– Можно? – спрашивает.
– Конечно! – улыбаемся мы хором.
Материализуется Дуся и басит:
– Госпожа Лаврова, повар просит прощения за задержку. Ему требуется больше времени. Я пока приму заказы у других, а потом принесу ваш.
– Хорошо, Дусенька! Я не тороплюсь.
Робот резво мигает сенсорами и отъезжает. Наш диалог опять не остаётся без внимания. На это раз его с нескрываемым любопытством слушают соседи за столом. Первым не выдерживает профессор Перельман. Сначала похрюкивает и посмеивается, после чего спрашивает:
– Мадам, ви меня простити ,ради бога. Шо это было?
– Абрам! Фу, и где твои манеры? – не даёт мне ответить Яков Моисеевич,– Для начала, неплохо бы познакомится, а уж потом заваливать даму своим профессиональным интересом. Тамара, простите моего друга, он бывает вежливым только со своей физикой. Знакомьтесь это Абрам Исаакович. Абрам, эту милую даму зовут Тамара.
Мы, не вставая, чопорно раскланиваемся и потом смеёмся уже все вместе. Замечаю, что наша юная соседка настороженно молчит и подключаю её к беседе.
– Вас зовут Юля?
Она зажато кивает.
– Очень приятно! Юля, не волнуйтесь, мы сегодня не кусаемся, может быть как-нибудь потом…
Она неуверенно улыбается и опять краснеет.
– Меня, как вы уже слышали, зовут Тамара. Это Яков Моисеевич и Абрам Исаакович.
Вижу, что барышня продолжает нервничать, увожу от неё тему разговора:
– Чудненько. Абрам Исаакович, возвращаюсь к вашему вопросу. Мне скучно жить среди порядковых и идентификационных номеров. По возможности обживаю пространство и подстраиваю его под себя.
Его, видимо, очень занимает моя позиция и он снова спрашивает:
– А почему он Дуся?
– Я его так вижу… И знаете, мне кажется ему это имя тоже нравится.
– Боюсь вас огорчить, Тамара, но, увы, роботы этой серии простые исполнители, они обезличены.
Я улыбаюсь, но не соглашаюсь со светилом физики:
– Может быть, может быть… Законов робототехники я не опровергаю и даже не пытаюсь. Хм.. Но попробую объяснить… Есть у меня тётушка, заядлая садистка. Не в смысле неприличных пристрастий, а в смысле очень любит свой сад. Пропадает в нём с ранней весны до поздней осени. Даже зимой наведывается. И вот, в этом её замечательном саду, много лет росла груша. Росла и росла, а плодоносить не желала. Ни одного фруктика себе не позволила. Уж тётушка это дерево холила и лелеяла, удобряла, поливала, разговаривала даже с ним. И никакого толка. А дерево-то огромное, места много занимает, и бесплодное. Наступила очередная весна, а тётушке груша покоя не даёт. Думала, она думала и решила её спилить, а рука не поднимается, жалко. Потом взяла огромный гвоздь с молотком и пошла к капризному дереву. «Вот, – говорит, – даю тебе последний шанс, забью вот сюда, в основание гвоздь и если ты в этом году опять пустая будешь, спилю, на хрен, прямо по гвоздю!» Сказала и сделала. И что вы думаете? Правильно! С того самого года сильнее груши во всей округе не было. И груши все как на подбор, большие, сочные, сладкие. А ведь дерево тоже вроде как неодушевленное, обезличенное. Однако испугалось.
Профессор задумался. Вернулся Дуся с тележкой и начал жонглировать тарелками. Не успела я сказать «Ой!», как стол превращается в гастрономический натюрморт, а умная машинка озвучивает древнее, как мир: «Приятного аппетита, господа!»
Народ безмолвствует, предвкушая развлечение.
– Госпожа Лаврова, повар надеется, что не разочарует ваши ожидания, – заканчивает Дуся своё феерическое выступление.
– Спасибо, милый! Мне очень приятно его и твоё внимание. Обязательно поделюсь впечатлениями, – обещаю я.
Дуся, как мне кажется, слегка кланяется и катит по своим делам.
Да! Появление на кухне настоящего повара, прочувствовано основательно. Ассортимент ужина разительно отличается от обеденного. Не знаю, как все остальные, но я в замешательстве. Потому, что еда выглядит офигенно красиво, но не фига не съедобно. Люблю смотреть всякие кулинарные шоу, особенно те, где готовят профессионалы. Много лет наблюдаю, как происходит таинство превращения обыкновенных овощей и прочей гастрономии в шедевры поварского искусства. И ровно столько же лет мучаюсь вопросом: «А как всё это надо правильно есть?»
