Снова хватают за руку. Не, ну, это уже ни в какие ворота.

Подхожу, отдергиваю от тебя Кирюшку, что, кажется, служит какой-то шишкой в полиции. Тот оборачивается и сразу начинает быковать. Пользуешься моментом и убегаешь за портьеры. Правильно, вот тут тебе надо сбегать, молодец..

— Эй, что ты творишь, а!? Рав, блин, козлина! Девку из-за тебя упустили! — Пакли к ней свои не тяни больше.

Подбочинились.

— А то что? Тебе ж с поясом своим драться нельзя, сразу на уголовку залетишь. Забыл? — Кирюш, да тут все подтвердят, что ты сам запнешься и об стол носом сейчас уйдешь, веришь? Со мной она. Моя, понял?

Второй ретировался сразу, Кирилл оценил мой боевой настрой, хмыкнул и удалился в сторону другой юбки. О, да, той самой блондинки — она-то уж сюда как раз за этим.

Тихо сползаю на стул и отказываюсь от предложения взять себе тортик на дом. Всё равно туда не сунусь сейчас, а то точно утоплюсь.

Время стекает в меня новой бутылкой Хеннесси. Людей становится всё меньше и ты наконец выныриваешь из своего закутка. Бросаешь на меня недовольный взгляд, поджимая очаровательные губки и хмуря бровки. Приступаешь за дело.

Собираешь остатки номерков, стёкла, какие-то вазы на тонкой ножке с цветами и какой-то зелёной штукой, какие-то там подвесочки, пиалочки, свечки и прочую свадебную лобуду. Умело оборачиваешь всё в тряпочки. А, чтоб не разбилось, да? Присаживаешься на корточки к столу молодоженов, и, пока я допиваю свой стакан, ловко отстегиваешь какую-то громадную юбку от скатерти. Быстро сворачиваешь это пятиметровое нечто и складываешь всё в откуда-то взявшийся баул.

Подходишь к мольберту с «Планом Рассадки» (это я молодец, отсюда прочитал), снимаешь огромную раму с ножек и относишь к выходу.

— Тебе помочь? — Уходи уже.

Продуктивный разговор.

— Я скучал. — Да, охотно верю, вспоминая твою блондинку.

Какую блондинку? А, ту что ли? Как её там? А, неважно… Да ты моя маленькая… Оторвался от стакана, зажевав последней долькой лимона. Поморщился.

— Ну, это и есть твоя работа?

Кивнула, оценивая опустевший зал придирчивым взглядом.

— И ты одна всю эту красоту наводила? — Нет, конечно, только убираю одна.

Взяла десятилитровое ведро от цветов, направилась куда-то в сторону уборной. Нет, надо помочь, наверное.

Встал, еле удержавшись на ногах. Черт, зачем я пил вообще? Сделал пару шагов, обогнув откуда-то взявшийся стол. Та-а-ак..

— Не трогай тут ничего! — Взвизгнула, выходя с пустым ведром. Ха, это к несчастью… — Я помогу спустить. Ты на чем сюда? — Газель уже ждёт.

Кивнул. Как серьезно у вас всё… газель целая ждёт. Ладно хоть не антилопа-лопа-лопа-лопа. Опускаю прихваченный стакан и перестаю изображать танцы с бубнами… Вот, улыбнулась! Схватил какой-то баулище, захватил мольберт.

— Боже, там стекло, только не разбей! Равиль, ты слышал!?

Такой голос чистый… Кивнул, насвистывая себе мотив давно вызубренной песни, переставляя ноги и стараясь не оплошать. Ой, двери такие узкие… или это я такой широкий?

"Hello, hello, hello. How low?"

Кажется, я и правда скучал. По твоей шее и цитросовому аромату. По бретельке бежевого бюстгальтера с явной буковкой «B»… Вот дали же тебе родители имечко, а! Даже грустно стало… хоть не вой тут.

Катерина.

Раз за разом спуская реквизит к машине, изучаю его фигуру, что медленно переставляет ноги и движется куда-то в сторону выезда. Он не думал, что такси можно вызвать прямо сюда?

— Кать, ты всё? — Спрашивает водитель, закрывая зевок ладонью. — Да, Лёш, сейчас только последний раз всё проверю. — Ну, давай быстрее уже. На сколько они задержались? — На час. — Оплатят хоть ожидание? — Пусть с Натой говорят, даже уточнять не буду.

Мне надо бы развернуться, однако, я так и продолжаю стоять и смотреть на его спину, что вдруг повернула к лестницам, насколько я помню, спускающимся по длинному склону к небольшому дикому пляжу, который владельцы этого ресторана ещё только собираются облагораживать.

