Блондинка Лиза была отличницей с голубыми глазами. По выживанию в том числе. Ее родителям хватило пассионарности перебраться в Питер из Ленобласти, устроиться на завод «Красный треугольник», в сажный цех подготовительного производства, где рабочие выходили после смены с черными от жирной сажи лицами, но могли бесплатно питаться в столовой, если выпадала ночная смена. Кормили в столовой хорошо, не ресторан, чего уж там, но на праздники даже бутерброды с икрой давали, а мороженое – всякую ночь. Родители успели получить лимитную ленинградскую прописку и комнату в общежитии – еще в советские времена. Успели перебраться из сажного цеха в отдел резинотехнических изделий, где было почище. И все. Их пассионарность рассосалась, как некрупная гематома. Но Лиза пошла дальше: на скандально известное реалити-шоу «Двери настежь» столичной, а не заиндевелой, отстающей от жизни питерской телепрограммы. Пошла прямо с третьего курса филфака.

Как отличница она выучила некоторые повсеместно действующие правила, могла сообразить, к чему приведет их соблюдение или нарочитое отрицание, и просчитывала, когда наступает время нарушать нормы; как пассионарка и дочь пассионариев – без страха перла вперед. Правило отличников: повторять по образцу. И Лиза некоторое время держалась этого, помня, что правила не навсегда.

Она твердо знала: в шоу на телевидении главное – картинка; разговоры, болтовня участников – это так, сопутствующий шум. Заявленная цель передачи «Двери настежь» – создавать пары из пробившихся (лучше с уточнением – пробившихся из «глубинки») на шоу участников. В идеале – свадьба, воздушные шарики, крупный денежный приз. Приз волновал, воздушные шарики – нет, отношения пар были, вернее, лежали во главе угла и ежедневно, порой несколько раз в день обсуждались ведущими и всеми участниками до тошноты. Сколько можно изобретать поводы для обсуждения, они одни и те же, одни и те же, где другие-то найти? Лиза рано вставала, чтобы успеть привести в порядок лицо и волосы, постоянно помнила, что в кадре, готова была на камеру принимать душ и переодеваться. Картинка важна!

У нее были длинные вьющиеся светло-русые волосы. Выпрямила и покрасила в холодный платиновый цвет перед кастингом на шоу. Оказавшись внутри передачи, Лиза обнаружила, что блондинок с долгими косами, даже натуральных блондинок, перебор. Но брюнетки, несмотря на меньшинство, успехом не пользовались. Большая часть женского состава телешоу щеголяла роскошными светлыми волосами, как правило, распущенными. Многие вложились в прическу, нарастили необходимую длину, хотя это стоило дорого. Участницы без конца играли своими прядями, оглаживая, пропуская сквозь пальцы, перекидывая на грудь и за спину; от однообразия действий многих это выглядело совсем уж типично, вульгарно. И Лиза остриглась. Очень коротко, чуть не под машинку. И сразу выгодно отделилась от прочих. Стрижка ей шла, делая и так тоненькую, как ореховый прутик, Лизу еще изящнее.

После стрижки на нее клюнули сразу двое участников. Первый был оглушительно хорош собою, и Лиза тотчас уединилась с ним на камеру.

– Тебе было не страшно (имея в виду – не стыдно)? – бестактно спрашивала единственная подруга – Ирка – из далекой обычной и реальной суеты за экраном телешоу.

Лиза полгода до того, как ввязаться, смотрела это реалити-шоу, знала, что участникам положено демонстрировать секс под одеялом, одеяло в таких случаях служило подобием мягкой стыдливой цензуры. Но сексом под тем стыдливым одеялом можно было и не заниматься по-настоящему (это уже оголтелая реальность), можно симулировать – а как иначе, если не хочется?

Первый подвел. Брутальный, холеный, он искал оправу своей неотразимости и отражал все активные натуральные атаки Лизы шепотом в самое ухо:

– Осторожнее, волосы не трогай, только от парикмахера! Перевернись, жопа, ты меня перекрываешь в кадре!

Обнимая Лизу, он смотрел на свои руки, проверял, отчетлив ли бицепс при объятии в таком ракурсе. Мужское достоинство его при объятии, напротив, было неотчетливо, невнятно было, но это Лизу не взволновало, она быстро переметнулась ко второму.

Второй поплоше внешне, но не так самовлюблен. Опрятный порядочный второй, хорошая базовая основа для того, чтобы перекантоваться в «Дверях настежь» не месяц, когда держат «за харчи» без зарплаты, а солидное время. И заработать: начиная с третьей недели платят-то ничего себе. Главное – удержать интерес к себе, к своей паре, но не проштрафиться до санкций, тянуть интригу от недели к неделе: неудачников выгоняют общим голосованием участников и телезрителей под выходные. Лишняя неделя – чуть не полугодовая родительская зарплата.

– Они же обо всем договариваются! Все эти любови-ревности-драки, всё по сценарию, по сговору! И секс по сговору! – предупреждала наблюдательная наивная Ирка. Она, трусиха, никогда бы не пошла публично лицемерить, тем более обнажаться под незримым тщательным и враждебным оком столичного телеканала, хоть и не самого популярного.

Смуглянка Ирка тем и хороша, что трусиха по мелочам. Это помогает и поддерживает в быту, что есть, то есть. Потому как чувствуешь себя много увереннее рядом с такой подругой. Лиза тоже была наивной в свое время, но у Ирки судьба против нее – малина, пусть и без взбитых сливок.

Со вторым поклонником из шоу – пусть второй зовется просто В. – отношения зашли благополучно далеко: их заселили в «семейную» отдельную комнату. После того, как они на камеру симулировали обоюдно счастливый секс на качелях во дворе. У В. даже довольно долго держалась эрекция, что было камерой зафиксировано (под пледом), передано жаждущим у экранов телевизора дамам-сорокопяткам и стало решающим доводом за заселение. Телезрители на сей раз принимали участие в голосовании, и Лиза задним числом порадовалась, что не успела набить рыбку на бедро, татуировки не всегда приветствовались зрителями.

«Ты как?» – Ирка слала эсэмэски.

«Отлично! В. люблю – не могу! (смайлик)». – Лиза надеялась, что Ирка сообразит: администраторы могут прочитать их эсэмэски.

– Лиза, давай активнее шевелись, вам надо с кудрявой Ольгой поскандалить, – шептал «за балдахином» в спальне «семейной» комнаты – вне зоны камеры – В., уже после натурального, к слову сказать качественного, секса. – Видишь же, что Ольга меня домогается! Домогается при прочих участниках, при свидетелях под камеру, что самое главное! – В. целовал ее колени вдумчиво, философски методично.

В «семейной» комнате пахло неважно, сколько ни проветривай. Сыростью, плесенью, отхожим местом из неправильно установленного септика – его труба прямо под окном. Осенью, когда включат отопление, не должно так вонять. Должно просохнуть! Или замерзнуть. Но запах в кадре не ощутим. А если этот запах навсегда?

– Я лучше разденусь на камеру, – смеялась Лиза. – Что твоя Ольга? Кругла, красна лицом она…

В. не отзывался на цитату:

– Лиза! Главное здесь – трендеть, от слова «тренд» – это тренд передачи. – Он злился и помогал своей речи обеими руками, но жестикуляция неточно отображала доносимое. – Хоть истрахайся в прямом эфире, если не умеешь скандалить, не можешь натурально изобразить конфликт – не удержишься. Мы не удержимся! Мы оба, раз объявили себя парой! А пока я буду улыбкой Ольги ободренный, развитым локоном играть иль край одежды целовать – ни с кем из участников не сходись! Ольга – это вариант резиновой женщины, но без реалити-шоу не катит. Полгода, не больше – потерпи ситуацию с Ольгой! Кучу бабла срубим, я сам спровоцирую конфликт, только молчи, лицо делай в нужный момент нужное. Через полгода сыграем конфликт-воссоединение, уже в паре поработаем. Отличный ход! Ты можешь, детка, знаю, что можешь!

Почему-то торговать, пусть условно, собой Лизе казалось нестыдно, а вот своим, пусть условно, мужчиной – как-то нехорошо. В чем разница? Деньги те же!

«Лиза, это ужас! Со стороны видно – вы специально играете любовь, играете драку!» – истерила эсэмэсками Ирка после скандальной сцены: проклюнувшаяся соперница Ольга попыталась вцепиться Лизе в коротко стриженные волосы, доказывая в общей кухне свое право на В. Но Лиза оказалась шустрее, Ольга поскользнулась, упала, ее золотой локон (наращенный, драгоценный) повис на ручке холодильника.