— Спасибо, Орихара, — коротко поблагодарил он, выбрасывая оставшиеся после стрижки волосы в мусорный мешок. — А теперь, будь добра, закрой дверь с другой стороны.
========== Ёлка ==========
Асами вернулась в комнату Финкса и улеглась на кровати, устроив полотенце поудобнее. Кажется, Фейтан больше не злился. Наверное, выплеснул весь негатив вчера, всё ей высказал и этого оказалось достаточно. Теперь он снова шутил и подкалывал её. Так намного лучше, она успела подустать от напряжения между ними.
В кармане завибрировало. Наверняка кто-то из ребят ответил! Асами поспешила вытащить телефон и прочитать сообщение.
Сенрицу: «Ты не представляешь себе, как я рада знать, что ты жива! Я зашла к тебе домой — дверь была открыта — и увидела беспорядок на столе. Дай мне знать, если «Пауки» удерживают тебя силой»
Сенрицу всё-таки зашла к ней домой. Плохо дело. Ну что ж, самое время попытать себя во вранье. «Всё хорошо» написала она, но от этого «всё хорошо» разило ложью. В конце концов, она лежит больная у своей «подруги»… Нужно придумать имя, так ложь будет выглядеть убедительнее. А ещё добавить деталей.
Асами: «Сэйко-сан сказала, что у меня пневмония. Я так сильно температурила, что едва могла ходить. Поэтому она приехала со своим парнем, он помог дотащить меня до машины. Правда, в кухне накурил…»
«Отправить». Вроде звучит натурально… Хорошо, не так угловато и искусственно, как могло бы. А чтобы у Сенрицу не было времени анализировать её сообщение, стоит сменить тему разговора.
Асами: «Что насчет Курапики? Ты смогла с ним связаться? Мне он так и не ответил: (»
А теперь остаётся только надеяться на то, что Сенрицу не слишком проницательна, когда не слышит сердцебиение. Ну и на то, что Асами не безнадежна, когда дело касается лжи. Она повернулась на бок и уставилась на экран телефона. Новое сообщение не заставило себя ждать.
Сенрицу: «Мы с ребятами уже решили, что тебя схватили «Пауки»! Поправляйся скорее. Я расскажу обо всём ребятам, если ты не против»
Сенрицу: «Курапика как сквозь землю провалился. Дома его нет. Может, гостит у кого-то или уехал из города. Или у него есть ещё одна квартира, о которой никто из нас не в курсе»
В груди кольнуло. Может, гостит у кого-то… Перед глазами встал образ девушки. Без лица, зато с отличной фигурой и роскошными волосами. Эта девушка устроилась у Курапики на коленях, обвив его шею руками и положив голову ему на плечо. А что если он отказал Асами просто потому что у него уже кто-то есть?
Вот дура. О чем она только думает? Вероятнее всего, Курапика прочитал сообщение о её встрече с Фейтаном и с головой ушел в планы по осуществлению мести. Или, что тоже вероятно, уже знает о том, что «Пауки» где-то удерживают Асами, и теперь думает, как её выручить. Наверняка денно и нощно наблюдает за домом, так что нечего выдумывать о нем всякую чушь. Она задумалась над ответом.
Асами: «Ну, теперь если «Пауки» заглянут ко мне домой, то увидят там только пустоту. Пусть попробуют меня отыскать! Жаль, что Курапика пропал. Надеюсь, с ним ничего не случилось»
Странно это всё. Чем больше она врет, тем проще выходит. Ни тебе мук совести, ни терзаний. Только мысли о том, как лучше написать, чтобы Сенрицу ничего не заподозрила. Чувство вины всё-таки пришло. Однако Асами винила себя не за ложь, а за собственную аморальность. Неужели, набралась от «Пауков»?
Громко шлепая лапами, прибежала Гуригури. Кошка прижалась к груди и принялась тереться о лицо. Какая всё-таки милашка! Асами почесала её за ухом и получила в ответ громкое мурчание. Жаль, что от безрадостных мыслей это никак не отвлекало. Она прикрыла глаза и провалилась в сон.
— Асами, — кто-то тряс её за плечо. Она приоткрыла глаза, но ничего не увидела — полотенце сползло на лицо. — Просыпайся, нам нужна твоя помощь!
— Что такое? — Асами откинула полотенце в сторону. Над ней нависал Шалнарк, радостный словно ребенок.
— Пойдем ёлку наряжать!
