– Я готова, – сказала я чуть слышно в ответ, и Рози, кивнув, подала знак.

– Леди Леонтина Кайрис! – Слуга громко выкрикнул моё имя, и я вошла в залитый светом зал.

Большие сборища я не любила, и то, что предстало моему вниманию, более напоминало военный совет, а не обсуждение брачных договорённостей.

Пятеро мужчин с суровыми лицами сидели в креслах, расставленных полукругом. Я чувствовала себя не в том доме, где я игралась у камина ещё малышкой, а в тронном зале или, как минимум, на тайном собрании, ставившим целью свержение власть имущих.

Всех присутствующих я видела у нас и раньше: отец Найтвелла, ближайший сосед, придирчиво оглядел меня с ног до головы, будто прикидывал, гожусь ли я для их дома. А ведь он всегда был со мной любезен и говорил комплементы: мол, я умею себя держать и немногословна, как и подобает знатной леди. Чем я его прогневала?

– Подойди ближе, Леонтина, – после паузы, в течение которой лорды осматривали меня с ног до головы оценивающими взглядами, произнёс отец, почему-то уступивший сегодня кресло моему будущему свёкру. Чтобы глава дома сидел не в центре, должно было случиться что-то особенное.

Сердце сжалось от предчувствия дурных вестей, но я подчинилась и присела на стоящий в центре табурет, больше приличествовавший прислуге на кухне, но не дочери хозяина.

Голос у отца был усталым и мягким, я расслабилась и немного успокоилась. Остальные лорды-соседи хранили суровое молчание, но что мне за дело до них? Скорее всего, снова обсуждали дела Сопротивления, которые никогда не перейдут в реальные действия. И ради этого они вырвали меня из крепких объятий жениха?!

– Разговор предстоит серьёзный, и я жду от тебя внимания, – продолжил отец, поглаживая аккуратную бороду.

Я кивнула, метнув взгляд на лордов. Все, кроме отца Найтвелла избегали на меня смотреть и хмуро оглядывали цветастый ковёр под ногами.

– Ты слишком молода для такого задания, но обязана справиться.

– Конечно, она справится. В конце концов, девочка воспитана в правильной вере и при её уме понимает всю тяжесть нашего положения, – пробасил будущий свёкор.

Я насторожилась. Что ещё за задание? А как же свадьба, намеченная на будущий Праздник Урожая? Я и так устала считать оставшиеся недели.

– Это и впрямь единственный выход, Блентвер, – поддержал другой сосед.

– Единственная надежда, – вздохнул четвёртый лорд и пригладил рукой короткие волосы.

Потом долго говорил отец: о долге и совести, о выпавшей чести и жертвенности, о семье. И о положении моего народа, изнывающего под игом оборотней и огнедышащих летающих тварей. Чем больше я его слушала, тем тусклее казался мне свет масляных ламп, освещающих каминный зал. Тем холоднее становилось вокруг, а огонь в очаге всё больше походил на маленький фитилёк, не способный отогнать наступающую тьму.

Я слушала и не смела спросить: зачем ты говоришь мне то, что я и так знаю? Что вам всем от меня надо?

Разболелась голова, и я уже мечтала только об одном: лечь на хрустящие белые простыни и, накрывшись мягким пледом, пахнущим лесом, заснуть без всяких сновидений. Потом я очнусь, отдохнувшая, и спрошу отца, чего он от меня ждёт. Только бы речь шла просто об отложенной свадьбе! Я боялась худшего: мне всё-таки предстоит стать непорочной жрицей! Но какой в этом толк для Сопротивления?

– Леонтина! – грозный окрик отца вывел меня из оцепенения. – Ты слышишь, о чём я говорю?

– Не ругай её, Блентвер, – произнёс молчавший доселе пятый лорд. Он усмехнулся в пшеничные усы и добродушно произнёс: – Мужские игры туманны для самого острого женского ума. Переходи к сути, мы все устали за сегодня. Решение ведь принято?

И пятый посмотрел на отца таким взглядом, что на секунду мне почудилось, будто тот съёжился и втянул голову в плечи.

– Конечно, – огрызнулся он. – Надеюсь, собрание не сомневается в моей преданности делу?

