– Хочешь ли ты увидеть продолжение себя? – с улыбкой спросила она.

– Покажи мне его, – решительно произнёс он.

Кармин не был готов созерцать лицо своего ребёнка. Не сейчас, когда хочется положить Леммай на землю и ласкать до бесконечности. Но необходимо дать имя своему сыну. Не важно, как сложатся судьбы, смерть ли наступит завтра же – надо делать всё только так, чтобы оставить о себе достойную память. И сделать так, чтобы было что вспоминать, если придётся расстаться сегодня же и навсегда.

– Это она, Кармин. Она. Девочка.

– Ах, милая, это всё меняет, – сразу как-то успокоился Кармин.

– Ничего это не меняет, – тут же возразила Леммай, блеснув на него мягким, но серьёзным взглядом. – Она будет свободной от твоих обязательств. Не смей эту крошку обещать хоть одной живой душе. Ты только посмотри, какая она милая…

Леммай распахнула полы одежд, и, приглядевшись, Кармин уловил сияние. Это кожа его малышки изо всех сил отражала редчайшие, слабые частицы света. Девочка спала. Снежинка медленно падала на её лицо. Леммай успела отмахнуться от холодной белой пушинки, но Кармин сжал руку возлюбленной, и следующая снежинка плавно полетела к лицу ребёнка. Кружевная льдинка попала прямо на кончик маленького носика, и малышка бессознательно подняла голову и открыла ротик. Она искала что-то, а не найдя, сперва подняла ручки, а затем и открыла глаза, очень медленно сокращая плёнку третьего века. Ничего не найдя и, видимо, сытая, она снова начала засыпать.

– Сколько дней назад она родилась во второй раз?

– Двенадцать дней… назад. Кармин, надо выбрать ей имя. Это твоё право.

– Каруи.

– Нет! Только не это!..

– Но почему?

– Так зовут любовницу отца. Я её терпеть не могу. Она не плохая, но всё же…

– Ревность, понятно, но тогда Мелон?..

– Нет, так зовут взбалмошную эрцеллет герцога Грегоро из Накханского предела.

– Тогда… Кайлин?

– И такую женщину знаю. Не хочу. Кайлин? Нет, только не моя девочка.

– Твоя девочка? Как же ты молода, Леммай. Сама ещё девочка, – усмехнулся Кармин и покачал головой.

Во всех империях перевёртышей, что он видел, только совсем молодые, необученные матери относились к детям так, как Леммай, вкладывая все надежды и все силы в своё дитя, любуясь им, совсем не отрывая взгляда. Будь Леммай старше и опытнее, она бы не обращала на пригревшегося ребёнка никакого внимания, согласилась бы с любым именем или даже попыталась бы всучить Кармину дочку и заставить исчезнуть его вместе со своим ребёнком.

– И ты не очень стар, так что не задирай нос, – дерзко ответила ему Леммай. – Нет, Кармин, может потому, что я молода, а может потому, что она моя первая дочь… вдруг единственная?.. Кармин, ты силён и крепок, тебя ждёт долгая, полная удовольствий и побед жизнь, а я… кто знает, как сложится моя жизнь дальше? Может быть, это маленькое существо – единственное, что у меня останется?.. Что если в первой же битве мне отсекут руки, кто тогда будет обо мне заботиться? Что если мне поможет именно моя девочка?

– Ты же не сирота, Леммай. Ты говоришь так, будто совсем-совсем одинока и моя крошка – это твоё спасение.

– Это так и есть. У моего отца слишком много дочерей.

– В таком случае я буду твоим спасением. Я же говорил, что заберу тебя. У меня ещё есть время, чтобы накопить на дом и добиться большего. Доспешники достаточно хорошо зарабатывают. Нам хватит этих денег. Пусть я не смогу обеспечить тебя как достойную серену, но мы будем вместе и свободны от предела Рашингавы и герцогини Дайиси. Я буду счастлив предоставить тебе место, где ты хоть до бесконечности сможешь воображать, что моя девочка – только твоя.

– Как же ты глуп, Кармин!.. Ты должен был сказать, что отдашь дочку мне, если я соглашусь быть твоей.

– Пожалуй ты права, так звучит вполне неплохо, – стерпев оскорбление, медленно согласился Кармин.

– Так романтичнее. И легче согласиться, – улыбнулась ему Леммай.

