– Да поняла я… Пойдём, Екатерина Андреевна, я тебе тряпицу на лоб положу, влажную.
Настя крепко перехватила Катю и повела в её комнату. Священники остались одни.
– Что скажешь, отец Феодосий?
– Да что сказать. Девица не из местных, это очевидно. Скорее всего, из недавно кем-то присоединённых земель. Вера у неё не православная, а русская, молитвы не помнит, но крещёная. Кто-то явно спустя рукава к своей работе подошёл.
– Если даже знать основ веры не знает, что о простых людях тогда говорить в тех землях. Ну да ничего, узнаем откуда она сама, узнаем и кто там веру нашу нёс да недонёс. Ну а в том, что Екатерина Андреевна не из крестьян, отец Феодосий, в этом я уверен.
– Это и так понятно. Держится уверенно, кланяться не привыкла, а руки ей для того, чтобы пальцы были, а пальцы, чтобы кольца носить. Жаль, не может объяснить, откуда она.
– Или мы не можем её понять. Я так вообще всего несколько слов смог разобрать из того, что она говорила. Ей видать невдомёк, что мы её не понимаем, только вот говор не определить. А жаль, вопросов к ней много, ответов никаких. Что она одна в лесу делала? Без сопровождения, без коня, без припасов, без одежды, но вся в золоте.
– Значит, рано ещё для ответов. – мудро решил отец Феодосий. – Язык наш ей хорошо знаком, нас она понимает. Рано или поздно и сама изъясниться сможет. Пусть пока пообвыкнется.
– Через забор сбежать пыталась. Натягала бочек, ящиков, досок, только не удержалась, упала. И лежит не шевелится, думал убилась насмерть. За своих она нас пока не принимает.
– Если бы тебя по голове кистенем охаживали, тоже не считал бы таких своими. Воевода ею интересовался. Только я вот что думаю. Оставим её пока у себя. У нас её статус особого значения не имеет, кем бы она ни оказалась, хоть княгиней, хоть дочерью артельщика какого.
– Согласен. Да и слухи поулягутся.
– Про ведьму? Серьезное обвинение. Честно сказать, приходилось мне видеть как-то ведьмака. Лютое зло. Только вот с виду и не скажешь, простой человек может сто раз злее и опаснее выглядеть. Скрытные они, напрямую никогда не действуют. В чёрных одеждах с черепами на груди не ходят, кровь из бурдюка не пьют и жилище своё трупами не обвешивают. Пока истинное нутро их не увидишь, ни за что не подумаешь, кто перед тобой на самом деле.
– А Екатерина Андреевна? Лошадь, сбегая от неё, о дерево убилась. Вся дружина видела.
– О том и говорю, не стала бы ведьма при людях что-то делать, тем более, против себя самой. Не похожа она на ведьму. Внешность, конечно, примечательная, но косвенных примет никаких. Пока, во всяком случае. У ведьмы договор, а договор ко многому обязывает. Я этого не увидел. Да и какой ей смысл был к дружине выходить, будь она ведьма? Лошадь напугать, да по голове получить?
Оба рассмеялись.
– Побитая вся, поцарапанная, полуголая, голодная, не знает где она и с крестом на шее. Это была бы самая неправильная в мире ведьма!
Посмеялись, ещё чай на травах заварили, попили, говоря о своём. Но отец Павсирий внезапно вспомнил кое-что важное.
– Странность одну сегодня ночью приметил. Луны не было. Ночь ясная, каждую звёздочку видно, а луны нет.
– Я и сам обратил на это внимание. Когда небесные тела с небосвода пропадают, или ведут себя странно, это признак очень тревожный. Жаль, архив у нас скудный очень, не нашёл я там ничего похожего. Не случилось бы чего…
А с луной случилось. Лажа с ней произошла, полная. Самовольно и совершенно безответственно оставшись с другой стороны планеты, луна спровоцировала там невиданные доселе, невообразимые по силе ураганы, смерчи, наводнения и цунами, которые стёрли с лица земли или утопили превеликое множество тамошних цивилизаций. Вместе с цивилизациями, от которых теперь остались лишь археологические находки, в виде ночных горшков и пирамид, страшные ураганы и цунами изменили долины, озёра и реки, и забросили в Анды последнюю стаю мегалодонов, вместе с Кракеном и Ктулху, где их склевали спрятавшиеся там от стихии кровожадные синички. Заодно с мегалодонами в Анды забросило и гранитный саркофаг одного из индейских царей, который хотел в нём спрятаться и успел описать происходящее на обратной стороне крышки саркофага, при помощи зубила и молотка.
