— А если тебя остановят прямо в классе? — шесть и один. Ровно столько, сколько нужно для одержания победы.

— Выйду из класса раньше, чем кончится занятие, дел-то?

— Надеюсь, у тебя все получится, — Асами старалась не показывать, что план Курапики дышит на ладан. Что ж, все время, что они были знакомы, Курапика её удивлял. Посмотрим, что он выкинет на этот раз.

31 мая 1999, понедельник

Куроро пришел утром, без опоздания. На руке красовалась повязка из плотной ткани, а на лице спокойствие — ни боли, ни жажды крови. Рядом с ним шла Мачи-стерва (да сколько можно, Асами ведь отлично запомнила её имя!), подозрительно оглядывая всех идущих в школу. Асами без промедлений написала Курапике.

Он появился к обеденному перерыву. Школа встретила его улюлюканьем и насмешками — за эту неделю новость о его поступке облетела почти каждого. Даже те, кому было плевать на Курапику, Куроро и «Пауков» в целом, ожидали драки.

Глаза Неон горели ненавистью. Она в красках успела описать подругам то, какие увечья она бы ему нанесла, если была с «Пауками» заодно. Омерзительно. Всю школу охватила неуемная жажда крови, они словно ожидали смертельного сражения гладиаторов на песке. Это ведь ненормально — так жаждать, чтобы у них на глазах избили другого человека. Однако, Асами подошла к окну вместе со всеми. Неизвестность ранит сильнее правды. Ей нужно было знать, в каком состоянии будет Курапика.

Курапика Курута

Курапика старался сохранять спокойствие. Он все ещё чувствовал холод цепей, обвивавших его запястье несколько минут назад. Никакого нэн. Ему стоит вынести всё это, не привлекая к себе внимания. Он использует Святую цепь большого пальца потом, когда никого не будет рядом. Чтобы никто не смог заметить.

В дверях школы показался Финкс. Один из сильнейших среди них, а после смерти Увогина, возможно, самый сильный. За ним, словно тень, скользил Фейтан. Двое, значит. Курапика распахнул глаза от притворного ужаса и сжал руки в кулаки. Он и правда волновался, но не из-за драки. Главное, чтобы никто из них не оказался слишком проницательным. Нельзя допустить, чтобы они хоть на секунду подумали, что он может быть опасен для них!

— А ну иди сюда, ублюдок, — прорычал Финкс, хрустя кулаками и медленно направляясь в его сторону.

Он нервно сглотнул, но шага не замедлил. Вскоре Финкс вцепился в его плечо. Кости заныли под его хваткой и Курапика поморщился.

— Лучше не медли, — в другую руку вцепился Фейтан. Несмотря на маленькие руки, схватился он крепко. Такой процессией они проследовали за школу.

На детской площадке за школой уже стояла большая часть «Пауков»: Мачи, Шалнарк и Нобунага. Кто-то открыл окно и кричал оскорбления в его адрес, подбадривая «Пауков». Фейтан ослабил хватку и Финкс со всей силы толкнул Курапику. Он, потеряв равновесие, рухнул на колени. Строить из себя слабого оказалось не так сложно. Во всяком случае, пока.

— Ты же понимаешь, что мы так просто тебе этого не оставим? — Курапика почувствовал, как кто-то сжимает его волосы в кулак. Судя по голосу, Нобунага. От кого еще так разит табаком?

— Я уже извинился перед ним. Это произошло случайно, клянусь, — он симулировал самый испуганный голос, на который только был способен.

— За эту случайность ты и получишь, — его колено врезалось Курапике в скулу. К счастью, он не использовала нэн, иначе удар мог оказаться смертельным. Курапика застонал. Из окна раздались довольные крики и свист.

— Подожди, Нобунага, не слишком ли ты его жалеешь? — Курапика резко обернулся. К нему медленно, но уверенно подходил Фейтан. — Лучше не рожу ему начистить, а руку сломать. У лидера пострадала рука, а не лицо, ведь так?

Впрочем, ему не нужно было согласие остальных. Он почувствовал, как ему заламывают руку и услышал оглушительный треск. Курапика вздрогнул всем телом и тут же закричал от боли. Указательный палец был сломан. Чертов садист! Ему нравится наращивать амплитуду — палец это только начало. Крики из окна усилились. Кто-то аплодировал. С ума сойти — аплодировал групповому избиению.