Ладно… Чем там нас потчуют?
На первой тарелке явно какой салат, правда овощ (если это овощ?) совсем незнакомый. Ярко оранжевый, блестящий, на срезе дырявый как швейцарский сыр. Нарезан ровными кружочками уложенными в один слой по дну тарелки, сверху посыпан не то орешками, не то какой-то крошкой. Само блюдо, кстати, фиолетового цвета и от этого в глазах рябит. Вторым мне предлагается вкусить что-то в тесте, по виду среднее между пельменем и чебуреком. Их было два, в окружении множества листиков (видимо салата?) всяких форм и расцветок . И всё бы ничего, только сами пельмени имеют сочно зеленый колер.
Рассматриваю ужин и понимаю, что в столовой стоит совершенно противоестественная тишина. Подсознательно чувствую, что окружающие (особенно скайроанцы), едят, но вместе с тем, внимательно наблюдают за мной. Вскользь кошу взглядом и вижу, что остальные мои попутчики, решили не рисковать и кушают вполне себе земные каши и салаты. «Вот тебе Тома, получи и распишись! Захотела повару приятное сделать? Делай! Спасибо Дусе! Наверняка не зря он всё в таком порядке сервировал. Каждому блюду своя вилка!»
Эх… Где наша не пропадала!
На всякий случай говорю: «Что ж, не знакомое, не значит не вкусное!»
Овощ не подвёл. Режется легко, жуётся хрустко. По вкусу, смесь редиски и огурца. Орешки вообще улёт, сладкие и острые одновременно. Но кисленькая, маслянистая заправка женит все компоненты на раз.
– Ух ты! А это прям совсем, совсем вкусно! – громко одобряю я, хрустя оранжевым овощем .
Перехожу к зелененькому чебуреко-пельменю. Смотрю в сервировке нож, вилка и ложка. Думаю: «И где бульон? Чего хлебать –то?» Режу его и нахожу искомое. В общем, всё нормально, если на цвет не смотреть. И тесто, и бульон, и начинка из мяска (оно, кстати тоже зелёненькое) – вполне себе съедобные. Короче, к разочарованию наблюдающих, ем и нахваливаю. Уж не знаю, чего они ждали, того что я начну плеваться, кидаться едой или ещё какого безобразия? Не дождались!
Зато я дождалась Дусю с десертом. Он катится по проходу, гордо держа над головой маленький поднос с хрустальной креманкой и чашечкой чего-то горячего, потому как от неё идёт пар. А через прозрачные стенки креманки различаются разноцветные слои (я уверена!) вкуснейшего лакомства.
– Госпожа Лаврова! – басит Дуся издалека, – А это комплимент от повара, специально для вас!
Глава 10.
Но, не тут-то было!
Когда Дуся равняется со столиком командира, Лорейда встаёт, резко отодвигает стул, который с силой врезается в официанта. Тот шатается, но не падает, а вот содержимое подноса, скользит с него и целенаправленно летит в меня. Ну, что ж, лакомство я всё-таки получаю. Оно вольготно стекает с лица и сочными абстрактными мазками ложится на мою обширную грудь, а обжигающий напиток весело исходит паром на моём правом предплечии.
Раздаётся мощное групповое: «АХ!!!» И я, как бы, глохну.
– Возьмите пожалуйста, – слышится с боку полуписк.
Это Юля протягивает мне салфетку. Поворачиваюсь, беру лоскут и очухиваюсь. Кажется теперь слух обостряется раз во сто, слышно как в дальнем углу моргает старпом. Была бы помоложе, наверное, кинулась бы бежать. Но где я и где бежать? Выдыхаю, обтираю лицо, с интересом рассматриваю грудь и руку. Только после этого понимаю, что рука обожжена.
Начинается ритуал суеты и сочувствия. Первой солирует Лорейда! Я, правда, ни шиша не понимаю, потому как она не удосуживается перейти на вселенский. Одновременно с ней подскакивают профессор Шапиро и какой-то фиолетовый дядечка.
– Тамара, – спокойно, но жёстко говорит профессор, – Вы можете встать?
Я, молча, встаю и мы идём. Идём в тот самый кабинет бортового медика, что находится напротив столовой. Видимо шок тормозит мои эмоции, потому что руку ощутимо печёт, но терять сознание я не тороплюсь. Тем более, что добрый доктор очень быстро и профессионально обрабатывает место ожога и руке сразу становится холодно.
