— Мы даже не знаем, когда он планирует взорвать здание, — подметила мисс Кори. — Или как.

— Думаю, я знаю когда, — сказал Сэм, подняв газету, которую Агнес принесла с собой из города. — Здесь говорится, что в семь тридцать вечера Президент Вильсон нажмёт телеграфную кнопку на своём столе в Вашингтоне, тем самым замкнёт электрическую сеть для активации электрогенераторов в подвале Вулворт-билдинг, и загорятся сразу все восемьдесят тысяч ламп накаливания. Это будет, по мнению репортера, "потрясающий взрыв света", — Сэм хлопнул газетой по ноге. — Какой ещё момент может быть лучше для ван Друда, чтобы осуществить его шоу?

Остаток утра мы провели лихорадочно строя планы. Натан, Омар и мистер Беллоуз сосредоточились на проекте Вулворт-билдинга, пытаясь определить, куда будут установлены бомбы и как они смогут их обезвредить. Пифагор с Натаном изучили остатки проводов и рассмотрели часовые механизмы, чтобы выяснить какого рода устройство построил ван Друд. Малыш Марвел поспешил обратно в город, чтобы "взглянуть на обстановку". Часть Дарклингов полетели с разведывательной миссией провести обследование крыши здания. Хелен с Долорес разрабатывали список кто с каким Дарклингом полетит. Потом Хелен улетела в Блитвуд с Ориолом, чтобы забрать наши кукольные костюмы, чтобы мы смогли проникнуть внутрь под видом балетной труппы.

— Тьфу, — вымолвила Кам, пока мы переодевались в одной из спален. — Мне ненавистно снова надевать этот костюм. Откуда нам вообще знать, что они будут танцевать "Фею Кукол"?

— В программке говориться, что девочки Блитвуда уведут нас в волшебный магазин игрушек мистера Вулворта, — сказала я ей. Я сделала всё возможное, чтобы собрать обгоревшие кусочки программы и попытаться разобраться в мероприятиях вечера: — И господин Хофмейстер уже использовал эту музыку для управления девушками.

— Но не уж-то господин Хофмейстер не знает, что он умрёт, когда здание взорвётся? — сказала Хелен, нахмурившись.

— Ван Друд держит его под контролем. Именно это ван Друд и делает: он высасывает твою духовную силу, — я задрожала, вспомнив, как ощущалась утрата даже крошечной части моей души. — Он опустошает тебя и потом наполняет тебя "сумерками". Когда в тебе полно этой темноты, тебя не заботит, жив ты или мёртв. Ты лишь чувствуешь ненависть, зависть и отчаяние.

Через несколько минут Хелен отвела меня в сторону и дала мне репетир, который она хранила для меня на яхте. Когда она вложила его мне в ладонь, она ненадолго удержала мою руку.

— Раньше… когда ты говорила о бытие полном темноты… это звучало так, словно ты знаешь каково это. Ты была такой отчуждённой весь этот год… я-то думала, что всё просто из-за того, что ты по уши влюблена в Рэйвена, но дело не только в этом, так ведь?

Я покачала головой, борясь со слезами, застилавшими мои глаза.

— Прости, я была не очень хорошей подругой для тебя в этом году.

— Равно как и я, если ты не чувствовала, что можешь рассказать мне о том, что беспокоило тебя.

— В этом нет твоей вины, — стала я настаивать, потрясённая мыслью, что Хелен в моём сокрытии тайны разглядит свою вину. — Я опасалась, что потеряю тебя, если ты узнаешь правду.

— Ты всерьёз считаешь, что я настолько недалёкая, что не буду поддерживать тебя, несмотря ни на что?

Я начала говорить Хелен, что сомневалась я не в ней, но появилась Сирена и сообщила нам, что все собираются в бальном зале, чтобы пройтись по плану в последний раз. Когда я оглянулась на Хелен, она поправляла мой костюм, выражение её лица было замкнутым.

— Наверное, я недалёкая, — сказала она, натянув шёлк и проволочные крылья моего костюма. — На самом деле я завидую, что у тебя костюм кукольной феи, и ещё больше завидую, что ты очень хорошо в нём выглядишь, — она подняла лицо и изнурённо улыбнулась. — Крылья тебе идут.

