© Переводчик Вебер Виктор Анатольевич

Действующие лица:

ЖЮЛИ

ПОЛ

РОМАН

ТРИСТА

Декорация:

Везде зеркала комнаты смеха, некоторые треснутые и разбитые. Множественные отражения. Деревянные стулья и столы. Пара стульев получше и простой бар. Руины комнаты смеха в сочетании с фрагментами дома Романа и маленького ресторанчика. Где-то на Лонг-Айленде.

(В темноте звук гудка локомотива, поезд медленно останавливается, когда свет падает на зеркала комнаты смеха. Несколько деревянных стульев и столов, два стула получше для РОМАНА, он справа от центра, и ПОЛА, он слева от центра. ЖЮЛИ и ТРИСТА сидят за деревянным столом по центру. Ощущение такое, будто в красивые комнаты дома РОМАНА вдруг въехали маленький ресторан и руины комнаты смеха).

ЖЮЛИ (обращаясь к ТРИСТЕ). Это было, как сон. Я поехала в город за какими-то покупками на поезде, должно быть, задремала, потому что ударилась головой об окно, открыла глаза и увидела, что поезд останавливается на какой-то совершенно безлюдной станции. Клянусь, мимо окна прокатилось перекати-поле. И какое-то животное огибало угол. Побольше крысы. Похожее на броненосца из замка Дракулы в фильме с Белой Лугоши. Думаю, если броненосцы могли жить в Трансильвании, почему им не жить на Лонг-Айленде? Другие пассажиры говорили, что женщина каким-то образом упала между вагонов на рельсы. На месте мне не сиделось, и я вышла на платформу, чтобы размять ноги. Ближе к хвосту поезда собралась толпа, но мне не хотелось смотреть на то, от чего они не могли оторвать глаз, вот я и пошла в другую сторону, к каким-то зданиям. Оказалось, что это старый, давно заброшенный, превратившийся в руины парк развлечений. Но он как-то меня притягивал. И там была комната смеха.

ПОЛ (на стуле слева, со стаканом в руке). Чего-то не хватает.

ЖЮЛИ (встает, говорит, глядя в зрительный зал, словно стоит перед комнатой смеха). Мне это место показалось знакомым. Мелькнуло какое-то совсем забытое воспоминание о том, как отец привозил меня сюда, когда я была маленькой девочкой. Дверь была распахнута. Павильон с комнатой смеха казался покинутым. Я боялась, но не смогла устоять перед нарастающим желанием войти. Пахло старым, влажным деревом, вишневой газировкой, попкорном. И чем-то еще.

РОМАН (на стуле справа, со стаканом в руке). Кровью?

ЖЮЛИ. Это был зеркальный лабиринт. Некоторые зеркала треснули или разбились. Все затянула паутина. Но место было очень знакомым. Не знаю, то ли я действительно побывала здесь раньше, то ли эта комната смеха приснилась мне, когда я была ребенком.

РОМАН. Каббалист шестнадцатого века описывает десять сфирот, которые отражают свет, как зеркала в комнате смеха. В этом загадка отражений света, отражающегося от зеркала и возвращающегося к его источнику. Отражения в бесконечности зеркал.

ЖЮЛИ. Я стояла и смотрела на себя в зеркале, только девушка, которую я видела, была кем-то еще.

ТРИСТА. Это комната смеха. Отражения искаженные.

ЖЮЛИ (в это время ПОЛ встает и встает позади нее и чуть в стороне). Не то, чтобы это было мое искаженное отражение. Девушка была совершенно другая, я ее вроде бы помнила, из какой-то другой жизни. И тут я осознала, что позади меня, совсем рядом, стоит мужчина.

РОМАН. В этом фрагменте аркан невероятно древнего мистического суеверия – отражение квинтэссенции идеи множественных вселенных.

ЖЮЛИ. Хорошо одетый, симпатичный, и я подумала, что он тоже ехал на поезде. Но потом осознала, что хотя он стоял справа от меня, я не видела его в зеркале. «Как странно, – сказала я. – Вы не отражаетесь в зеркале, а мое отражение – это кто-то еще».

ПОЛ. Чего-то не хватает.

ЖЮЛИ. Простите?

ПОЛ. Чего-то не хватает. Зеркальной секции. Поэтому я и не отражаюсь. Я здесь не для того, чтобы высосать вашу кровь.

