— Как съездили? Яр, — пропела она радостным голоском, — Присмотрел кого или нет? — щебетала она неугомонно, но Яр молчал, — Отец грозился если с пустыми руками вернёшься, сошлёт тебя по осени на долгую охоту, — и прошептала как заговорщик, — Говорит: чтоб вымерз так и уже не отвертелся от женитьбы. Яр не молчи?

— Значит быть долгой охоте, — пробурчал не весело Яр и потрепал её по голове, — И вон того с собой возьму, чтобы скучно не было, — кивнул он в сторону Грэгона.

— А кто он? — задержала она взгляд на не знакомом парне.

— Ведьмак, — ответил Яр и добавил, — Держись от него подальше, иначе схлопочешь и не посмотрю, что не дитя.

Вечером семья ужинала в молчаливой обстановке. Питер даже прихлопнул ладонью назойливую муху, которая нарушила эту зловещую тишину. И только на закате, сидя на крыльце Яр поделился с отцом о том, что произошло в поселении Трикет. Мать стояла в дверном проёме позади них и тяжело вздыхала слушая сына. Питер держал в руке янтарь привезённый сыном и прокручивал его в руке разглядывая.

— Диковинный камень, глянька Оби, — и подал его жене.

— Я от матери слышала о таком, — произнесла она глядя на янтарь, — Эти камни точно слёзы древнейших деревьев, соки их закаменелые. И в правду красивый он, — она вернула янтарь Яру и позвала всех в дом, поздно уже. Устал сын с дороги и вести привёз тревожные. А вот за Тиса Оби была рада. У каждого дуба долга быть своя опора и дом полный счастья, по другому быть недОлжно. Человек не зверь чтоб одиноко слоняться по земле.

Агвид выяснил, что из родни у Грэгона осталась лишь престарелая тётка и та почти слепая. Даром Ведьмака её природа обделила, зато врачевать эта женщина была мастерица ещё с молодости.

Грэгона определили к Тирку в кузню, физически тяжкий труд для его холёных рук был в самый раз. Пусть обучается мастерству настоящего мужика. Тирк хоть не хотя, но согласился, не гоже отказывать жрецу.

Лето в этот год было щедрым на урожай, да и зверья в лесах знатно прибавилось. А из не приятного — волков в лесах к осени развелось как никогда. И беда совсем от них ийманнам. То устрашающе воют близ поселения, то на скотину зазевающуюся нападают. О дикой охоте на них думать пока не хотелось.

Яр переодически околачивался у кузни, наблюдая за неумёхой с никчёмными и не приспособленными к мужицкому труду руками. Тирк только ухмылялся глядя на то как у одного руки чешутся от нетерпения, а другой косится затравленным взглядом то на него, то на Яра.

— Дай сюда, — всё не выдержал Яр и резко вырвал из рук Грэгона щипцы с раскалённой заготовкой подковы, — Толку от тебя «пшик» ещё и без руки останешься.

Тирк с ухмылкой, а Грэгон вспотевший и с трясущимися руками наблюдали со стороны как Яр управляется с делом и от того как подкова выходит ладной.

— Многому тебя Питер научил, молодец Яр, мужиком вырос. Остужай её в баке и поди ополоснись и этого тоже кульни, а то три пота с него прёт, — Тирку, что не говори было в тягость нянчится с Грэгоном. Его кузня — это его хозяйство, а тут этот под ногами мешается. Постоянно приглядывать нужно, а то не ровен час руку или ногу огнём повредит.

Яр вывел из кузни Грэгона пнув того в плечи. Стоя у колодца они обмывали шеи, голову и руки от плеч. А в конце, когда Грэгон уже надел чистую рубаху, Яр всё-таки не удержался. Вместо того чтобы линуть ведро воды в лохань, он размахнулся и окатил Грэгона ведром ледяной воды, облив того с головы до ног. Погода в этот день была пасмурная, да и ветер не хороший. Грэгон не сразу отскочил от Яра, реакция у него не та, что у местных. И теперь он трясся на ветру от ветра. Яр схватил его за грудки и мокрая рубаха скрипнула меж пальцев:

— Не сиделось тебе в своём мире. Хлебни теперь нашего, — Грэгон даже не сопротивлялся, его силы против дикаря ничто. Не убьёт же тот его в конце-то концов, а синяком больше, синяком меньше, это уже не столь важно. Яр резко дал тому под дых, дважды, в пол силы и Грэгона скрутило болью, лишая воздуха в лёгких, — Думай безумец как жить будешь. А я тебе её разнообразить помогу, так что своего Арра просить о смерти будешь. И на охоту тебя возьму, нюхнешь зверя дикого, — прохрипел он тому на ухо и встряхнул Ведьмака. И он было уже замахнулся чтобы дать ему в репу, но Грэгон взмолился:

— Я могу тебе её показать. Хочешь? — прозвучало это как-то не уверено. Гриня ляпнул интуитивно, больше от растерянности, но в рожу получать в очередной раз не хотелось.

