– Стоит только одним глазком заглянуть в котомку, как великий бездонный Внутрь глянет тебе в очи и утащит внутрь к себе… и всё, спета твоя песенка.

Больше Гриня ничего из деда не вытянул, а через некоторое время Ракитан вновь отправился в странствие, и мальчишке только и оставалось, что в очередной раз ждать его возвращения…

Однажды Наиушастый исчез аж на целый месяц, а когда вернулся, сгрёб внука в охапку и тут же побежал к варке.

– Я такое нашёл, Гринечка! Ты не поверишь, я такое нашёл!..

Гриня болтал ножками на весу и уже облизывался в предвкушении каких-нибудь нездешних лакомств, которыми дед всегда баловал его, возвращаясь домой. Они остановились около самой маленькой кастрюльки. Ракитан развёл огонь и торжественно обратился к внуку:

– Смотри! – он достал из сумы красный одуванчик. Гриня ахнул.

– Я сварю варенье из красных одуванчиков, и оно станет самым ярким из всех, что мы когда-либо варили!

Воодушевлённый остер принялся аккуратно раскладывать красные одуванчики в кастрюльке, затем добавил к ним обычных, белых. Волнение деда передалось Грине, и тот как заворожённый наблюдал за отточенными движениями деда. Вокруг уже собралось с десяток любопытных остеров, прибежавших на громкий голос Ракитана.

– Думаю, тут совсем не помешает немного пыльцы цветка Лакрицы Сладкоцветущей.

Дед обернулся вокруг себя, огляделся по сторонам, но пыльцы нигде не было.

– Вот же ж напасть! – дед махнул рукой и побежал к хижине. – Жди, малец, я мигом вернусь!

Гриня затаив дыхание смотрел в кастрюлю, внутри которой свершалось великое таинство – рождалось варенье. Его будет совсем мало, всего одна ложечка, но волшебный аромат уже распространился по всей округе.

– Вепрь! Вепрь! – вдруг донеслось до его ушей. – Бере-ги-и-ись! Сюда бежит вепрь!

Зелёные человечки бросились врассыпную. И Гриня вместе со всеми кинулся в укрытие, но уже через несколько шагов резко остановился: «А как же дедушкино варенье? Никто и никогда в жизни не пробовал ничего подобного, его нельзя оставлять какому-то дикому кабану!» Гриня собрал всю свою волю в кулак и заставил себя вернуться.

– Стой, Гриня! Ты что?! Там же вепрь! – кричали ему со всех сторон, но маленький остер, истинный внук своего знаменитого деда, был непреклонен и уже через мгновение нос к носу столкнулся с огромным клыкастым боровом.

– Прочь с моего пути! – прохрипело чудовище. Гриня почувствовал его зловонное дыхание. – Ты преградил мне дорогу к одуванчиковому варенью.

– Нет, – дрожащим голосом, еле слышно проговорил Гриня. – Это не твоё варенье.

– Что-о-о?! – глаза вепря налились кровью. Гриня почувствовал, как холодный клык коснулся его груди. Он изо всех сил зажмурился, стиснул зубы, но так и не сдвинулся с места.

– Эй, доходяга! – зычный голос Ракитана Первого Наи-ушастого разнёсся по всей поляне. – Не приставай к маленьким!

Зверь, оторопев, развернулся на голос. А остер-путешественник неторопливо вытащил из котомки колчан с луком и стрелами, натянул тетиву, прицелился и выстрелил в дикого кабана. Стрела со свистом пролетела мимо, даже на задев грозного зверя. Вепрь ухмыльнулся и ударил копытом о землю.

– Ты ещё кто такой?!

– Я тот, с кем тебе не справиться! – прокричал дед.

Просвистела вторая стрела, вонзившись кабану в бок. Взбешённый раненый зверюга, забыв про Гриню, бросился на Ракитана. Третья стрела угодила ему в ногу, но зелёный человечек слегка не рассчитал, и нападавший со всего маху рухнул прямо на него. Тетива печально зазвенела, а лук треснул и раскололся надвое в руках остера. Дед застонал от боли. Вепрь тяжело поднялся, злобно посмотрел на отважного зелёного человечка, шумно задышал, выставил вперёд свои острые клыки и вновь бросился в атаку.

Изувеченный Ракитан с трудом поднялся с земли, распахнул котомку и прокричал зверю:

– Смотри!

Вепрь, сам того не желая, глянул в тёмную глубину котомки… и в ту же секунду исчез, будто сумка проглотила его… А дедушка Грини без чувств рухнул на землю…

Раненого перенесли в лачугу, и подоспевший старый лекарь выгнал всех на улицу.

– Ему нужен воздух и покой, – он погладил Гриню по голове и добавил: – Иди отдохни, у тебя был тяжёлый день.

По пути домой юный остер вспомнил про небывалое варенье и помчался к варке. В темноте он не сразу нашёл то, что искал, а когда обнаружил, у него потекли слёзы. Драгоценное варенье вытекло из опрокинутой кастрюльки, всё, до последней капли… Гриня горько и безутешно заплакал. Слёзы текли по его щекам, пока он незаметно для себя не уснул прямо на земле. Так в один день юный остер нарушил оба железных правила…

Наутро на том самом месте, где пролилось варенье, выросли красные одуванчики. Проснувшись, Гриндобальд бросился к лачуге дедушки.

Он с разбега влетел в дом и остановился как вкопанный: в доме было пусто. Из полуобморочного оцепенения его вывел голос вошедшего лекаря.

– Ракитан исчез.

– Что значит «исчез»? – Гриня, не веря своим ушам, осмотрелся вокруг. Дедушки и след простыл. У порога стоял посох, на нём висела холщовая сумка, а больше – ничего, никаких следов.

– Многоуважаемый Ракитан Наиушастейший оставил тебе письмо, – доктор указал на лежащий на подушке листок, свёрнутый в трубочку. – Смотри, тут имя получателя: «Моему внуку, Гриндобальду Остроухому».

Знахарь сочувственно потрепал юного остера по плечу и тактично оставил наедине с его скорбью.

Убитый горем Гриня уселся на край кровати, как это часто проделывал его дед, и начал читать адресованное ему послание.

Дорогой мой Гринечка!

В этом письме хочу сказать тебе, что ты самый смелый остер из всех известных мае. То, что ты сделал вчера, станет началом легенды о жизни и невероятных приключениях великого путешественника Гриндобальда Остроухого, четвёртого сына Гарибальди Третьего, внука Ракитина Первого Наиушастого. К сожалению, я столько тебе не успел рассказать, многим не поделился, да и не мог – нельзя мне было, но верю, что ты сам во всём разберёшься.

Приписка номер один (важная, на каждый день!):

Наши мудрецы ошибаются – хороших вокруг нас намного больше, чем тех существ, от которых стоит убегать и прятаться. Найди себе друзей, впитывай знания как губка: учись всему и никогда не останавливайся. Я когда-то мечтал подружиться с драконами, но мне это так и не удалось. Надеюсь, у тебя получится. Главное – не забывай: смелость и безрассудство всегда идут рука об руку, их разделяет только мудрость. Будь мудр!

Приписка номер два (очень важная – судьбоносная!):

Посох и сумку я оставляю тебе, ты достоин этого дара. Но это не простой подарок, а большая ответственность и сила.

Приписка номер три (самая важная – предупредительная!):

Никогда не смотри вглубь котомки! Ты можешь, когда тебе вздумается, положить в неё или вытащить наружу всё, что пожелаешь, но старайся не вынимать того, чего сам не клал. Кто знает, какой шлейф потянется за нездешними вещами из чёрного нутра сумы? Так что никогда, что бы ни случилось, не заглядывай вовнутрь! Береги котомку как зеницу ока, в ней огромная необузданная сила, с которой лучше не тягаться.

Приписка последняя (самая-самая важная!):

Я буду любить тебя и помнить о тебе всегда и везде!

Твой дед Ракитан.

Зелёный человечек перечитал письмо несколько раз, аккуратно свернул его и спрятал за пазуху. Потом, утерев слёзы, подошёл к стоявшему у порога посоху. Сейчас клюка казалась обычной деревяшкой, и, если бы Гриня своими глазами не видел, на что та способна, никогда не поверил бы, что эта палка, похожая на ровный корень дерева, покрытый то ли мхом, то ли какой-то шерстью, на самом деле происходит из мира магии и колдовства. Гриндобальд осторожно коснулся палицы пальцем – ничего не произошло… И тогда он набрался смелости, закрыл глаза, представил все те далёкие чудесные земли, о которых рассказывал ему дед, и сжал посох в руке. В тот же миг тот ожил. Грине даже показалось, что он почувствовал ответное рукопожатие. От посоха повеяло теплом, уверенностью, далёкой дорогой, звёздным небом и встречным ветром. Гриня перекинул котомку через плечо и покинул лачугу, возможно, навсегда.