И что он там забыл?

— Кать! — Ворчит Лёша, бибикая в довесок. — Кать, я спать хочу!

Равиль уже скрылся из моей зоны видимости, а я только сейчас решаюсь сделать пару шагов назад, развернуться и ринуться в ресторан.

Перекидываюсь парой фраз с официантами, проверяю зал. Нет, вроде бы всё в порядке.

Выхожу на улицу и залажу в теплый салон давно знакомой трёхметровой газельки. Лешка тушит сигарету, запрыгивает в кабину и, наконец, трогается с места.

Машина дёргается, а я, как и всегда, молюсь, чтобы хрусталь на кочках не разбился. Хоть сколько его не оборачивай, а шанс..

— Лёш, ты не видел, тут парень по лестнице не поднимался? — Какой ещё парень?

Зевает, потирая глаза и дергая передачу, хмурится, включая любимую радиостанцию. Проезжаем мимо спуска, стараюсь рассмотреть хоть что-то в этой мгле, но кроме отблеска чернеющего пруда вдалеке ничего не разобрать.

Куда он делся? Ушел? Зачем ему туда спускаться? Это небезопасно. Неужели он на столько напился, что..

— Черт! — Выкрикнула. — Лё-ё-ёш. — Что забыла? — Недовольно кидает мне. — Слушай. — Судорожно перебираю мысли. — Можешь за косарь все вещи к нам поднять, а? Только Нате не говори, пожалуйста..

Косится на меня, как на дурочку.

— Ну? — Я спать хочу, что ты удумала!?

Останавливаемся возле ворот. Да нигде этого душегуба не видно…

— Лёш, три тысячи! — По рукам.

Отстегиваю ключи, ещё раз объясняя ему, что надо уложиться за полчаса, иначе позже консьержка в офис просто не пустит. Он кивает, забирает свои заработанные, я напоминаю ему о том, чтобы не забыл оставить ключ, и вылетаю из машины, громко хлопнув дверью.

Похоже, я чокнулась.

Но… где он!? Ночной порывистый ветер касается запястья, гонит меня, заставляя переходить на бег. Внизу шумят бьющиеся о берег волны, а я несусь к лестнице по краю тропинки, пытаясь разглядеть хоть что-то.

Где он!? Где этот чокнутый!?

Боже, может, не стоило Лёшу отпускать? Погорячилась. А если он утонул!? Если что-то случилось, вот что я одна смогу сделать? Спокойно. Ресторан работает, просто позову на помощь, кто-нибудь точно услышит… Хотя, судя по пустой площадке, звать придется долго.

Подбегаю к лестнице, Хватаюсь за перила, стараясь перешагивать пару ступенек. Пролет, ещё один, ещё. Чувствую, как под ногами сыпятся бетонные крошки.

Замедляю шаг, всё больше погружаясь в промерзлую темноту этого места, невольно оборачиваюсь и прощаюсь со светом оставшегося позади ресторана. Сейчас могла бы спокойно ехать в офис, а не бежать по разрушающейся временем лестнице, хватаясь за оржавевшие перила, стараясь не думать о том, что кроме Равиля на этом пляже может быть сборище каких-нибудь, к примеру, маргинальных личностей сомнительной наружности, и бежать обратно вверх по этому спуску я буду явно не так быстро.

— Рави-и-иль! — Кричу, естественно, не получая ответа.

Касаюсь смеси гравия и песка, что хочет затянуть меня в свою трясину. Оглядываюсь, но совершенно не могу здесь ничего разобрать. Выуживаю из кармана смартфон, с третьего раза, стараясь не слушать колотящееся сердце, кричащее о возможной опасности. Включаю фонарик, проводя светом из стороны в сторону. Недалеко от меня в кустах что-то шевельнулось. Какая-то палка словно перепол… Подпрыгиваю и пячусь назад.

— Змея! Господи! Мать моя! Змеище!

Откуда-то позади внезапно раздалось, укратив мой возглас.

— Что ты орёшь!?

Оборачиваюсь и свечу фонариком туда, откуда услышала его голос. Метрах в двадцати, и правда, он. Сидит, опираясь на какую-то огромную корягу.

— Блин, тут змея!

Закрывает лицо от яркого света и медленно шипит мне что-то не совсем членораздельное, из чего я понимаю только пару фраз.

— Это маленький ужонок… ты намного опаснее.

Медленно подхожу к нему.

— Выключи фонарик. — Кидает он, явно приложив немалые усилия для такого связного предложения.