— Да. И он до сих пор где-то там. Я ничего не сумел противопоставить Тириану. Был в бою совершенно бесполезен…

— Не в каждой битве удается победить. Но я верю в то, что Озпин вернется живым, – сказала Глинда, после чего заставила Жона присесть на одну из кроватей, чтобы не мешать Кицуне работать. – И есть еще кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить. Или не хотела, но должна.

Теперь, когда Нео находилась в руках опытного врача, Жон мог позволить себе отвлечься на другие дела.

— И о чем же? – уточнил он.

— Пока ты разбирался с отрядом террористов Белого Клыка, Бикон подвергся атаке.

— Что?..

— Артур Воттс проник в школу, чтобы освободить Синдер Фолл.

— Что?!

— Синдер сбежала.

— ЧТО?!

— А потом Синдер сорвала собственный побег.

— Что?..

— Она убила Воттса, уселась на землю рядом с его телом и заявила нам с Торчвиком, когда мы к ней приблизились, что больше не попадется на твои уловки.

Жон некоторое время молча смотрел на Глинду.

— Что?.. – наконец спросил он.

— Честно говоря, я надеялась на то, что как раз ты мне об этом и расскажешь, – вздохнула Глинда, проведя ладонью по волосам. – Мне удалось отвести Синдер обратно в камеру, а Торчвик сейчас вовсю напивается до беспамятства. Он что-то упоминал о том, что больше такого не вынесет, и еще о твоем Проявлении, которое во всем виновато.

— Нет у меня никакого Проявления… – пробормотал Жон, устало потерев переносицу. – Я и думать-то сейчас нормально не способен.

— Сомневаюсь, что способность “нормально думать” поможет нам понять ход мыслей Синдер. Итак, труп одного из подручных Салем лежит возле юго-западного входа в школу. Мы огородили территорию и закрыли его палаткой, но вряд ли подобные меры помешают журналистам узнать о произошедшем – разве что немного задержат получение данной информации Джеймсом.

— Почему Воттс не защищался?!

— Скорее всего, просто не ожидал удара в спину от Синдер, которую пришел спасать. Кстати, она хотела с тобой поговорить.

— Синдер?

— Да. О том, что “время игр прошло”, и она “больше не будет безмолвной фигурой на твоей шахматной доске”. Что “все твои хитрости ей видны насквозь”, и теперь нужно “вести диалог на равных”.

Жон некоторое время молчал, ожидая продолжения, но довольно быстро понял, что ничего подобного так и не последует.

— Ты хоть что-то из этого поняла?

— Ну, честно говоря, тут я тоже надеялась на то, что ты мне всё объяснишь.

— Нет, – покачал он головой. – Для меня ее слова – это какой-то бред. Ладно, скажи Синдер…

Если честно, то больше всего Жону хотелось оставить ее гнить в камере и никогда не вспоминать о существовании какой-то там Синдер.

— Скажи, что я скоро с ней поговорю. Еще передай, что она превзошла все мои ожидания, что бы это ни значило. И пожалуйста, пригласи сюда Романа часам к шести. Нужно обсудить системы безопасности нашей школы.

— Мы можем попросить Джеймса-…

— Нет, – прорычал Жон, заставив Глинду вздрогнуть от чересчур резкого ответа. – Все разработки Атласа в данной области – бесполезная хрень. Паладина взломали, армию роботов взломали, боевые корабли взломали и угнали. Проклятье, даже МКП взломали и использовали в своих целях. Айронвуд пока не продемонстрировал мне ни единого экземпляра их хваленных технологий, который враги не украли бы и не применили против нас.

— Думаю, ты немного преувеличиваешь, но твою мысль я уловила. Салем явно имеет какой-то способ обходить системы безопасности Атласа. Ладно, я сама поговорю с Джеймсом. Наверное, еще могу взять на себя Совет Вейла и твои рабочие звонки, пока ты разбираешься с последствиями нападения на Бикон. Ну, и команду RWBY, разумеется, тоже.

Всё это позволит ему хоть немного насладиться тишиной и покоем.

Жон благодарно кивнул, попытавшись улыбнуться, но так и не найдя в себе сил это сделать.

— Спасибо, – сказал он. – Я ценю твою помощь. Думаю, скоро уже оправлюсь. Просто… мне необходимо убедиться в том, что с ней ничего не случится.

