- Он прилетит через пару дней в Чехию, - по-хозяйски развалившись в кресле рядом со мной, промурлыкала Инга, да с таким видом, будто делала одолжение своим пояснением. Меня это жутко покорежило, терпеть не могу подобный тон, так и хочется осадить.

- Ясно, - отвернувшись к иллюминатору, процедила Полина, и, вдев наушники в уши, включила плеер.

Такая расслабленная, притягательная... сидит напротив и смотрит на розовеющие облака, а отблеск солнечного света оставляет на лице девушки свои закатные поцелуи...

Поднявшись, я сделал вид, будто собираюсь в туалетную комнату, но резко притормозил, опустившись к Полине и вслушиваясь.

- Что такое? – рассердилась она, когда мои волосы коснулись ее головы.

- Простите, мне просто стало любопытно, что вы слушаете, - не сдержав улыбку, ответил я.

- Хулио Иглесиаса.

- Я узнал его голос. Вы знаете испанский или просто так слушаете, из-за мелодий и голоса?

- Учила в институте. Не могу сказать, что прямо знаю, но кое-что понимаю.

- Странно, что вы умолчали об этом, когда вас принимали на работу, - сузила свои чернющие глаза Инга.

- Это потому, что я, в самом деле, очень плохо говорю на испанском, - пожала плечами Полина, - вот поэтому и не указала в резюме.

- Обычно все наоборот пытаются указать как можно больше навыков, а вы утаили, – удивился и я подобной скромности.

- Потому что она испанский, наверное, начала учить не далее, как три месяца назад, а теперь заливает, скромной себя выставляет, - искривив губы в желчной ухмылке, предположила Инга, при этом окатив Полину таким токсичным взглядом, что я сам чуть не отравился от «испарений». Но Полина, надо отдать ей должное, с достоинством и с совершенным спокойствием пережила неприятный момент, даже не поддавшись на провокацию.

- Испанский красивый язык, я бы с удовольствием попрактиковалась, - переведя на меня более чем смелый взгляд, вдруг заявила Полина, и всё во мне вспыхнуло в ответ.

Боже, я горел, как на костре инквизиции, и был готов устроить ей «практику» прямо там, в салоне самолета.

- Эрнесто работать едет, а не давать вам бесплатные уроки испанского! - сурово напомнила Инга, заставив меня почувствовать себя, как под перекрестным огнем.

- Эээ... думаю, что всё-таки смогу предоставить вам пару часов языковой практики, - быстро пообещал я.

Резко развернувшись, я поспешил удалиться в спасительную туалетную комнату прежде, чем эти две тигрицы успели бы прожечь меня до костей своими пылающими взглядами.

Возможно, всё было ошибкой.

Особенно начиная с того дня, когда взбешенная Инга влетела ко мне в кабинет и потребовала уволить Полину, и мне не оставалось ничего другого, кроме как согласиться, иначе о договоренностях с ее отцом можно было бы забыть. И эта проблема потянула бы за собой другие, уже более весомые вещи. Однако и сдаться я тоже не мог себе позволить, ведь это проигрыш, а проигрывать не в моем характере, мне нравилось быть сверху в любой ситуации, ну... за исключением некоторых...

К сожалению, радость длилась недолго. Когда удалось выставить свои условия и прогнуть под себя Ингу, слетевшую с катушек, то тут же вскрылась другая проблема, ибо стоило Инге узнать, что Полина до конца новогодних праздников не только будет числиться на работе и претендовать на двойную премию, но еще и проведет время вместе с нами в Чехии, как моя заместитель просто озверела. Видимо, папочка не ввел ее в курс дела, хотя кто их знает.

В любом случае, я уже чувствовал, как вокруг меня начинают копошиться змеи, и чем ближе мы подлетали к Чехии, тем серьезней становились мои опасения.

- А как называется отель, в котором мы остановимся? – поинтересовалась Полина, до этого ни разу не задав вопроса о размещении.

Я вытащил из своей сумки красивый буклет и передал ей. Пусть изучает.

Вдали от цивилизации, окутанный тайной и древними масонскими легендами, полуразрушенный, но отреставрированный старинный замок... теперь принадлежавший мне.

