Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Перевод: Дарья Копылова

Сверка: Mari

Редактор: Mari

Обложка: Роман Градинар

Оформление: Eva Ber

Глава 1

Эмили

Я сидела в машине Лилит на пассажирском сиденье и смотрела, как по стеклу сбегают дождевые капли. По сути Лилит была моей единственной настоящей подругой. А ее машина — единственным доступным мне средством передвижения для поездок в пригород.

Надо признать, в это раннее осеннее утро — с его легкой, приятной прохладой — я оделась слишком тепло. Но в свое оправдание скажу, что все лето с нетерпением ждала, когда смогу нарядиться как капуста. Это очень удобно: если вдруг станет жарко, можно просто скинуть пару лишних вещиц.

Я провела кончиком пальца по спрятанному в кармане пиджака письму. У меня вошло в привычку носить его с собой и время от времени перечитывать. Бумага при этом вся измялась, а буквы затерлись. Но это не мешало мне всякий раз, когда я с благоговением дотрагивалась до него, в равной степени испытывать паническую тревогу и пьянящее возбуждение.

Для меня это письмо означало новую страницу моей жизни. Реальную возможность сделать шаг к своей мечте. На протяжении многих лет я пыталась осуществить идею стать профессиональным художником. Но у меня все время было такое чувство, будто я только хожу вокруг да около. Как пьяный, не способный найти дорогу к своему дому, или как малыш, пытающийся прокатиться на велосипеде без второго дополнительного колеса.

У меня никогда не получалось идти к своей цели прямиком, без отклонений. Каждый раз, когда мне казалось, что я — ну наконец-то! — к ней приблизилась, я опять проносилась мимо, что вынуждало меня вернуться к исходной точке и начать все с начала.

Но в этот раз все будет по-другому.

Письмо в моем пиджаке было прямой линией. Прямым рейсом! Ничто, даже мое малодушие, не сможет помешать мне и не собьет меня с пути. Ведь все, что от меня требуется, — это приехать в январе в аэропорт.

Это же так просто… как дышать.

Вот только должна признаться, что страдаю ночным апноэ (прим. во время сна происходит задержка дыхания более чем на 10 с). И потому дыхание для меня — не самая простая вещь в мире. Так что это была неудачная аналогия.

Но главное, что я все-таки могу это делать.

Наконец-то наступило мое самое любимое время года. Осень. Лето уже закончилось. Или по крайней мере выкашливало свои последние предсмертные слова. Я знала, что для многих лето — это самое лучшее время. Время купальников, вечеринок, пикников и длительных прогулок. А также игр в парке во фрисби (прим. летающий диск в виде пластиковой тарелки) со своим золотистым ретривером.

«Да! Лето, вперед!»

Вот только все это не было моей реальностью. Для меня лето — это ежедневные мучения из-за чрезмерного потения. К тому же я не могла себе позволить жариться на солнышке ради безупречного загара на весь год, так как неоднократно получала весьма болезненные солнечные ожоги. Именно воспоминания о них не позволяли мне забывать о причине моих неудач — недостаточном количестве меланина в моей коже.

Упаси меня боже, еще раз испытать подобный кошмар.

А еще эти бесконечные рекламы на радио «кондиционер победит любую жару»…

Ладно, не буду больше ворчать на тебя, лето. Все благополучно закончилось, и теперь можно еще год жить спокойно. К тому же пришло время марафона ужасов на тему Хэллоуина. А для «M&Ms» — возможность выпустить побольше рекламных роликов с данной тематикой.

Листья приобрели всевозможные оттенки оранжевого, желтого, красного… какие только можно себе представить. Дождливая погода или нет, это не мешало мне ощущать знакомое предпраздничное возбуждение. Тем более это утро было началом той самой недели, которую я с нетерпением ожидала весь год. Стоило мне выйти на улицу, и я почувствовала приближение грядущих перемен. Воздух был таким освежающим, таким бодрящим, что моя душа буквально рвалась в бой. Уверена, я бы сейчас не отступила, даже если бы у меня на пути встал здоровенный бугай со всклокоченными волосами.

Хэллоуин я всегда любила.

Думаю, не столько из-за его специфичности, сколько из-за того, что он был первым из холодных праздников, которые мне не терпелось провести. Хочу заметить, в этом году каждый праздничный день будет для меня исключительным, а не просто очередной серией выходных. Ведь это последние месяцы, проведенные дома перед отъездом за границу на длительный срок… для учебы в парижской школе искусств.

Неважно, сколько раз я обдумывала и как часто перечитывала письмо о своем поступлении, но все это до сих пор казалось мне нереальным.

* * *

— Имей совесть, Эмили! Стыдно выглядеть такой счастливой! — простонала Лилит.

Красивый разрез глаз она подчеркнула широкими гелевыми стрелками. Черная челка была безупречно ровной, а лебединую шею украшало черное элегантное колье. У Лилит была идеальная фарфоровая кожа и внешность королевы красоты. Но при этом выражение ее лица давало ясно понять — кто бы усомнился — что она до глубины души возмущена самим фактом существования. И если ей придется задержаться в этом суетном мире еще хоть на миг, она сделает все, чтобы Вселенная узнала, какую роковую ошибку совершила.

С Лилит мне посчастливилось познакомиться еще в старших классах. С тех пор мы были неразлучными подругами. И даже больше. Может потому, что благодаря моим конспектам и помощи в учебе она благополучно закончила школу. А возможно потому, что она постоянно защищала меня от тех придурков-неучей, что не давали мне проходу. Так или иначе, она мне безумно нравилась. Полагаю, по той же непостижимой причине, по которой люди, несмотря ни на что, продолжают любить своих своенравных кошек.

Ты поточила коготки о мою подушку, потому что я задержалась допоздна на работе?

Ты решила пописать возле мусорного ведра, хотя я только что помыла пол?

А может, опрокидывая мой бокал с водой на пол в десятый раз за эту неделю, ты просто хотела убедиться, что закон земного притяжения до сих пор работает?

В этом они были похожи с Лилит.

Ну, за вычетом — не буду к ней слишком строга — туалетных привычек.

В глубине души, где-то очень-очень глубоко, я знала, что она нуждается, как, впрочем, и все остальные люди, в безусловной любви. Мне нравилось, с каким усердием она притворялась, делая вид, будто ей это вовсе не нужно.

— Я же сказала, хватит! — рявкнула она со свойственным ей хладнокровием. — Я вижу краем глаза, как ты лыбишься. Меня сейчас стошнит.

— Ничего не могу с собой поделать. Это все осень, — сказала я нараспев, отчасти потому, что знала — любое внешнее проявление счастья действует на Лилит подобно криптониту (прим. вымышленное кристаллическое вещество, испускающее особую радиацию, которая ослабляет силу Супермена).

— Ладно, — поморщилась подруга. — Но тогда те мерзкие существа, что ты пытаешься вырастить на кухне, скоро умрут.

— Растения, Лилит. Их называют растениями. Мне не хочется тебя огорчать, но так как они в доме, то, вероятней всего, выживут.

— А если какой-то несчастный случай? — она не отрывала взгляда от дороги, но мне показалось, что я заметила, как в ее глазах вспыхнуло предвкушение, когда ее мысли закрутились вокруг планируемого «убийства».

— Как можно не любить комнатные растения?