— Прекрасно тебя понимаю, – отозвалась Глинда, посмотрев в сторону кровати с Нео. Находившийся рядом кардиомонитор размеренно попискивал. – Ты очень быстро ее сюда доставил. Уверена, что она выздоровеет. Чуть позже я принесу тебе еду.

Глинда направилась к двери, но на пороге обернулась и добавила:

— Постарайся отдохнуть, Жон. Даже если тебе не хочется.

— Хорошо, постараюсь.

***

Роман считал себя разумным и здравомыслящим человеком. Он всегда был таким – даже в те времена, когда еще оставался Охотником и искренне надеялся изменить мир к лучшему.

В этом самом мире имелись определенные правила. Например, можно было ударить кого-нибудь, но и он наверняка ударит тебя в ответ. Пусть не сейчас, а через много лет, но всё же как-то попробует испортить тебе жизнь, если, конечно, подвернется такая возможность. Разумные и здравомыслящие люди старались ладить с теми, кто их окружал, и обычно получали взамен весьма доброжелательное отношение.

Именно поэтому Роман никого не убивал во время своих ограблений. Он не просто так создавал себе репутацию вора-джентльмена, да и его жертвы не слишком нервничали, спокойно выполняя приказы, когда знали, что их жизням и здоровью практически ничего не угрожало.

Никто не желал превращения джентльмена в кровожадного психопата, и это тоже говорило об их разумности.

Вот потому-то Синдер так шокировала Романа своим безумием и полным отсутствием здравомыслия. С другой стороны, Жон отличался завидной разумностью, пусть и был немного наивен.

А вот то положение, в котором он оказался, по уровню безумия легко могло дать фору даже Синдер. Далеко не каждый удержался бы на должности преподавателя Бикона, не имея для этого необходимых знаний и навыков. Роман уважал его способность выкручиваться из столь непростых ситуаций и помогал по мере своих сил.

Но настоящее безумие началось после того, как Жон с Синдер решили сцепиться друг с другом, попутно заставив Романа выбирать одну из сторон конфликта. Ничего сложного там не оказалось. Первый являлся мошенником без каких-либо навыков и ресурсов, в то время как вторая была чудовищем, практически подчинившим себе Белый Клык. Собственно, тут и выбора как такового не имелось…

Роман поддержал Жона. Он и сам толком не понимал, почему это сделал.

Вот именно здесь и заключалась основная проблема. Жон вечно творил какую-то дичь, переворачивая любую разумную и совершенно однозначную ситуацию с ног на голову.

Роман с Нео даже не задумались, когда поставили свои жизни на то, что любитель добьется успеха в схватке с профессионалами. Преподаватели Бикона поступили точно так же. Да и Айронвуд с Атласом, если подумать, тоже, пусть даже в данном случае речь шла не столько о жизнях, сколько о поддержке заблуждений насчет него.

Вполне здравомыслящего Жона окружала какая-то аура безумия, искажавшая само понятие разумного. Особенно остро Роман это ощутил, когда наткнулся на Синдер, сидевшую возле тела собственного подельника, который пытался вытащить ее из плена. Она даже против наручников не возражала, лишь заявив, что больше не попадется на уловки Жона.

Подобное поведение выглядело совершенно нелепо. В нем не имелось ни капли логики или здравомыслия. Да и где вообще стоило теперь искать подобные вещи? В Жоне? В Синдер? Может быть, в Джинн, Салем, древних волшебниках и ведьмах или в Богах с Реликвиями и девами?

В алкоголе?

Ну, что-то разумное и логичное в последнем всё же было. По крайней мере, алкоголь не смотрел на Романа укоризненно, но и выбираться из бутылки в стакан в данный момент почему-то тоже отказывался.

— Ты кто вообще такой, чтобы говорить, что мне хватит? – спросил Роман. – Я за тебя заплатил! Именно я решаю, когда будет достаточно! Ты мне не мама!

Он вновь потряс бутылку, но ничего хоть отдаленно напоминающее спиртное оттуда так и не появилось.

— Что, считаешь себя крутым?!

— Кхем, – откашлялась от двери Глинда Гудвитч. – Твоя бутылка пуста, Торчвик.