Радуясь, как ловко ей удалось выкрутиться, Асами отправила сообщение. Теперь нужно написать следующее сообщение — для Курапики. Она пошла, пиная ногами камешки. «Привет, Курапика. Я волновалась о твоем здоровье…» Нет, не так… «Привет. Хотела узнать, как твое здоровье.» Уже лучше.
Вокруг было пусто. Асами удивляла пустота этого места: такой маленький городок — и такой удивительно нелюдимый. Ей казалось, что все будет иначе. На улицах сидят старушки и говорят о разном, а вокруг бегают дети. Она думала, что будет шумно.
В следующую секунду Асами почувствовала, что теряет равновесие. Кто-то намотал её волосы на кулак и со всей силы дернул в сторону проулка. Так быстро и так незаметно. Кто-то воспользовался пустотой улицы и затаскивал её в узкий проход между домов. Сердце снова принялось выстукивать ставший знакомым ритм паники. Асами закричала и вцепилась ногтями в руку, крепко держащую её.
Она рухнула на колени, поморщившись от боли, лишь бы помешать собственному похищению. Всё было зря — её уже затащили в проулок. Она вцепилась в ноги незнакомца, пытаясь повалить его на землю, но только получила подзатыльник. У похитителя были длинные и тонкие ноги в туфлях на высоком каблуке. Так это была женщина? Что за чудовищная сила у нее в руках? Похитительница потянула Асами вверх за волосы, призывая встать.
— Если ты не заткнешься прямо сейчас или сделаешь хоть одно резкое движение, я выстрелю, можешь не сомневаться, — приказал ей чей-то низкий и бархатистый голос. Асами обернулась и с неприятным удивлением обнаружила перед собой Пакуноду-прогулявшую-последний-год.
— Что тебе нужно? — Асами затихла — в руке Пакунода держала револьвер, который не был похож на игрушечный.
— У меня к тебе несколько вопросов. И лучше бы тебе не увиливать от ответов, — ее рука переместилась с волос на шею Асами. Она не душила, но, казалось, готова сомкнуться мертвой хваткой в любой момент.
— Хорошо, — она нервно сглотнула.
— Это ведь ты та девчонка, что пудрила мозги Фейтану год назад? — спросила она, прислоняя дуло прямо к виску Асами. Её лицо не было злым или недовольным. Пакунода угрожала ей, совершенно никак не изменившись в лице, и уж лучше бы она злилась.
— Клянусь, это не я. Год назад я жила в Сидзуоке, — Асами почувствовала, как кровь отхлынула от лица, словно убираясь прочь от оружия. Револьвер был холодным, прямо как страх, завязывающий её кишки в тугой узел.
— Ты приезжала в Минамититу за последние пару лет?
— Я навещала бабушку, приезжала всего на пару дней. Пожалуйста, я говорю правду… — в глазах защипало, а губы сжались в тугую полоску. Но Пакуноду её ответ, кажется, устроил.
— Что ты знаешь о Мисаки? — продолжила допрашивать она.
— Я ничего не знаю. Только то, что она похожа на меня, клянусь, ничего больше, — в проулке ничего, кроме старых досок, прислоненных к стене. Никого рядом нет. Прямо перед глазами у Асами разрез её блузки — взгляд девать некуда.
— Ты имеешь отношение к смерти Увогина, Боноленова и Кортопи?
— Я не знаю, о ком ты. Пожалуйста, убери его…
— Ты имеешь отношение к моему отравлению?
— Тебя отравили?
— Вопросы здесь задаю я, — дуло револьвера вжалось в висок, заставляя Асами повернуть голову. Пальцы на шее начали сжиматься.
— Пожалуйста, прекрати, — просипела Асами. — Я ничего не знаю об отравлении.
— Слушай меня. Повторять не буду — оставь Фейтана в покое.
— Я к нему и не пристаю — он сам мне пишет. Сам уделяет внимание, сам навещает меня. Я не заставляю его делать нечто подобное, — воскликнула Асами, глотая слезы.
— Значит, сделай все, чтобы он отстал от тебя. Все, что угодно: отшей его, начни встречаться с другим, меня не волнует. Все, лишь бы он забыл о тебе думать.
— Мне страшно! — в отчаянии закричала она. — А что если…
— Мне насрать, как отреагирует Фейтан. Мне важен результат. А если ты этого не сделаешь — пеняй на себя. У тебя есть время до пятницы. Если к этому времени ты ничего не предпримешь, скорее всего, одна из этих пуль окажется у тебя в голове, и Фейтан перестанет думать о тебе, потому что ты будешь мертва.
