Пролог

Тепло мягкой постели всё никак не отпускало. Пробивающееся сквозь слегка зашторенное окно солнышко пускало зайчиков по моему телу. Как заставить себя встать с постели? Взгляд невольно падает на прикроватную тумбочку, и утренняя нега мигом улетучивается. Рука сама тянется к пластиковому футляру с красующимися на нем двумя полосками.

И я мысленно падаю в бездну. Безвозвратно. Дорога в один конец. На глазах навернулись слезы, рука машинально потянулась и легла на плоский живот. Аборт!? Даже думать не хочу!! Это же мой ребенок, мой малыш. Но отчего же так больно в душе? Почему хочется уменьшится до размера пылинки и стать такой же незаметной? Что я скажу мужу? Привет, милый, у нас всё хорошо, семья, дети, но ты же не против, если я рожу ребенка от другого мужчины, правда?

И на этой мысли я окончательно разразилась рыданиями. Футляр полетел в стену, совсем не виноватый в том, что у его хозяйки нервы в последнее время ни к черту. Звуки разлетающихся по полу пластиковых деталей меня отрезвили и вернули к суровой действительности.

Значит, так. Нужно собраться. По крайней мере, попытаться, что представляется совсем невыполнимой задачей в условиях того, что моя жизнь в скором времени разрушится. Присев на краю постели, я очень порадовалась тому, что муж с дочками в гостях у свекрови. Это непременно сыграет мне на руку. У меня есть два дня. Мои маленькие ангелочки, безумно по ним скучаю. И по мужу тоже.

Ноги сами привычно несут в ванную комнату. Я смотрю в зеркало на свое отражение, опершись руками о раковину. И это не я. На меня смотрят совсем чужие зеленые глаза, полные грусти, в них отражается борьба. Борьба с самой собой. По плечам разметались светло-русые волосы. Лицо припухло от недавних рыданий и нос покраснел на фоне бледного лица. «Красавица», что тут скажешь….

Струйки холодной воды должны помочь освежить лицо….. а заодно отрезвить мой раненый мозг и заставить его соображать, в конце концов! Дура, какая же дура! И как меня угораздило? Ласковое поглаживание ног отвлекло меня от самобичевания.

— Тина, милая, — начала разговаривать я со своей пушистой любимицей, взяв ее на руки и прижав к груди, ласково поглаживая, — что же теперь делать твоей дурной хозяйке? Кошка уткнулась своим мокрым носом мне в шею и принялась тут же ластиться, издавая при этом громкие урчащие звуки.

Я отпустила ее на пол и решительно двинулась на кухню, попутно вырабатывая план действий: так, сначала кофе, потом прием у врача, а потом, потом….. потом решу что-нибудь. Да уж, принимать решения — это явно не мой конёк. Я всегда была не решительной, сто пятьсот раз обдумывая одно и тоже. Даже при выборе обычной юбки в бутике могла после примерки уйти, не купив её, потом вернуться и еще раз примерить, и еще раз. Пока у Олега не заканчивалось терпение и он, молча собрав всю одежду, которая хоть на минутку удостаивалась моего внимания, шёл оплачивать ее на кассу.

Тина увязалась за мной по длинному коридору, раз за разом повторяя громкое «мяу!». А я машинально стала разглядывать в рамках, висящих на стене, фотографии моих дочек. Никогда не устаю на них смотреть. Супруг наградил наших дочерей голубыми глазами и светлыми волосами. От меня девочки унаследовали только женский пол. На этом всё.

Амелии 6 лет. Чтобы выпросить улыбку у этой девочки нужно очень постараться. Недоверчивая, серьёзная, развитая не по годам. Смотрит с фотографий таким взрослым, рассудительным взглядом. Агата полная противоположность сестре. Четырёхлетняя девочка улыбается со снимков, глазки искрятся, белокурые волосы не поддаются заколкам и норовят их сбросить, тем самым освободившись, чтобы рассыпаться по плечам.

Я невольно сжалась и обняла себя руками, будто замёрзла. Я предаю своих детей, решив сохранить беременность? Разрушаю свою семью? Но ребенок, которого я ношу, тоже мой и я его уже люблю, хотя и узнала о его существовании практически только что. Как же я могу сделать выбор?

Из груди вырывается громкий стон. Завернув в просторную кухню, подхожу к столу и нажимаю на кнопку. Машина заурчала, забулькала и выдала порцию ароматного кофе. Я взяла чашку в руки и оглядела кухню.

Светлый гарнитур от «MireLL», за который мы с мужем отвалили целое состояние, сейчас особенно мне нравился. Кухня залилась солнечным светом. В приоткрытое окно то и дело врывался свежий ветерок и трепал римские шторы. Невольно улыбнулась, вспомнив, как возмущался Олег стоимостью «10 дощечек» как он выразился, но на что только не пойдешь ради любимой жены. А Олег меня очень любит. До дрожи в коленках. До нездоровой одержимости. Любое моё желание исполняется в мгновение ока. А я? А я не могу ответить ему такой взаимностью. Да, он мне нравится, он мне приятен, я им очень дорожу и не хочу потерять. И на этом, наверное, всё.

Я села на кожаный диван молочного цвета, подогнула ноги под себя и поставила чашку с кофе на колени. Я никогда не была одинока, но именно сейчас, я чувствую себя просто растворившейся в воздухе. Звенящая тишина в квартире убивает. Рука снова легла на живот. Я забросила голову назад, пытаясь сдержать вновь поступившие слёзы.

Я пыталась забыть прошлое, как страшный сон. Долгие годы. И мне это почти удалось. Я справилась. Почти. Но совсем не для того, чтобы прошлое осталось со мной навсегда.

Вадим, за что ты так со мной? В один миг воспоминания хлынули на меня нескончаемым потоком, перенося меня в мои 16 лет.

1

Казанский вокзал встретил нас снующими туда-сюда людьми, норовящими оттоптать ноги. Тётенька противным визжащим голосом объявляла прибывающие поезда, номера платформы и пути. Я тяжело вздохнула, замерев в центре зала и уставившись на табло.

Каждое лето родители отправляли меня в деревню к бабушке и дедушке, как бы заезжено это не звучало. Ничего общего с "отдыхом на свежем воздухе, купанием в речке, употреблением свежих овощей, фруктов и ягод», как говорили мои родители, не было. Нет, конечно, там действительно свежий воздух, речка, ягоды и так далее тоже были, но, знаете ли — нет. Это не то, о чём я мечтала.

Я с самого детства и до сегодняшнего дня упорно не понимала, почему меня сбагривают каждое лето, в то время, как я так хотела остаться со своими подружками в городе. Были попытки уговорить родителей, и слёзы, и истерики. В конце мая, как по заезженной пластинке всё повторялось, но родители были непреклонны. Для меня это каторга. Я добровольно-принудительно сдавалась в рабство.

Ранние подъемы, уборка дома, работа на огороде, сбор урожая — это то, что мне предстояло. Ах, да! Как я могла забыть про выпас коров! Когда тебя будят в 4 утра, ты одеваешься, как на северный полюс, потому что в это время еще холодно, но к девяти утра ты уже изнываешь от жары и жажды, при этом таскаешься со своими кофтами, повязанными вокруг талии. Попутно снимаешь с себя цепляющиеся колючки дурнишника, который в деревне называли репейником, и отгоняешь полчища мошек и комаров! