— Как думаешь, что разобьется первее: стекло или твой череп? — прошептал он на ухо и засмеялся.
А затем выпрямился, замахнулся и ударил. Руки взметнулись вверх скорее рефлекторно, чем осознанно, и пепельница врезалась в предплечье вместо головы. Едва слышный треск показался Асами оглушительным. Так громко, как в этот раз, она ещё не вопила.
Шин замахнулся снова, и Асами вытянула руки вперед в попытке поймать его за запястья. Может, ей хватит сил продержаться ещё немного. Пепельница приземлилась на пальцы. Время будто замедлилось, чтобы Асами могла разглядеть, как мизинец, безымянный и средний на левой руке с отвратительным хрустом выскакивают из суставов и выгибаются под неестественным углом.
Она закричала так, что связки начало саднить. Кровь из ран на шее и на голове хлынула с новой силой, и в глазах настолько потемнело, что силуэт Шина еле различался. Чёрт! Нельзя терять сознание. Она же умрёт здесь! Шин не пытать пришел, его не устроит ничего, кроме трупа Асами.
Он снова замахнулся, и снова досталось предплечью. Асами закрыла голову руками и влила в них столько нэн, сколько могла. Удар. Ещё удар. Тело превратилось в постоянный источник боли. Уже не было сил плакать или кричать. Единственная мысль, долбившаяся о череп изнутри — пусть это закончится. Неважно как, главное больше не чувствовать этого всего.
И тут раздался грохот. Стекло мелодично зазвенело, рассыпаясь и окатывая всё вокруг мелкими осколками. Чья-то чёрная тень ворвалась в дом, и нога её целилась прямо в голову Шина. Тот рывком поднялся и отскочил в сторону.
— Орихара, кто это, блять, такая? — раздался знакомый голос.
Асами опустила руки и всхлипнула. Над ней склонился Фейтан. Его взгляд бегал по лицу и шее, от одного повреждения к другому. Лицо, как минимум, выдавало сильную тревогу. Губы Асами сжались в тонкую линию, и, проиграв в борьбе со слезами, она заревела навзрыд.
— Шин-сенсей, — выдавила Асами, пытаясь вцепиться в толстовку Фейтана. Не выходило, так как большинство пальцев на левой руке сломано, а правая казалась такой тяжелой, что не поднять.
— О, прекрасно, — съязвил Фейтан, вглядываясь куда-то в сторону. — Не подскажешь тогда, почему она пытается тебя убить?
— Шин-сенсей — мужчина, — возразила она, хлюпая носом.
— Хорошо она тебя приложила, — прохладная ладонь Фейтана опустилась ей на голову. — Настолько, что ты теперь мужчин от женщин не отличаешь.
Пришлось повернуть голову, чтобы ещё раз удостовериться в том, что у Шина нет ничего общего с женщинами. Он стоял широко расставив ноги и приподняв кисть вверх, с интересом изучая Фейтана.
А потом щелкнул пальцами, и от Шина не осталось и следа. У незнакомки, стоящей на его месте, были прямые черные волосы ниже плеч, молочно белая кожа и миловидное лицо, напоминающее то, что Асами видела в зеркале каждый день. Да что здесь вообще происходит?
— Привет, Фей-тан, — произнесла она подобострастно, — Рад меня видеть?
— Пиздец, — бросил он и задумался на секунду. А затем внезапно сменил тему. — Орихара, у тебя серьёзная рана на голове, и чтобы ты не истекла тут кровью, придется прижечь её.
— Кто это? — спросила Асами, с долей испуга глядя на девушку, стоящую в паре шагов.
— Мисаки, — нехотя ответил Фейтан и приложил ладонь ко лбу. — А теперь на счет три. Раз…
Ладонь вдруг стала горячей, как только что снятая с плиты кастрюля. Никакого «два» и «три» не было и в помине. Что-то зашипело, и когда в воздухе запахло жареным мясом, Асами в последний раз закричала, и чернота, которую она долгое время сдерживала, поглотила её полностью.
Комментарий к Нож и пепельница
Как обычно - дико извиняюсь за задержки. Сейчас всё довольно непросто, так что я не могу точно сказать, когда будет следующая глава, но она будет!