«Сегодня луна осталась на своём месте и не двигалась, а страшные ветры предвещали нам скорую беду. Желая уговорить луну двинуться по небу, мы принесли ей в жертву тысячу мужчин, вырвав у них, ещё живых, сердце и печень (порядок сохранён), после чего они бросались в пасть к ненасытным мегалодонам, которых мы устроили в вырытом по этому случаю бассейне, заполненным морской водой, которую мы носили в вёдрах. Луна не послушала нас. Тогда мы принесли в жертву тысячу женщин, хоть их и было очень жалко так без дела расходовать. Луна снова не послушала нас. Подозреваю, что здесь не обошлось без русских. И обрушились страшные ураганы и цунами, и стёрли с лица земли все наши цивилизации, а меня самого выбросило в горы, вместе с мегалодонами, Кракеном и Ктулху, где нас клюют кровожадные синички. А ведь мне когда-то нравились эти птич… __/\_/\____/\______________». Грустное послание потомкам из прошлого.
Решив, что в этой части света слишком много всякой кровищи и трагедий, луна покатила по небу в сторону русских земель. Насладиться видом милых сердцу лесов, полей и рек, а не жуткими сценами жертвоприношений и цунами, нёсших в себе миллионы трупов, а также грязь, и всякий мусор. Страшная ведьма уже не казалась такой страшной.
6
Настя очень не хотела, чтобы её лупили по пятой точке и, стараясь услужить Екатерине Андреевне, она немного перестаралась. Влажные тряпицы оказались великоваты, влажноваты и менялись слишком часто. У Кати замёрз лоб, а вся голова и подушка были мокрыми. А когда девушка ещё и уксус зачем-то притащила, такая забота показалась просто опасной, и Настя с благодарностями была отправлена восвояси.
«Я вам что, шашлык, уксусом меня поливать?» Зато, теперь было чем ногу мазать. Ей принесли небольшой горшочек с приятно пахнущей мазью. Задрав сарафан и обильно смазав рану, Катя уснула. Ей снились высокие горы, где на одной из вершин стоял огромный гранитный саркофаг с отбитым кусочком крышки, а внутри был человек. Он не мог сдвинуть слишком тяжёлую верхнюю плиту, а через отбитый край к нему в саркофаг проникали сотни маленьких птичек, которые заклевали его до смерти.
«Что за жесть! Приснится же такое. Всё нервы». Тем не менее, сон эти самые нервы как раз успокоил и Катя принялась размышлять. Не о судьбах народов, всего лишь о себе. Итак, что мы имеем? Явная глушь. Рядом нет оживлённых шоссе, железной дороги или аэродрома. В каких-нибудь сибирских лесах подобное вполне возможно. Группа лиц, по предварительному сговору, при поддержке, например, некоего олигарха и психопата из чиновников, строят средневековую крепость, обзывая сие строение объектом культурного наследия и исторической реконструкции. Ну и развлекаются. Одни живут как в старину, другие завозят людей без определённого места жительства в эту глухомань, переодевают разбойниками и рубят железяками. Дичь какая-то. Но звучит более правдоподобно, чем путешествие во времени. И как узнать, что правда? Способ только один – сбежать.
Катя была уверена, что выйти далеко за пределы крепости ей не позволят. В сопровождении Насти она могла ходить где угодно, но только вместе с ней. Кроме того, никому из местных её не представили, да и планы на счёт неё самой не озвучивали особо. Пообещали отправить письмо Епископу. Ну и кто он такой? Главный сектант? А ей самой готовят роль почётной жертвы? В общем, определённости никакой, свободы тоже.
Что нужно для побега из лесной глуши? Катя села на кровать и принялась серьёзно рассуждать. Мешок или сумка, лучше всего рюкзак. Ёмкости для воды, еда. Такая, которая долго не портится. Солёное или копчёное сало и хлеб, много хлеба. Консервы здесь она не найдёт. Много сала и много хлеба. Нож, курточка, спички.
