- Мне нужны все сведения! В каком месте ты пересекла границу? Как ты передаешь информацию? Адреса твоих связных и осведомителей!

   Рион явно хотел успеть выжать из Лантеи все возможное, пока она еще была испугана грозившей ей пыткой.

   - Есть... Все есть, - жалобно залепетала девушка, - в моих вещах... Тяжелый мешочек, все в нем.

   - Зурейн! Быстро принеси ее сумку!

   Недовольно заворчав, палач громко зашаркал ногами по каменному полу. Его шаги раздались в коридоре, и профессор мгновенно распластался по стене, не желая попасться на подслушивании. Зурейн неторопливо прошел мимо камеры Аша, даже не заглянув в окошко, и его необъятная сутулая фигура удалилась в сторону лестницы, ведущей на верхние ярусы.

   - Если бы ты была более сговорчивой, Лантея, то ничего этого бы не произошло.

   Судя по звукам, Рион, оставшись наедине с девушкой, подошел к ней вплотную:

   - Твоя бархатная кожа по-прежнему была бы такой же красивой и гладкой. Почему же ты так долго молчала и рассказывала эти байки?

   Послышался легкий звон цепи и скрип стула.

   - Я думала, что все быстро закончится.

   - Не отстраняйся от меня... Теперь все точно закончится. А то, признаться, мне было бы жаль вырывать раскаленными щипцами эти нежные розовые сосцы, - вкрадчиво прошептал Рион, - такие теплые и упругие на ощупь. Ммм... Если ты будешь хорошей девочкой и дальше, то после всей этой боли я доставлю тебе немного удовольствия, так и быть...

   - Да, эфенди... - ответила девушка. Ее голос прозвучал совсем тихо и как-то отрешенно.

   Как бы ни был профессор зол на Лантею из-за ее вранья, но на какую-то долю секунды ему стало ее немного жаль. Потому что вряд ли она понимала, что для нее еще совсем ничего не закончилось. Даже когда она выдаст все сведения, пароли и сдаст подельников, ее все равно закуют в цепи и бросят в темницу. Рион будет насиловать ее, пока девчонка совсем не ослабеет, а после ее казнят. И, дай Залмар, если просто быстро повесят, но, скорее всего, устроят жестокую показательную казнь с сожжением или четвертованием, чтобы народ на Рыночной площади мог вдоволь насладиться мучениями ифритской шпионки.

   На лестнице раздались тяжелые шаги Зурейна, он возвращался с личными вещами пленницы. Шарканье прозвучало совсем рядом с камерой Ашарха, а после удалилось к комнате дознаний.

   - Вот, я все принес, Рион.

   Раздался глухой звук упавшей на стол сумки, а после палач добавил:

   - Только не надо меня больше наверх гонять. Ты знаешь, мне тяжело туда подниматься...

   - Больше и не придется, - хмыкнул воин. - Ну что, девочка, давай еще раз осмотрим твои вещи.

   - Тяжелый мешочек из красной ткани. Все там, - негромко подсказала Лантея.

   - Сейчас найдем.

   Рион начал рыться в сумке, там что-то зазвенело и зашуршало.

   - Этот что ли?

   Звуки затихли. Видимо, командир внимательно изучал свою находку.

   - Да, он.

   - Но тут только один блядский песок?! - мгновенно вспылил воин, и его голос громом разнесся по всему ярусу. - Что за шутки, Лантея? Где информация?

   - Высыпь его. Все внутри, - едва слышно посоветовала девушка.

   Мелкие крупинки посыпались на стол сплошным потоком, Ашарх различил их шуршание. У него у самого вопросов уже было ничуть не меньше, чем у дознавателей. И профессор с любопытством вновь прильнул к окошку, прислонив ухо к холодной решетке.

   - Здесь пусто. Только песок, - очень мрачно проговорил Рион, и по его угрожающему тону становилось ясно, что чужачка разозлила мужчину не на шутку в этот раз.

   - Ты не прав, - неожиданно осмелевшим голосом заявила Лантея и раздался звон ее кандалов. - Здесь твоя смерть. Kzheomon-shate, Ewan'Lin!

   Ашарху оставалось лишь теряться в догадках, что же именно произошло в ту минуту. Как только прозвучали диковинные слова девушки на странном шипящем языке, в комнате для допросов случилось что-то чудовищное. Профессор слышал завывание ветра и неясно чем рожденный гул, а почти сразу же за ним последовали нечеловеческие вопли. Кричал Зурейн, высоко и отчаянно, как мальчик, у которого еще не сломался голос. Вой Риона трудно было с чем-то спутать - в нем словно бы отразилась вся боль пленных, которые когда-либо страдали от его руки. Страшная какофония разнеслась по коридору мгновенно, эхо проникло во все камеры и клетки, а после просочилось и на другие этажи. И в ту же минуту Аш услышал чавкающие звуки, от которых кровь стыла в жилах. Как будто отбивали кусок сочного мяса с кровью. Зурейн и Рион больше не кричали, их вопли затихли так же быстро, как начались. И наступила звонкая пугающая тишина, от которой по телу бежали мурашки.

   Что там произошло?

   Через несколько долгих мгновений профессор уловил лязг сброшенных кандалов. Стул с противным скрипом отодвинулся, и послышалось шлепанье маленьких босых ног по полу.

   Лантея освободилась. Судя по звукам, она то ли что-то искала, то ли подбирала какие-то вещи, ходя кругами по маленькой камере. Наконец, раздался металлический звон, словно в руках у девушки оказалась большая связка ключей на одном кольце, которые гремели на каждом шагу.

   Пленница направилась прочь из комнаты для допросов. Быстро шлепая босыми ногами по каменным плитам, она шла в сторону камеры профессора. Аш медленно и бесшумно отступил вглубь своей тесной темницы и прижался спиной к холодной и влажной стене.

   Макушка девушки показалась в решетчатом окошке и загремели ключи, пока Лантея подбирала нужный. Наконец, один из ключей скользнул в замок, и механизм поддался. Дверь с противным скрежетом распахнулась. И на пороге замерла фигура чужачки, которая выглядела настолько ужасно, что у Аша подкосились ноги, и он медленно сполз по стене на нечищеные полы камеры. Босые ступни, испачканные в свежей крови, покрытые темными пятнами штаны и изорванная на клочки туника. Как Лантея ни пыталась поправить лоскуты ткани, они все равно расползались, оголяя ее грудь и плечи, усеянные множественными ожогами. Покрасневшие и воспаленные поцелуи клейма покрывали руки девушки и переходили на спину и шею. Из них сочилась сукровица, а кожа почернела и съежилась. Профессор даже представить себе не мог, насколько чужачке было больно, ведь она с трудом удерживала свою походную сумку. Под мышкой у нее были зажаты сапоги и плащ, а вот правая рука, защищенная кожаной митенкой, сжимала рукоять изогнутого кинжала, сделанного из странного беловатого материала. И клинок этот был направлен четко на Ашарха.