Решив заняться отельным бизнесом, я отреставрировал этот разрушенный временем шедевр и вложил туда все свои – и не только свои – средства и силы. Поставив на карту столько, что страшно подумать! Но оно того стоит по многим соображениям, и альтруистические причины тут играли весьма важную роль.

Я даже невольно улыбнулся, представив себе реакцию Полины, когда она узнает о том, кто является владельцем отеля. Заранее дав задание управляющему, чтобы номер для Полины приготовили непременно VIP и рядом разместили меня в подобном номере, вместо моих привычных комнат в замке, я уже предвкушал страстные ночи. Главное, чтобы Инга раньше времени не взболтнула и не испортила показательное выступление. Но она вроде и не собиралась, ей это крайне невыгодно: посвящать соперницу в финансовые нюансы моего благосостояния... растущего, как на дрожжах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Основан в IX веке? - недоуменно посмотрела на меня Полина, оторвав взгляд от буклета. - На месте еще более древнего сооружения и капища?

- Верно, это крайне интересное место, - подтвердил я, отпив сок. – Многие его называют «местом силы». Но если отвлечься от мистической составляющей, то на территории замка наикрасивейший парк с многочисленными фонтанами и три глубоких, больших озера. Своя вертолетная площадка. Так что сразу после приземления мы пересядем на другой вид транспорта.

- На вертолет? – с загоревшимися глазами, уточнила Полина.

- Да, - получая дикое наслаждение от ее детской, восхищенной реакции, таял я.

Она вся трепетала, и я трепетал в ответ, будто на расстоянии двух метров чувствовал ее вибрации, ловил их, настраиваясь на одну волну. Мне казалось, еще немного и сердце выпрыгнет из груди. Да даже не в сердце было дело. Что-то несоизмеримо глубже, нечто яркое, мощное, раскрывалось в грудине, словно там зарождалась ядерная реакция в только что сформированной звезде. Никогда такого не испытывал и даже представить себе подобного не мог. Для меня любовь всегда была чем-то банальным, чем-то вполне объяснимым, волнующим, но не более, хоть я и относил себя к числу романтичных личностей. Наверное, я впервые понял весь смысл приевшейся фразы: «Любви все возрасты покорны». На самом деле, чувствовал себя, как шестнадцатилетний пацан.

- Вы когда-нибудь летали на вертолетах? – насилу справившись с собой, поинтересовался я, продолжая опьяненным взглядом скользить по ее открытым коленкам, по бедрам, на которых натянулась юбка...

- Да я и на самолетах-то не особо...

- Значит, получите массу новых впечатлений.

- Я уже вся трепещу! – восторженно прижав руки к груди, выдохнула Полина, и с моих губ почти сорвалось «Я тоже, знаете ли, едва сдерживаюсь!», но в это время Инга, манерно причмокнув, отпила виски и прокомментировала:

-  Мужчины так падки на дешевую лесть. И особенно на плохую игру, как в погорелом сельском театре.

- Что-что, прости? – повернулся я, уже стервенея: мало того, она мешала мне наслаждаться спектаклем (да, я прекрасно понимал, что Полина переигрывает, местами даже приторно, но как же мне хотелось пить этот нектар и пьянеть от него!) так еще и выставляла меня не в лучшем свете.

- Ничего, - буркнула Инга, опрокинув в себя весь стакан.

- Вот и молчи, раз ничего. Жаль, что тебе мало знакома такая вещь, как воспитание.

- Я просто сказала то, что думала.

- Именно. Знаешь, это и отличает человека воспитанного от невоспитанного. Воспитанный никогда не скажет вслух то, что думает.

- Другими словами: лжец не скажет.

- Нет, ложь – это когда ты намеренно утаиваешь правду, либо искажаешь ее. А воспитание – это когда ты всё прекрасно понимаешь, умеешь водить машину, знаешь правила езды по крутым дорогам, но не нарушаешь их и не создаешь опасную ситуацию. Воспитание – это когда ты играешь по правилам общества, пусть даже видя, что эти правила надуманные и не всегда адекватные, но тем не менее ты не желаешь причинять неудобство собеседнику своими спорно-остроумными умозаключениями, не видишь смысла, чтобы ставить человека в неловкое положение, опускаешь какие-то моменты, не заостряешь на них внимание.