— Что? Что ты сказал? — опешил Яр.

— Девку тебе покажу. Твою…

Яр прищурился и медленно убрал от того руки, обтянул на Ведьмаке мокрую рубаху и пригрозил:

— Решишь сбежать или обман учинить? Размажу?! — Гриня нервно сглотнул и кивнул в ответ.

Перед ритуалом Гриня заметно нервничал. Одно дело самому духом явиться перед человеком, как перед Дариной например. А тут, чужой дух переместить нужно и не просто на расстояние, а сквозь пространство Миров. Он читал в письменах об этом, вот только дед ему запретил такие штуки проделывать. Ну, была не была…

Оба парня стояли на небольшой поляне в дали от поселения и ждали последних бликов заходящего солнца. Грэгон приготовил отвар из особых кореньев, пепла костей зверя, змеиных глаз и в конце добавил туда свою кровь и кровь Яра. Они оба испили из чаши гадкое на вкус зелье и оставалось лишь ждать. Яр знатно нервничал посматривая на недруга. Они должны были вдвоём совершить это бестелесное перемещение в мир Стеши.

— Началось, — шепнул Грэгон с последним угасающим багряным лучом.

Яра повело в сторону, он потерял равновесие и опустил взгляд на руки. Они становились прозрачными, как и всё его невесомое тело.

Парни оказались в узком темном коридоре.

— Это её квартира, — произнёс Гриня, — Надеюсь, — добавил он на всякий случай. Оба переглянулись, оценивая со стороны свои еле уловимые прозрачные силуэты. Яр протянул руку и хотел коснуться Грэгона, но рука прошла сквозь оболочку напарника. Оглядевшись, Ведьмак уверенно прошёл на кухню и поманил Яра рукой и тот не заставил себя долго ждать.

Свет был тусклым и исходил от вытяжки у плиты. Стеша дремала за столом уложив голову на руки. «А её волосы стали заметно длиннее» отметил Яр. И выражение лица, безмятежное, она словно улыбалась во сне. Он протянул руку чтобы коснуться её волос и в это мгновение хлопнула дверь и щёлкнул замок. В проёме показался молодой и статный мужчина. Они оба от неожиданности отступили к окну. Незнакомец убрал со стола грязную посуду и сделал то, что не успел сделать Яр, бережно пригладил Стешу по голове. А затем аккуратно подхватив её на руки унёс. Яр бросился за ними, но… Оказался на поляне под звёздным ночным небом вместе с Грэгоном. Считаные минуты и всё исчезло?! Не коснулся, не рассмотрел, не обмолвился ни словом?! И кто это был? В её доме?

От обсурдности ситуации Яр стиснув кулаки нервно оглядывался вокруг, а Грэгон громко и нагло рассмеялся пялясь на того, да ещё таким злорадным смехом, что казалось само эхо лесное ему помогает насмехаться над Яром. Вот теперь Яр остановил свой гневный взгляд на единственной цели, которая возомнила себя бессмертной… Грэгон даже не понял «За что?». Всё удалось, а дебильный смех от того, что дар не пропьёшь и не выбьешь тумаками…

Яр не сразу отошёл подрагивающей походкой от Ведьмака. Всю свою злобу, гнев и очередную порцию боли он излил наружу — безжалостно избивая парня, даже не заботясь о том, что тот не сопротивляется, а как куль валяется под его ногами. Тяжело дыша Яр упал перед Грэгоном на колени и перевернул покорное тело на спину. Потрепал того по щекам и услышав болезненный стон прохрипел:

— Жить будешь… но не долго, ещё выходка и прибью, — и откинулся навзничь рядом с ним, переводя дыхание.

Только утром Яр приволок Грэгона к лекарке, за что услышал в свой адрес гору чёрной брани. Позже ещё отгрёб от Агвида и Питера. Запрет — не приближаться к Ведьмаку был нарушен. Оби укоризненно качала головой обрабатывая раны сыну на руках.

— Ты же знаешь, что за ведьмовские проделки к духам в немилость попасть можно, а ты? Яр-Яр. И парня за это чуть не покалечил… Совсем с ума сходишь… — причитала Оби.