Ёлку? Сколько лет она не наряжала ёлку? Уже, наверняка, больше десяти. Когда Асами только исполнилось семь, маме поставили страшный диагноз: лейкемия. Рак крови. А в декабре умерло три человека: мама, ребенок, не успевший появиться на свет, и папа. Он замкнулся в себе и все силы, что у него остались, отдал работе. С тех пор не было никаких общих праздников: ни дней рождения, ни Рождества — отец будто игнорировал их существование.
— Плохая из меня помощница выйдет, — виновато произнесла она. — Я не умею наряжать ёлку.
Раньше это делала мама, а Асами только помогала: подавала сверкающие стеклянные шары и замысловатые игрушки всевозможных цветов. Иногда сама вешала, но под её чутким взором. После маминой смерти папа оставил все игрушки в проданном доме и рванул из Киото в Осаку. Затем в Фукуоку. В Кобе. В Нагою. В Сидзуоку… Конца и края этому не было.
— Да чего тут уметь? — озадаченно спросил Шалнарк. — Просто включим музыку и будем наряжать.
Асами осторожно спустила на пол одну ногу, затем другую. Почему бы не попробовать? Шалнарк, явно обрадованный её согласием, выскочил из комнаты.
— Ты прямо как эти двое, — он тихо усмехнулся. — Не умею ёлку наряжать и всё тут. Вы сейчас увидите, тут нет ничего сложного.
Он распахнул двери и влетел в гостиную. Там царил хаос. Посреди комнаты, раскинув колючие ветви, красовалась огромная живая ёлка. Финкс пытался закрепить её на подставке, но, судя по его угрюмому лицу, всё шло не так гладко, как хотелось бы. Гуригури, стоящая у него на спине и внимательно наблюдающая за происходящим, явно не помогала процессу. Диван скрылся под коробками и пакетами: большими, маленькими, разноцветными…
— Колючая, зараза, — проворчал он, отпуская ствол. К счастью для него, ёлка устояла.
— Толкай её к стене, — скомандовал Шалнарк, направляясь к пузатому магнитофону на столе. Он включил радио, и из динамика донесся приятный женский голос:
«I just want you for my own
More than you could ever know
Make my wish come true
All I want for Christmas is you…» *
Финкс разогнулся, и Гуригури спрыгнула с его спины. Кошка поспешила в сторону Асами и принялась довольно тереться о её ноги. Стараниями Финкса ёлка-таки оказалась у стены. Шалнарк захлопал в ладоши и принялся тянуть на ломаном английском: «All I want for Christmas is you-u-u»! Он подошел к дивану и взял в руки одну из коробок. Асами с интересом заглянула ему за плечо. Ёлочные шары. Большие, круглые и серебряные. На узеньких ленточках. Почти как в детстве.
— Ну всё, я её поставил. Дальше без меня разберетесь? — проворчал Финкс. Рождественского настроения у него не было ни грамма.
Песня о Рождестве сменилась короткой вставкой от ди-джея, а затем из радио полился легкий диско-мотив. Шалнарк, пританцовывая, подошел к Финксу, положил ему руки на плечи и произнес, пародируя голос певицы: «Mister. Your eyes are full of hesitation». Асами не удержалась от смеха.
«Sure makes me wonder
If you know what you’re looking for» **
— Господи, Шал, снова ретро? — вздохнул Финкс, убирая его руки с плеч. — Как тебе только не надоедает? Ты ведь все эти песни наизусть знаешь.
— Ну чего тебе стоит присоединиться? Я же тебя не банк ограбить прошу. Мы, например, не сможем развесить гирлянды, — в его голосе было что-то ребяческое. Шалнарк покрутился в танце и оказался возле дивана. Он заглянул в один из пакетов и вытащил длиннющую связку гирлянд. — Росту не хватит.
«Yes Sir, I can boogie
But I need a certain song.
I can boogie, boogie woogie
All night long» ***
— Хорошо, уговорил, — Финкс сдался. Он расстегнул олимпийку и бросил её на спинку кресла. — Но у меня одно условие — к черту ретро.
Шалнарк сменил волну, и музыка на секунду затихла, чтобы зазвучать вновь. Из динамика донеслось:
«Last Christmas I gave you my heart
But the very next day you gave it away
This year, to save me from tears
I’ll give it to someone special» ****
— Это дерьмо теперь на каждой станции? — возмутился Финкс. Он подошел к связке гирлянд, которые Шалнарк оставил на спинке дивана, и принялся их разматывать.
