— Закрой рот, ублюдок, — Курапика вскочил на подоконник и спрыгнул на пол. Из кармана показался пистолет, дуло которого направилось в голову Шалнарка. — Вопросы здесь задаю я.

— Курута? Сдохнуть пришёл? Хочешь сразиться, так пойдём выйдем… — его рычание прервал вскрик. Курапика выстрелил Финксу в плечо.

— Даже слов не понимаешь, — презрительно бросил он и переключился на Шалнарка. — Отвечай, что вы сделали с Орихарой Асами?

— Эй, какого хуя? — до Финкса, наконец, дошло, что он связан по рукам и ногам. А значит, больше не было смысла скрывать цепь.

— То, чего ты не смог, — тот улыбнулся. В голосе послышалась издевка. — Подружились и неплохо провели время.

— Тебе бы лучше не действовать мне на нервы, — предупредил Курапика, сжимая рукоять пистолета. Да как он смеет говорить что-то подобное? Совсем совести нет?

— А что не так? — губы растянулись ещё шире, из-за чего улыбка стала совсем уж ненатуральной. — Я отвечаю на вопросы и, в отличие от моего друга, соблюдаю все приличия.

— Грязные трюки это всё, на что ты способен, а, красноглазый пидорас? — проскрежетал Финкс.

Теперь он пытался разорвать цепи мышцами. Все пробуют, только вот ни у кого не выходит. Курапика заставил цепи сжаться сильнее, особенно вокруг поврежденного плеча. Кровь хлынула на футболку, а Финкс громко и часто задышал. Курапика никогда не считал себя садистом, но этот звук показался ему на редкость приятным.

— Орихара Асами согласилась на ритуал? — продолжил он, не сводя глаз с Шалнарка.

— Конечно, согласилась, — воскликнул тот с энтузиазмом. — Сегодня вот договаривались насчёт даты. Мы решили сделать это в Новый год.

От ответов этого ублюдка хотелось скрежетать зубами. Что за человек? Далеко не каждый будет язвить со спокойной улыбкой на лице, когда в голову направлено дуло пистолета. Как же велик соблазн нажать на курок пару-тройку раз… Но вместо этого с пальца соскользнула цепь поиска и закачалась, как маятник. Жаль, что Курапика не активировал её сразу — не поймёшь лжет он или говорит правду.

— Если эта цепь качнется во время ответа, я выстрелю, — предупредил Курапика. — А теперь повтори-ка свой ответ.

— Серьёзно? — рассмеялся Шалнарк. — Ладно-ладно, не горячись, я немного соврал. Асами очень упертая, и пока не дала согласия.

Сложно сказать, от чего именно его передернуло. То ли от того, что у этой мрази хватает приличий обращаться к Асами по имени, то ли от его издевательского тона. Курапика сделал глубокий вдох. У них есть план, и ему следует в точности выполнять свою часть, иначе ничего не выйдет. Выдох.

Стоило ему открыть рот для нового вопроса, как из темноты выскочило что-то небольшое и розоватое. Этим нечто оказалась лысая кошка с уродливым хвостом, как у крысы. Она всеми лапами и зубами вцепилась Курапике в штанину, пытаясь прокусить ткань и добраться до кожи.

— Дура, уходи отсюда! — закричал Финкс. Широко распахнутые глаза, поднятые брови (вернее то, что их заменяло), приоткрытый рот: всё лицо кричало — он не на шутку перепугался.

Серьезно? Этот амбал убил столько человек, сделал столько зла и теперь беспокоится о своей кошке? Это, должно быть, шутка такая? Почему у него не нашлось хоть немного человечности для людей, которых он заставил страдать?

— Если ты не уберешь кошку, я её пристрелю, — сказал Курапика как можно жестче.

Лицо Шалнарка тоже изменилось. Улыбка уже не была такой уверенной, а из глаз исчезли спокойствие и самоуверенность. На мгновение в его глазах мелькнула ненависть. Да быть не может! Они, что, все на этой кошке повернулись?

Шалнарк попытался напустить на себя уверенности и направился к нему, но во всей его фигуре читалось беспокойство. Наконец-то Курапика нашел способ надавить на него. Заставить бояться и нервничать. Шалнарк поравнялся с ним и присел на корточки. Кошка, уж слишком воинственная, никак не хотела отрываться от его штанины.

— Пойдем на ручки, Гуригури, — проворковал он еле слышно. — Давай сюда. Вот так, хорошая девочка.

От одного взгляда на Шалнарка, нежничающего с кошкой, становилось тошно. Он относился к Асами как к предмету, а в этой уродине души не чает, хотя она даже не человек. Почему в этом доме всё так неправильно? Наконец, он преуспел в своём деле и поднялся, с кошкой на руках. Она, тем временем, вылизывала его подбородок. Шалнарк вернулся, где стоял, обнимая и почесывая кошку за ухом.

— Вы пытали Орихару Асами?

— Ну да, было дело, — бросил он с явным безразличием. Теперь всё внимание уходило питомцу. — Но я этим не занимался.

— Кто это делал? — прошипел Курапика сквозь зубы. Асами страдала, а у этого подонка такое не вызвало ни капли сострадания. У него вообще есть чувства?

— Прости, Финкс, я не могу врать, — Шалнарк извинился, но все было каким-то фальшивым. А затем добавил с неуместной торжественностью, — Да вот же он стоит!

Рука Курапики опустилась и два раза спустила курок, целясь Финксу в бедро. Тот сморщился и запрокинул голову, но кричать не стал. Кошка чуть не вырвалась из рук Шалнарка и громко замяукала.

— Ты же понимаешь, что теперь тебе не видать лёгкой смерти? — прорычал Финкс. — И твои ёбаные цепи меня не остановят.

— Эти цепи принудительно включают Зецу, а без нэн их так просто не разорвешь, — бросил Курапика и перевел взгляд на Шалнарка. — Продолжим разговор.

— Но я ведь сказал правду! — на лице Шалнарка отразилось удивление. Ни беспокойства, ни сочувствия чужой боли, и, что самое плохое, больше ни капли страха. — Зачем ты выстрелил в него?

— Ты еще спрашиваешь! — воскликнул Курапика чуть громче, чем ожидал от себя. — Он пытал человека. Ты вообще знаешь, что такое пытка? Понимаешь, как страшно и больно тому, кто через это проходит? Ты, блять, понимаешь это или нет?!

— Ты хочешь услышать, что нам жаль? Да даже если так, это не твое дело, пидорас! — закричал Финкс. Его лицо исказилось и теперь больше напоминало гневную маску. — Да, я пытал её, сорвал ей пять ногтей, и мои сожаления нихуя тут не изменят. Хочешь поговорить, со мной, блять, говори! И прекращай целиться в Шала и Гуригури, они вообще в этом не виноваты!

— Ты со мной хочешь поговорить о невиновных? — да как эта тварь вообще смеет произносить что-то подобное?

Цепи стиснули Финкса крепче, ещё немного, и у него кости начнут трещать. Кошка словно почувствовала, что происходит, и принялась оглушительно вопить, сопровождая звуки, мало похожие на мяуканье, яростными попытками выбраться. Шалнарк что-то шептал ей на ухо, но это мало помогало.

— Сейчас я решаю с кем разговаривать, — отрезал Курапика, прожигая Финкса взглядом. Вдох. Выдох. Нужно держать себя в руках. До него ещё дойдёт очередь. Он перевёл взгляд на Шалнарка. — Что ещё вы сделали с Орихарой Асами? Если ответ мне не понравится, выстрелю в кошку.

Конечно, у Курапики рука бы не поднялась убить животное, но раз уж это был единственный способ их запугать… До чего же он докатился? Что они вынуждают его делать?

— Дай-ка вспомнить, — протянул он с приторной улыбкой. — Вылечили от пневмонии, научили играть в Мортал Комбат, наряжали вместе ёлку и готовились к празднику. Что ещё, Финкс?

— Шалнарк, блять! — прошипел тот. — Ты какого хуя устроил? Моя кошка…

Курапика с недоверием уставился на Цепь поиска. Он столько всего перечислил — и хоть бы одно высказывание оказалось ложью. Но нет, цепь даже не шелохнулась. Выходит, они сначала пытали её, а потом резко сменили тактику на прямо противоположную? Да что творится у них в голове?

Мы сделали то, чего ты не смог — подружились и неплохо провели время. Шалнарк мог сколько угодно язвить и приторно улыбаться: таким цирком Курапику не проймешь. Но эта чертова фраза действительно его задела. Это неправильно! Не могла Асами подружиться с кем-то вроде этих двоих!

— Последний вопрос, — Курапика покрепче сжал пистолет, — где сейчас Куроро Люцифер?

— Извини, Курапика-тян, но ты опоздал самую малость, — Шалнарк ехидно усмехнулся. — Видишь ли, ещё несколько часов назад он был здесь, а теперь уехал куда-то с Хисокой. И никто из нас не знает куда, представь? Эх, пришел бы ты раньше…