— А мне вот не кажется плохой идеей начистить ему рожу. Слишком уж он смазливый, — усмехнулся Финкс, отводя ногу для замаха. Плохо дело. Бил он не сдерживаясь. Курапика машинально вскинул руку, пытаясь поставить блок, и снова услышал треск. На этот раз локтевая кость.

— Да у него неплохая реакция, — присвистнул Шалнарк.

— Ну вот, так быстро ему руку сломал, — с легкой досадой в голосе сказал Фейтан. — Мне, тоже отставать не стоит.

Снова треск. Площадка, крики и люди вокруг потонули в море боли. Курапика закрыл глаза и больше не различал, кто и как его бьет. Удар под дых, заставивший его съежиться. Очередной удар по лицу. Падение. Кто-то наступил на сломанную руку, заставляя его орать от боли и плакать. Кто-то топтался по ладони, ломая пальцы и сминая ткани. Чей-то ботинок втаптывал его лицо в землю. Из окна по-прежнему кричали и свистели. Но тут он услышал быстро приближающийся голос.

— Прекрати, Финкс, — спокойно сказал он. Курапика открыл глаза, настолько насколько это было возможно и увидел Куроро, который шел в их сторону широким шагом.

— Лидер… — нервно усмехнулся Шалнарк. От его веселья не осталось и следа.

— Я же просил вас — без перегибов, — холодно продолжил Куроро. Его голос звучал очень властно. — А это — уже перебор, не думаете?

— Ты просил не убивать его, — уточнил Финкс.

— Не мог же он так просто уйти, не выучив урока, — добавил Фейтан.

— Этого хватит, можете идти, — ледяным тоном сообщил Куроро. Никто из них не стал пререкаться — они послушно развернулись и направились в сторону школы.

Когда их шаги стихли, Куроро склонился над ним. Сломаны локтевая и лучевая кость на правой руке, три пальца и плечевая кость на левой руке, несколько ребер. Правый глаз не открывается. Рот разбит, но все зубы вроде целы. Нос каким-то чудом уцелел, но обе скулы, кажется, превратились в кровавое месиво.

— Прошу прощения за это происшествие, — сухо и холодно сказал Куроро. Никаких эмоций: ни сожаления, ни сопереживания — он говорил все это «для галочки». — Мне жаль, что это случилось. Даже не знаю, о чем жалею больше: о том, что произошло с тобой или со мной.

Лицемерная скотина. Лучше бы он заткнулся…

— Я надеюсь, что в дальнейшем такого больше не повторится. А еще надеюсь, что ты скоро поправишься, — он ясно улыбнулся, что вовсе не укладывалось в голове, и направился в сторону школы.

Неужели после всего этого он мог так просто улыбнуться и уйти? И после этого жить, ни о чем не волнуясь? Со своими жертвами он делал то же самое? Улыбался им, говорил о своем сожалении, а потом просто уходил? Да что он за человек? Левый глаз сверлил его удаляющийся силуэт.

— Курапика! — к нему бежали Сенрицу и Леорио. Они упали перед ним на колени, осторожно приподнимая его избитое тело. Сейчас уже можно пустить в ход Святую цепь — Куроро отошел достаточно далеко. Сначала ребра. — Ты в порядке?

— Ребята… — пробормотал Курапика, улыбаясь разбитым ртом. — Все хорошо. Все прошло так, как я и думал.

— Что значит: «Все хорошо»? У тебя руки сломаны и все лицо разбито! — закричал Леорио. Его руки сжимались и разжимались — он готов был кого-нибудь ударить, только, кажется, еще не определился, кого стоит бить. — Эти ублюдки…

— Все хорошо, потому что они все еще не понимают, что происходит, — ответил Курапика. Сломанные ребра уже срослись, так что дышать стало во много раз легче. Цепь скользнула к сломанной плечевой кости. — А я теперь имею какое-никакое представление об их силе.

— Пойдем отсюда, тебе нужна помощь, — Сенрицу ужасно нервничала. На мгновение ему показалось, что она готова заплакать.

— В медпункт меня потащишь? — саркастически поинтересовался Курапика. Сенрицу смерила его практически испепеляющим взглядом.

— Нет уж, отлежишься у меня. Тебя ни на минуту одного нельзя оставить, — проворчала она.

В сумке завибрировало. Удивительно, как только телефон не пострадал после всего этого. Почти полностью исцеленная левая рука скользнула в сумку и выловила его. «Орихара» — горело на дисплее.