А ещё у меня тут собралось 150 лайков на первой части. Это значит, что минимум сто пятьдесят человек прочитало это и сказало: хм, мне нравится. Такие вещи очень меня трогают. Спасибо всем, кто читает, правит ошибки через ПБ и пишет отзывы) Вы прям крутые и ваша поддержка очень много значит для меня)
========== Шоу ==========
Курапика Курута
Курапика нёсся прочь. Снег налип на кожаные туфли и забился внутрь, а ветер, по настоящему зимний, бросал его волосы из стороны в сторону. Холода не ощущалось — на лице выступил липкий пот, а желудок, казалось, скрутило в тугую спираль, угрожая вывернуть содержимое наизнанку. Дыхание совсем сбилось, вырываясь изо рта маленькими облачками.
Нет, дело не в том, что его испугали угрозы Финкса. В конце концов, да на что он теперь способен? Куда важнее то, что Курапика убил человека. Пальцы свело судорогой, просто так не расцепишь. Пистолет будто намертво приклеился к ладони — вечное напоминание о том, что он натворил.
Перед глазами встали последние секунды, проведённые в том чёртовом доме. Одно простое движение пальцем, и человек, ещё недавно мелющий чепуху, упал навзничь с отвратительной дырой между глаз. Кровь хлынула по переносице, заливая щеки и подбородок, перетекая на лоб. Курапика даже рядом не стоял, но у него никак не выходило отвязаться от ощущения чего-то липкого на руках.
Сигнализация дружелюбно пикнула, позволяя забраться в машину и, наконец, отдышаться. Пальцы с огромным трудом разжались, и пистолет упал ему на колени. Курапика посмотрел на руки. На пальцах, дрожащих как у больного паркинсонизмом, не было ни брызга крови. Но чувство, что он измазался по локоть, никуда не уходило.
Они все сделали правильно! Вытащили Орихару, лишили «Пауков» возможности провести ритуал, а Курапика, к тому же, свершил месть. Но откуда взялось чувство, что он совершил что-то непоправимо одиозное? Почему тогда он чувствовал себя законченным ублюдком?!
Так… Не время об этом думать. Ключ зажигания встретился с замком и повернулся. Машина дернулась с места. Курапика вцепился в руль так, что побелели костяшки. Он убил человека! Преступника, убийцу с неимоверно раздражающим поведением, но всё-таки человека. И теперь он лежит там, в кухне, а из раны на голове фонтаном хлещет кровь.
Хватит. Сейчас не об этом надо думать! Чтобы отвлечься, Курапика перевёл взгляд на собственное отражение в зеркале заднего вида. Ветер растрепал волосы настолько, что от привычной укладки не осталось и следа. Глаза, большие и алые, украшенные серыми кругами, испуганно пялились в стекло, а нижняя челюсть подрагивала, будто от холода.
Курапика шлепнул себя по щеке. Он возвращается. А это значит, совсем скоро он увидится с Асами. Это будет первая встреча после её признания, и им предстоит непростой разговор. Да, будет неловко, но он обязательно справится. Этот дискомфорт — такая мелочь по сравнению с радостью от того, что Асами цела и невредима.
Вот как надо думать.
Его рука отпустила руль и коснулась кармана, в котором лежал ключ от квартиры. Теперь всё будет хорошо. Теперь он глаз с Асами не спустит и сможет её защитить. Может даже подумает над тем, что она сказала ему перед похищением. В конце концов, Асами очень хорошая девушка.
В голове тут же всплыло: Мы сделали то, чего ты не смог — подружились и неплохо провели время. Этот ублюдок говорил только правду. Но как? Нашёл способ обходить условие? Или научился убеждать себя в чем угодно? Или действительно верит в их дружбу и в то, что Асами способна на предательство? Хотя, вероятнее всего, его понятие дружбы настолько извращенное и искаженное, что у нормального человека вызовет только отторжение. В любом случае, должно существовать логическое объяснение, потому что правдой это быть не может!
Скоро Курапика сам сможет спросить Асами. Она не станет ничего скрывать, и это, возможно, прольет свет на то, как Шалнарку удалось обхитрить его.
Наконец, он бросил машину около обшарпанной многоэтажки и помчался к лестнице. Конструкция пронзительно заскрежетала под его весом, грозясь рухнуть, но Курапика был готов даже вскарабкаться на нужный этаж по отвесной стене.
Понимание, что что-то идёт не так, настигло Курапику ещё до того, как он заметил, что в окошке не горит свет, а из-за двери не доносится ни звука. Оно было чем-то вроде комара, зудящего на периферии сознания всю эту неделю. Поэтому когда Курапика распахнул дверь и увидел пустую квартиру, то почти не удивился.