Я отпустила Хелен и других девочек идти вперёд и отправилась попрощаться с Рэйвеном. Я нашла его сидевшим на краю кровати и смотрящим на реку. Эйрвин и Гвинфор уселись на оконном выступе, словно стояли на карауле. Изорванные крылья Рэйвена безвольно свисали с его забинтованной спины. Рен удалила сломанные перья и поставила на их место новые перья, взяв их из своих собственных крыльев и крыльев других Дарклингов. Я увидела коричневые перья Ориол, иссиня-чёрные Сирены и несколько моих золотисто-красных. Я выдернула так много, что Рен сказала мне, что я стану плешивой, если не остановлюсь. Теперь крылья Рэйвена выглядели как стёганое одеяло, залатанное старыми обрезками — а лицо его выглядело ещё хуже. Один глаз полностью заплыл, нос был искривлён и у него был синюшный надрез, который тянулся от левой скулы до челюсти. Его профиль больше не напоминал классические черты греческого бога. Выглядел он как потрёпанный боксёр, и я подумала, что он стал красивее.

— Ты похожа на фею, — сказал он, когда увидел меня в костюме.

— А ты слегка смахиваешь на тролля, — съязвила я, осторожно присев на кровать, чтобы не потревожить его три сломанных ребра.

Он рассмеялся — затем состроил гримасу и схватился за рёбра.

— Полагаю, этот нелепый наряд означает, что ты решительно настроена пойти. Мне ненавистна идея, что ты направляешься туда одна.

Эйрвин запротестовала.

— Видишь, — сказала я. — Я не буду одна. Эйрвин будет со мной, и все твои и мои друзья. Они весь день работают вместе над этим. Хоть один плюс от всего этого: Совету и Старейшинам придётся согласиться, что наступило время объединить силы.

— Если только все вы не погибнете в огненном инферно, — мрачно ответил он. — Тогда Орден и Дарклинги, вероятней всего, обвинят друг друга и объявят войну.

— Ну, тогда, — сказала я, — нам просто надо не умереть в огненном инферно. Пообещай мне быть здесь, когда я вернусь?

Он поднял руку и повреждённое крыло.

— Не думаю, что я куда-то уйду.

Я подалась к нему, максимально осторожно, отыскала не ушибленный участок кожи в изгибе его шеи и прижалась к нему.

— Хорошо, — произнесла я. — Я тоже.

Дарклинги улетели вперёд, а мы все битком забились в "Роллс-Ройс" моей бабушки, который Агнес реквизировала без ведома бабушки, чтобы поехать в центр города. Всю поездку Хелен провела, выглядывая из окна в надежде мельком увидеть Дарклингов.

— Они маскируются, когда летают, — объяснила я ей. — Кроме того, Рэйвен говорит, что люди никогда не поднимают глаза на небо.

— Мне интересно, изменится ли это, когда в небе станет больше самолётов, — подметила Кам.

— И выше здания, — добавила Хелен.

— Да, — сказала Долорес. — Если Вулворт-билдинг увенчается успехом, подобных зданий станет больше, и будут они всё выше и выше, пока весь город не наводнится ими и нам придётся запрокидывать голову, чтобы хоть как-то посмотреть на небо.

Выглянув из окна на многоквартирные дома, охватившие улицы нижнего Манхэттена, я стала гадать, что случится с этими шумными битком набитыми окрестностями, если мужчины снесут всё, чтобы построить их Соборы Торговли. Куда пойдёт беднота? И куда отправятся Дарклинги, если мир станет таким переполненным?

— Парню, возможно, придётся подняться выше для расширения поля деятельности, если это случится.

У меня ушла минута, прежде чем я осознала, что заговорившим был Натан. Он молчал весь день, погрузившись в чертежи Вулворт-билдинга. Видя его таким старательным, мне стало интересно, не развился ли у него интерес к архитектуре.

— Я прям вижу, как ты мастеришь различные устройства, — сказала я ему.

Он широко мне улыбнулся — я впервые увидела у него улыбку с того дня, как мы на коньках рванули по реке.

— Вообще-то, — сказал он, — той частью, которую я обнаружил самой интересной сегодня, было изучение взрывчатых веществ с Гусом. Думаю, в будущем у меня может что-то получится во взрывании всего подряд.

Ещё до того как я решила что ответить на это недюжинное заявление, мы подъехали к агентству социального поселения "Сеттльмент" на Генри-Стрит. Мисс Шарп позвонила мисс Вальд, спросить можем ли мы сегодня вечером воспользоваться зданием для "встречи профсоюза". Когда я увидела улицу у агентства, я подумала, что мисс Вальд должно быть недопоняла. Складывалось впечатление, будто встреча уже вовсю шла — там была некого рода этническая танцевальная группа, судя по виду. На улице были девушки в разноцветных просвечивающихся юбках и вуалях, и более взрослые женщины в цыганских шалях, которые сияли золотыми монетками. Также тут была шумная группа ирландцев в зелёных твидовых жакетах и более унылый контингент из афроамериканцев, мужчин и женщин, осмотрительно рассматривающих ужимки ирландцев. Марлин с другими Дарклингами стояли в тесном кругу поблизости к группе дварфов, один из которых подошёл и открыл нам дверь автомобиля. Это был Малыш Марвел.