ЖЮЛИ. Он стоял практически вплотную ко мне. Я ощущала его дыхание на шее. Я бы отошла, но пахнул он совсем как мой отец. Подумала, что он курит трубку, но никакой трубке не видела. И я уже долгие годы не видела мужчину, курящего трубку. Но этот вишневый табачный запах странным образом успокаивал. Словно на мгновение вернулся мой отец. (Слышен гудок локомотива). Поезд отправляется. Мне пора. Иначе он уедет без меня.

ПОЛ. Не беда. Мы где-нибудь перекусим и подождем следующего.

(Звуки двинувшегося и набирающего скорость поезда).

ЖЮЛИ. Мы нашли тихий маленький ресторанчик неподалеку от станции. Не помню, о чем мы говорили. Казалось, я знала его всю жизнь. Мы пропустили следующий поезд, и следующий, а утром я проснулась голой в кровати номера маленького мотеля, а из ванной доносился шум льющейся в душе воды.

(ПОЛ идет в глубину сцены, наливает себе стакан).

ТРИСТА. Жюли! Ты же выходишь замуж через две недели.

ЖЮЛИ. Я знаю. Знаю. Вспомнила об этом, едва открыла глаза, и поняла, что допустила ужасную ошибку. О чем я думала, решаясь на любовную интрижку с незнакомцем, которого встретила в комнате смеха? Я торопливо оделась, написала записку, умоляя никогда больше не искать встречи со мной, и сбежала. Прошла полмили до другой станции и села на первый же поезд домой.

ТРИСТА. Ты сказала Роману?

ЖЮЛИ. Разумеется, я не сказала Роману. Как я могла сказать Роману? Как он мог понять такое? Я даже сама не понимала. Если я чему научилась от своей матери, так это отношениям с мужчинами: оптимальный вариант – вести себя так, будто ничего не произошло.

ТРИСТА. Ты не боялась, что Роман что-то заметит?

ЖЮЛИ. Роман не замечает того, что замечают другие люди. Он замечает только то, чего не замечают остальные. Голова Романа полна кванто-философского хлама.

РОМАН. В Принстоне ходили слухи, что я безумец. Но я не безумец. Хотелось бы мне быть безумным. Ладно, может, немного я и безумен. Но внутренние озарения – прямой путь в безумие. Или наоборот. В любом случае, человек принимает это, как должное, примиряется с собственным безумием и идет вперед. А также назад, и в стороны, и по нескольким другим направлениям, что достаточно сложно объяснить без грифельной доски.

ТРИСТА. На самом деле Роман, в отличие от нормального человека, понял бы. Нет, я не считаю его ненормальным. Да только не совсем он нормальный, так? Он симпатичный, интеллигентный, у него есть деньги. И он из хорошей семьи. Но я не знаю, характеризует ли его все это, как нормального?

ЖЮЛИ. А что с ним не так?

ТРИСТА. Именно это мы все и хотим знать.

ЖЮЛИ. Роман нормальный. Разве что не в ладах с реальностью. Но с другой стороны, кто я такая, чтобы его критиковать? Я только что переспала с незнакомцем, которого встретила в комнате смеха.

РОМАН. Вот моя идея, если вкратце. На английском это такое странное выражение. In a nutshell[1]. Вкратце. Дословно – в ореховой скорлупе. Как в книге Зоара, который говорит о проникновении в глубины орехового сада. Предполагается, что есть некие места, разбросанные по ореховому саду, и каждое из них может служить порталом в другие измерения, во взаимопроникающие реальности. И большинство людей не замечают эти порталы, не способны их обнаружить, как дальтоники или страдающие никталопией, ничего не видящие ночью.

ЖЮЛИ. Роман – не безумец. Иногда он слишком здравомыслящий, чтобы быть нормальным. Меня это выводит из себя. Полагаю, этим можно объяснить, почему я не устояла перед ухаживаниями незнакомца, оказавшись в совершенно странных и совершенно иррациональных обстоятельствах.

РОМАН. Но у некоторых людей есть в головах программное обеспечение, позволяющее им обнаружить такой портал и даже пройти через него. А когда человек входит в портал, множество вселенных, всегда существовавших вокруг нас, проявляет себя.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».