Он пойдет в школу и научится читать сам.
Но в три года он знакомится с миром, походы в кружки, чтобы там узнавать геометрические фигуры и английские слова, я считала ненужными.
Я, конечно, сомневалась. Иногда накатывало волнение, вдруг в школе он будет отставать от своих знающих сверстников?
Но всем существом чувствовала, что прогулка по парку намного полезнее кружка.
Своего непереученного левшу я не заставляла зубрить буквы и цифры. Мы, конечно, смотрели развивающие книги и энциклопедии для малышей, но я никогда не требовала от него рассказывать мне наизусть алфавит или считать до ста, просто чтобы считал.
Не хвастовства ради, а справедливости, отмечу, что играя в песочнице или пардон сидя на горшке, он сам себе рассказывал очень большие отрывки из «Дяди Степы», «Айболита», «Тараканищи», ну и чем сразил бабушек – вступление к поэме Александра Пушкина «Руслан и Людмила» – «У лукоморья дуб зеленый…»
Он еще слова-то не все выговаривал, но на распев, копируя меня, мог рассказать это вступление от начала до конца. Ему не было двух лет.
Мы просто много и с упоением читали. Я любила читать, наверное, потому что моя бабушка любила мне читать…
Одним словом, ребенок без усилий и каких-то особых занятий знал многое наизусть.
Признаюсь, что в начальной школе я поддалась сомнениям и терзала его уроками, сидела над ним как коршун, грозно впиваясь взглядом в его белокурую макушку. Это было неэффективно и разрушающе.
Но об уроках в другой истории.
Вынесенная мораль: сомнения – это признак того, что скорее всего действия, в которых сомневаетесь, не принесут пользы. Эти действия могут принести пользу миллиарду людей, но не вам, если вы делаете это не с уверенностью, а с тяжелым сомневающимся сердцем.
НЕ ОБЕСЦЕНИВАЙТЕ СВОЮ ИНТУИЦИЮ – ОНА ВСЕГДА ПРАВА.
НЕ ОБЕСЦЕНИВАЙТЕ СВОЙ ВЫБОР – ЭТО СЛОЖНЫЙ АКТ ТВОРЧЕСТВА, КОТОРЫЙ ВЛИЯЕТ НА ВАШ ПУТЬ.
СДЕЛАВ ВЫБОР, ГОНИТЕ СОМНЕНИЯ. В МОМЕНТ ВЫБОРА, ЧЕЛОВЕК ВЫБИРАЕТ ИМЕННО ТО, К ЧЕМУ ОН ГОТОВ И НА ЧТО У НЕГО ХВАТИТ РЕСУРСОВ. НЕ БОЛЬШЕ И НЕ МЕНЬШЕ.
Глава 2. Страх и Его Величество Невежество
Часто страх порождается неизвестностью.
Неизвестность, отсутствие информации, невежество (отсутствие или недостаток знаний) в волнующем вопросе могут свести с ума и обесточить любого человека или процесс, могут заставить принять неверное решение и привести к необратимым печальным последствиям.
А если еще к недостатку знаний приплюсовать неустойчивый гормональный фон, вызванный изменениями в теле во время беременности, родами и кормлением грудью, то страхи могут парализовать предполагаемыми ужасами, заставляя делать неразумные и нелогичные действия.
О беспочвенных панических атаках материнского сердца у меня историй наберется на отдельную книгу.
Я, мои близкие подруги, приятельницы из компаний с детских площадок и родители одноклассников и одногруппников моих детей испытывали этот страх перед еще непоставленным диагнозом, перед непонятными словами в выписке детской кардиограммы, перед отставанием в развитии своего ребенка относительно сверстников и многим другим.
Начинали додумывать, догадываться, советоваться с такими же взволнованными родителями, что, в конечном счете, приводило к трансформации мухи в слона.
Я выбрала несколько историй, которые качественно изменили мой подход к тому, что мне говорят, пишут, диагностируют.
Пока сам не разберешься в сути волнующего тебя процесса, ты можешь оказаться жертвой своего собственного невежества.
История 7. У вашего ребенка не просматривается желудок
В двадцать две недели беременности на запланированном УЗИ мне сказали, что у ребенка не просматривается желудок.
«Все отлично, просто малыш не поел», – врач была очень приятной и улыбчивой женщиной. Я не знала, как реагировать. Миллион вопросов слипшейся кучей ввалились в мою голову, и ни один не мог вырваться наружу.
Меня попросили пойти домой, покушать и вернуться в кабинет через три часа. Я оторопевшая, немного напуганная, но уверенная, что у меня все в порядке, запихала в себя полкурицы гриль. Через три часа врач уже взволновано и без улыбки констатировала, что желудка не видно.
Попросили прийти на следующий день.
На следующий день я пришла с мамой, просто чтобы чувствовать себя увереннее.
Картина повторилась.
Я спросила, как же это может быть? На что медсестра грубо оборвала, что думать надо было раньше.
Наверное, эта фраза подтвердила во мне страх, что врач подозревает патологию развития, но не хочет раньше времени озвучивать свое мнение вслух.
Мне назначили еще одно УЗИ через десять дней.
Отмечу, что я никогда в жизни не принимала наркотиков, за полгода до зачатия (первого ребенка мы планировали и готовились к нему) я отказалась от приема любого алкоголя. Я записалась к лучшему гинекологу в городе, сдала все анализы, которые можно было сдать. Я пропила курс витаминов и почти неукоснительно следовала режиму и рациону питания, который мне рекомендовала врач. Перед первой беременностью я была готова лететь в космос. Мой муж был готов тоже.
В наших семьях не было плохой наследственности.
Поэтому я знала, что ничего «ненормального» с моим малышом быть не может.
Но я была растоптана результатами УЗИ и тем, как на нас с мамой смотрели глаза врача и медсестры.
Помню, как мы с мамой вышли из роддома, я оперлась на обшарпанную стену здания, и, казалось, впервые в жизни я чувствовала безысходность и бессилие. Плакала навзрыд.
Мама отвезла меня домой. И на прощанье сказала очень мудрую вещь: в их молодости не было УЗИ, и не было лишних переживаний относительно пола и разных патологий. Из ее подруг и знакомых все сто процентов стали счастливыми мамочками здоровых детей.
УЗИ – отличное изобретение и инструмент, помогающий врачам предупреждать и лечить.
НО!
Сейчас мое удрученное неизвестностью эмоциональное состояние хуже любого диагноза.
«Ты уверена в себе и в малыше?» – спросила она.
Я была уверена на сто процентов.
«Это твой ориентир на ближайшие десять дней. У тебя есть время, чтобы узнать больше обо всем. Прежде чем убиваться, давай максимально соберем информацию!»
Благо – в нашем кругу общения было много врачей. За советом было к кому обратиться. Мы позвонили маминой подруге, заведующей педиатрическим отделением в детской поликлинике и моей двоюродной тете, которая на тот момент была одним из лучших акушеров-гинекологов в своем городе и, если не ошибаюсь, заведующей родового отделения.
Это был 2004 год, моя первая беременность. Все мнения специалистов были схожи – оборудование может ошибаться, в любом случае ждать следующего УЗИ.
Моя врач назначила мне УЗИ через десять дней. Как прожить эти десять дней и не волноваться, я не представляла. Мысли лезли в голову дикие.
Помню, как я села за свой рабочий стол и расписала на бумаге алгоритм действий.
есть желудок – нет желудка
Расписала для каждого случая…
А потом все зачеркнула. Мой малыш толкал меня изнутри. Мне кажется, он чувствовал мое волнение и понимал мои мысли.
Я еще раз позвонила маминой подруге. Я не могла приехать к ней лично, она жила в другом городе. Она четко мне объяснила, как развивается эмбрион с 20 по 24 неделю. И! О, Боги! Все мы разные и в утробе мамы тоже. И нет никаких причин воспринимать фразу «не просматривается» как фразу «отсутствует»! УЗИ (напомню, этот случай был семнадцать лет назад) не редко давало ошибочное диагностирование и пола, и патологий.
Врачи примут к сведению, но диагностирование на УЗИ не закончится. Я спросила прямо, что будут советовать врачи, если желудка нет. И услышав фразу «прерывание беременности», я подумала, что не пойду на это.
«Настя, услышь меня! Прежде чем допускать такие жуткие мысли, получи всю возможную информацию! Уверена, у тебя все в порядке. В нашем маленьком городке в роддоме стоит такое старое оборудование, что никто из врачей не рискнет в 22 недели утверждать, просматривается или нет желудок. В Мурманске оборудование современней, но не самое лучшее! На твоем месте, я бы оставила этот вопрос до 33 недель. Если бы ты была в группе риска хотя бы по одному из показателей, я бы посоветовала тебе ехать на обследование в Питер, но оно того не стоит. Успокойся!»