Кармин наклонился к её лицу, чтобы ласково пощекотать её щёку и ощутить ресницы Леммай на своих губах.

Но неслышное движение ветра качнуло траву над головами. Снег ещё шёл, но стало светлее.

– Неужели скоро двенадцать? – вскинув лицо, прошептал Кармин.

Одна из лун скоро взойдёт и осветит землю.

– Нет, мы здесь совсем недолго, – тихо заверила его Леммай. – Это свет города отражается от снега и освещает тучи снизу.

– Это ничего?

– Надеюсь, – Леммай зябко повела плечами и коснулась ладонью его щеки, прежде чем выпалила: – Кармин, я боюсь, что твоего ребёнка отнимут у меня, едва им всё станет ясно. Поскорее забери меня. Никто меня не хватится, даже если вздумаешь похитить. Скажут: сбежала или пропала, и махнут рукой. Да и не жалко такую, как я.

Кармин смотрел на Леммай во все глаза.

– Ну вот, – смутилась и опечалилась она. – Я сама не ожидала, что скажу это. Но, кажется, я давно ничего так не хотела, как этого.

Он думал о том, что придётся отвоёвывать её, платить чудовищные деньги за контракт с ней, выдумывать сложные и долговременные интриги и мысленно готовился к этому долгое время. Но она говорит, что её никто не хватится. Зачем ей лгать о таком? Незачем. Может быть, Леммай в свою очередь что-то задумала? Никак не проверить слова Леммай, кроме как переговорив с тем парнем, Нинио. Но и он, как бы Кармин не доверял ему, может решить извлечь выгоду из контракта Леммай. А пока Кармин будет собирать деньги, Леммай и малышка могут подвергнуться опасности. Так проверить слова Леммай легче и безопаснее всего именно опытным путём. Если унести её прямо сейчас, спрятать и внимательно прислушиваться к тому, что будут говорить… так он и узнает, правду ли говорила Леммай.

– Я хочу назвать её в честь тебя, – вдруг сказала Леммай. – И моего брата Ю. А ещё в честь герцогини Дайиси, потому что это благодаря её усилиям я узнала тебя и стала матерью. Получится Эю Кармин. Правда же красиво звучит?

– Герцогиня Дайиси меня беспокоит, – нахмурился Кармин. – Чего же, интересно, она хотела от меня?

– Предел переполнен учёными, они изучают такие скучные вещи… то, как можно замедлить движение крови по жилам или ускорить, например, что происходит, если прекратится регенерация маленького кусочка кожи… Получив тебя, они расширили свои возможности. Почему они снова не схватили тебя, я не представляю.

– Я почти сразу же показался на глаза командиру доспешников, герцогу Рэйли, и обо всём ему рассказал. Возможно, в пределе знают, что если я исчезну, то герцогиня станет первой подозреваемой.

– Странно, но я не слышала об этом ровно… ничего. Наверное, герцогиня попросту решила затаиться или вообще улетела к принцу Рашингаве на Циннию.

Кармин вздохнул. Он должен был сейчас спросить её, почему она ничего не знает о том, что делает Дайиси, если есть слепки с Леммай в свите герцогини. Но он не хотел слышать того, что Леммай может ответить.

Порыв ветра, сильнее прежнего, пригнул и закачал стебли над головой.

– Хочешь, я спрячу вас уже сейчас? – быстро спросил он.

– Я не уверена… – слабым и тихим голосом протянула Леммай, – …что это стоит делать именно сейчас.

– Какие у тебя есть причины, чтобы остаться хотя бы на сутки? Для всего предела Рашингавы у твоего ребёнка нет отца. Ты стала обузой для подруг и семьи и бесполезной для чего угодно. Для отца ты стремительно теряешь цену. Решайся!

– Ты прав, но… У тебя же наверняка нет подходящего места…

– Ты слишком заботишься о моей малышке. Она сильная и прекрасно выживет хоть в мёрзлой скале.

– Да, если я буду согревать её там своим теплом.

– Вообще-то да… Но… я смогу снять домик, мне хватит на это денег.

– Подожди… я знаю одно место… И даже несколько… В землях герцогини есть дома… То есть это несколько маленьких, пустующих домиков в отдалении от всего. За ними никто не присматривает… И если только там не поселился кто-то вроде нас, то можно будет занять один из этих домиков или даже жить то в одном, то в другом.