедшая в подъезд в халате, растрёпанная, с головы до ног вся чем-то обляпанная, остановившаяся поболтать со знакомым. Вот только общение их происходило с помощью весьма странных звуков, больше похожих на попытку двух хищников запугать друг друга перед дракой.