Мне хотелось подойти и обнять отца, встать между ним и этими лордами, перешедшими грани приличия и гостеприимства.

– Вот и докажи, – с нажимом сказал “свёкор”. – Каждый из нас многое потерял, у соседей война забрала единственных сыновей. Виланс тоже жертвует дочерью, чем твоя лучше? Мы не требуем всех, только эту!

Лицо отца сделалось мертвенно-бледным, я чувствовала, как в кончиках пальцев рук рождается холод и ползёт прямо к сердцу. Так и есть! Я никогда не выйду замуж, уступлю это право золотоволосым сёстрам.

Отец посмотрел на меня так сурово, что если бы я не сидела, то непременно рухнула бы на ковёр. Ни за одну провинность, никогда в жизни я не заслужила такого тяжёлого взгляда!

– Леонтина, выслушай и прими как честь! Тебе предстоит поработать на благо страны: собрать для нас кое-какие сведения в стане врага.

Я онемела и не могла поверить сказанному. Неужели они говорят про меня, третью дочь младшего лорда?!

– Но как я попаду туда? И кто мне их расскажет? – осмелилась я спросить. Оставалась надежда, что Боги разом лишили их ума. Всё происходящее казалось мне иррациональным сном, кошмаром без смысла и конца.

– Ты отправишься в составе десяти девушек, которых уже третье лето требуют в знак нашей лояльности и преданности Волкодлаки.

– Я не понимаю, отец. А как же свадьба?

Комната поплыла, я держалась из последних сил.

– Свадьба отменена, – резко ответил “свекор”. – Твоей девственности можно найти гораздо лучшее применение, чем постель моего сына. Ты должна будешь соблазнить Рэва Торгского, предводителя одного из главных кланов рыжих волков.

В глазах потемнело, живот скрутило от боли. Мне не хватало воздуха. Запахи горящих дров и мужского пота вызывали тошноту и грозили лишить сознания. Я перестала храбриться и ускользнула в спасительную тьму.

Первый вопрос, который я задала себе, вынырнув из тьмы забвения: почему выбор пал на меня.

Моя комната, такая знакомая и обычная, вмиг показалась уютной и безопасной, укрытием от всех жизненных бурь, одна из которых уже коснулась краешка судьбы нашей семьи.

В комнате никого не было.

Я лежала в постели и пыталась понять, не приснилось ли мне всё то, что происходило в каминном зале. За окном была ночь, у изголовья кровати тускло светила масляная лампа. Обычно их заполняют каждый вечер, чтобы запаса хватило, если хозяйка вдруг пожелает почитать или помечтать за чашкой ароматного травяного чая.

В моей же топливо было на исходе. Так сколько я спала?

Боги словно услышали ответ на мой вопрос и послали его в облике Меолики, неслышно вошедшей в комнату. Она была словно тень, призрак, молча взявший меня за руку:

– Лежи, не вставай! – произнесла метресса мягко, словно я была тяжелобольной. К горлу подкатил ком: значит, мне ничего не привиделось!

– Что всё это значит? – вяло поинтересовалась я. Язык был как ватный, потрясение ещё не отпустило меня. – Что теперь со мной будет?

– Ты уверена, что хочешь поговорить об этом именно сегодня?

Меолика улыбнулась и погладила меня по лицу, совсем как любящая мать. Не то, чтобы она была злой мачехой из сказок, просто относилась к нам как прилежная гувернантка, но не более того.

Отец, видимо, специально подослал её, чтобы та по-женски объяснила мне новые обязанности. Предложение отложить разговор до завтра было заманчивым, но я не хотела отсрочки приговора, предчувствуя, что тот неизменен. Я села в постели, крепко сцепив пальцы, и приготовилась слушать.

– Отец ждёт от тебя понимания и покорности.

– Я всю жизнь только этим и занималась.

– Так не начинай дерзить сейчас! – тон разговора поменялся: место воспитательницы заняла надзирательница. – Я расскажу тебе подробности, но обещай не плакать и не заламывать руки. Это ничего не изменит.

– Истерики мне не свойственны, – ответила я холодно. Пусть понимает с кем разговаривает, полукровка!