— Хорошо-хорошо, — пробормотала Асами, сглотнув. Она подумала о Курапике: о том, как покраснело бы его лицо, предложи она ему… Нет, глупости какие!
— Еще один вопрос, — Пакунода, наконец, убрала руку с шеи и подняла лицо Асами за подбородок. Это заставило её нервно сглотнуть. Ох, хоть бы причина была в том, что ей не нравится, когда кто-то пялится на её грудь… — Кто такой Курапика Курута?
Как она узнала? Она ведь не читает мысли, нет же?
— Курута — наш одноклассник. Мы просто… учимся вместе, разве нет? — Курапика лежит в постели, его грудь мерно поднимается и опускается. Глаза Курапики горят алым, словно два рубина. Курапика смеется над её шуткой за обедом…
— Лжешь, — щека загорелась болью от пощечины. Пакунода встряхнула её, приложив затылком о стену. Рука снова вцепилась в шею, перекрывая ей доступ к кислороду. — Твои воспоминания говорят о другом. Последний выживший?
— Всё не так… — воскликнула Асами и Пакунода снова ударила её о стену. Судя по всему, оправдания ей не понравились.
— Лучше говори, я же буду стрелять, — холодно приказала она, цедя каждое слово.
— Но я ничего не знаю!
— Ответ неверный, — она снова впечатала револьвер ей в висок.
Асами сжалась и закрыла глаза, готовясь к выстрелу. Сейчас она умрет. Её мозги разметает по этой стене и по проулку. Всё зальет кровью. Бабушка, наверняка, с ума сойдет от горя. А Курапика? Будет ли он грустить о ней? Что-то грохнулось.
— Советую тебе убрать от нее руки, — раздался за спиной у Пакуноды чей-то холодный голос, — Иначе вовсе без них останешься.
Асами открыла глаза. Перед ней все так же стояла Пакунода, однако револьвер она выронила, а хватку на шее ослабила. Её тело было обмотано не пойми откуда взявшимися цепями. Кажется, она не могла даже пошевелиться. За ней кто-то стоял. Разглядеть спасителя во всех деталях было довольно сложно: Асами уловила только то, что это была женщина с пепельными волосами и повязками на руках.
— Отпусти её, Пакунода, — холодно приказала её спасительница. Та разжала руку и Асами, наконец, вздохнула полной грудью.
Она где-то слышала этот голос, возможно, не единожды. Лицо спасительницы было скрыто: было видно только торчащий из-под копны волос и круглых очков острый кончик носа и тонкие губы. Асами безмолвно осела на землю, пытаясь совладать с эмоциями. Голова гудела, словно в затылке появилась трещина.
— Что тебе от меня нужно? — довольно холодно поинтересовалась Пакунода. Всем бы её хладнокровие в таких-то ситуациях. — Тебе не кажется грубым влезать в чужие разговоры?
— А тебе не кажется грубым бить тех, кто слабее тебя? — незнакомка была не на шутку раздражена ответом. Цепи начали сжиматься, словно живые.
— Я советую тебе свалить отсюда, — высокомерно ответила Пакунода. — Иначе я буду стрелять.
— Я достаточно крепко тебя держу, чтобы ты даже вдохнуть полной грудью не могла. Эта цепь обладает свойством удерживать скованного в состоянии зецу. Попробуй вырваться, если силенок хватит.
— Хорошо, я повторюсь. Что тебе от меня нужно?
— В первую очередь, чтобы ты убрала руки от Орихары, — девушка показала пальцем в сторону Асами. Удивительно, цепь шла от среднего пальца, натянутая, словно её собственные нервы. Она не была спецом в физике, но цепь, кажется, слегка нарушает её законы. — А еще у меня есть к тебе личного рода разговор.
Асами попробовала встать на ноги, но они отказали ей в этом несложном действии. Её повело и она вернулась в сидячее положение. В глазах потемнело и начало неприятно клонить в сон и Асами прислонилась к освежающе-холодной стене.
— Не хочешь убрать свои цепи?
— Не хочу. У тебя вроде рот не заткнут, говорить ничего не мешает… — девушка вышла из-за спины Пакуноды и встала рядом. Теперь у них появилась возможность прожигать друг друга гневными взглядами. Асами посмотрела на них еще немного и её замутило.
