(СЮЗАННУ за шею тянут сквозь изгородь под меркнущим светом. Она исчезает полностью).

(Поют птицы. Свет падает на КАРМИЛЛУ, сидящую за столом. Она читает газету. Утро. Появляется ЛЕ ФАНЮ).

КАРМИЛЛА. Мистер Ле Фаню! Вы застали меня за чем-то постыдном.

ЛЕ ФАНЮ. Читать газеты не постыдно, мисс Смит, хотя иной раз постыдно для них писать.

КАРМИЛЛА. Я читала театральные рецензии.

ЛЕ ФАНЮ. Что ж, это постыдно.

КАРМИЛЛА. Знаю, но ничего не могла с собой поделать. Не хочется в этом признаваться, но мне недостает театра. Одна из причин, по которым я люблю этот дом, в том, что он, пусть это необъяснимо, напоминает мне театр. Возможно, потому что здесь, как и во всех театрах, полным-полно призраков.

ЛЕ ФАНЮ. Вы так думаете?

КАРМИЛЛА. Да. Я слышу, как они шепчутся, когда ночью иду по коридорам. Мне нравится ходить по дому ночью, если я не могу заснуть. Иногда я теряюсь в темноте, не понимаю, где я. Я все больше и больше убеждаюсь, что наша жизнь на земле – представление в населенном призраками театре, и призраки – заблудшие души, заполняющие зал и наблюдающие за каждым нашим движением.

ЛЕ ФАНЮ. А может, они за кулисами, дожидаясь выхода на сцену.

КАРМИЛЛА. Должно быть, вы думаете, что я чокнутая.

ЛЕ ФАНЮ. Нет. Отнюдь. У меня часто возникало такое подозрение насчет себя. Особенно, после смерти моей жены. (Появляется СЮЗАННА, садится на кровать, пока он говорит). Меня мучали очень тревожные сны. Так захватывали меня, что, просыпаясь, я не мог понять, реальный это мир или нет. Мою жену тоже донимали кошмарные сны, а еще сильнее – дневные галлюцинации. Может, я подхватил кошмарные сны от нее.

СЮЗАННА. Ты это видишь?

ЛЕ ФАНЮ. Что?

КАРМИЛЛА. Что?

СЮЗАННА. Что-то только что шевельнулось. Вон там, у стенной панели.

ЛЕ ФАНЮ. Где?

КАРМИЛЛА. Простите?

ЛЕ ФАНЮ. Извините. Думаю, я не совсем проснулся. Иногда голоса в моей голове такие реальные, что я не уверен, говорит кто-то или нет. Так что, мисс Смит, очень возможно, что чокнутый как раз я.

КАРМИЛЛА. Все писатели слышат голоса.

ЛЕ ФАНЮ. Но писатели ведут с ними долгие разговоры? Прошлой ночью у меня был особенно жуткий кошмар. Я шел в кромешной тьме, спотыкаясь о корни, продираясь сквозь спутанные ветви с шипами, наталкиваясь на толстые стволы невероятно старых деревьев и в конце концов вышел к мертвой женщине, лежащей у низкой кирпичной стены. Когда поднял голову, увидел два красных глаза, которые смотрели на меня из темноты. Что? Что такое? Вы вдруг побледнели.

КАРМИЛЛА. Мертвую женщину, убитую этой ночью в Феникс-Парк, нашли лежащей у низкой кирпичной стены. Я прочитала об этом в газете. Всю кровь из ее тела высосали.

ЛЕ ФАНЮ. Это ужасно.

КАРМИЛЛА. Власти в полнейшем недоумении.

СЮЗАННА. Это обезьяна. Здесь обезьяна.

КАРМИЛЛА. Мистер Ле Фаню, и вы побледнели. Вам нездоровится?

ЛЕ ФАНЮ. Мне нездоровится с тех пор, как умерла моя жена.

КАРМИЛЛА. Если позволите спросить, а как умерла ваша жена?

ЛЕ ФАНЮ. Какое-то время она была не в себе. Ее проблемы, похоже, начались в нашу брачную ночь.

(Свет, падающий на КАРМИЛЛУ, меркнет. Она остается на месте и наблюдает).

(СЮЗАННА, подсвеченная огнем в камине, сидит на кровати. Уханье сов).

СЮЗАННА. Когда-то давно жила девушка, и она заблудилась, и он заблудился, и в ее брачную ночь она не могла замолчать, говорила и говорила, потому что разговор был для нее защитной стеной, но демон мог закрыть ей рот поцелуем, и она почувствовала бы наслаждение, но знала, что это дело рук и губ демона, касающихся ее плоти, за которыми последовала бы невыносимая адская боль. Нет. Уходи. Демон. Демон.

ЛЕ ФАНЮ (идет к кровати, в падающий на СЮЗАННУ свет). Сюзанна? Что такое? Что не так?

СЮЗАННА. В комнате кто-то есть.

ЛЕ ФАНЮ. Никого здесь нет, только ты и я.

СЮЗАННА. Что-то летает по комнате.

ЛЕ ФАНЮ. Летает? В комнату пробралась летучая мышь?

СЮЗАННА. Что-то похожее на летучую мышь. Но не летучая мышь. Вон. Видишь. Приходит в ночи и похож на маленькую сову.

ЛЕ ФАНЮ. Никаких сов в нашей спальне нет.

СЮЗАННА. А что здесь делаешь ты?

ЛЕ ФАНЮ. Что здесь делаю я? Я здесь живу.

СЮЗАННА. Почему ты живешь здесь?

ЛЕ ФАНЮ. Потому что я – твой муж.

СЮЗАННА. Это не твой дом. Это мой дом. Я выросла в этом доме. Но теперь мой дом полон призраков и демонов. За мной следят совы. Они прилетают, садятся на каминную доску и таращатся на меня, когда я принимаю ванну, а когда я хочу прикрыться, то не могу шевельнуть и пальцем. Заставь их не смотреть на меня.

ЛЕ ФАНЮ. Тебе просто приснился дурной сон. Иди ко мне, я тебя обниму и успокою.

СЮЗАННА. Нет. Если ты обнимешь меня, то захочешь совокупиться. Ты говоришь, что не захочешь, но в темноте захочешь обязательно. Я почувствую, как ты ложишься на меня, и не смогу дышать. А во время совокупления совы будут наблюдать за нами, потому что совы пожирают маленьких зверьков, а мы – маленькие зверьки. Во всем лесу самые маленькие зверьки – это мы.

ЛЕ ФАНЮ. Это фантазии, вызванные нашими страхами. На самом деле бояться нечего.

СЮЗАННА. Ясное дело, это неправда. Как можно сказать такую глупость. Нам есть чего бояться. Физической боли. Душевной. Смерти, заглядывающей в наше окно, как ужасная, чудовищная сова или обезьяна с красными глазами. Я знаю, что ты думаешь, но я не безумна. Я более печальная, чем другие люди, и, возможно, более странная. Но знания – это печаль, в библейском смысле, вот я и решила, что мы с тобой должны спать в разных комнатах. Тогда тебе будет проще уйти, чтобы выпить в «Петухе и якоре», или в «Кровавой лошади» на Камден-стрит, или куда там ты ходишь.

ЛЕ ФАНЮ. Сюзанна, это из написанного мною. Вымышленные места. В реальной жизни их нет.

СЮЗАННА. Все, написанное тобой, реально. Ты это пишешь, а потом это случается. И кто-то с красными глазами смотрит на меня из темноты. Кладет на меня свои грубые руки. Ты вот жаждешь демонического соития со мной.

ЛЕ ФАНЮ. Конечно, я жажду положенных отношений с моей женой. Я – твой муж, и я тебя люблю.

(КАРМИЛЛА уходит на пустую овальную раму и через нее смотрит на СЮЗАННУ).

СЮЗАННА. Ты хочешь соорудить чудовище о двух спинах, которое может только ахать и стонать, но со мной тебя всегда будет ждать разочарование, из-за шепота в моей голове и из-за другой девушки, которая смотрит на меня из зеркала.

ЛЕ ФАНЮ. Что за другая девушка?

СЮЗАННА. Девушка, которая украла мое лицо. Он живет в зеркале.

КАРМИЛЛА. Сюзанна.

СЮЗАННА. Сюзанна, говорит она.

КАРМИЛЛА. Сюзанна, любовь моя, половые сношения – точно не твое, так?

СЮЗАННА. Да. Я это ненавижу. Ненавижу.

КАРМИЛЛА. Ты к ним стремишься, но не забывай о несчастье, которое несет в себе совокупление мужчины и женщины.

СЮЗАННА. Ты должен закрыть зеркала.

ЛЕ ФАНЮ. Закрыть зеркала?

СЮЗАННА. Когда кто-то умирает, зеркала закрывают, чтобы дьявол не мог выглянуть из них и забрать души тех, кто в доме. Ты должен закрыть зеркала. Она смотрит на меня.

ЛЕ ФАНЮ. Уже поздно. Давай попробуем уснуть.

СЮЗАННА. Я не могу спать, когда ты здесь.

ЛЕ ФАНЮ. Хорошо. Если ты не хочешь, чтобы я был здесь, я пойду спать в другую комнату, на эту ночь. Но я бы предпочел не уходить.

СЮЗАННА. Да. Уже поздно.

КАРМИЛЛА. Очень, очень поздно.

СЮЗАННА. Очень поздно. (Падающий на СЮЗАННУ свет гаснет).

(КАРМИЛЛА выходит из-за рамы и продолжает разговор с ЛЕ ФАНЮ).

КАРМИЛЛА. Она боялась, бедняжка. Обычно через это удается перешагнуть.

ЛЕ ФАНЮ. Да. Я тоже так думал, поначалу. Но она не позволяла мне прикоснуться к ней, всю ту ночь. Продолжала говорить о какой-то женщине в зеркале, пока я не закрыл их все.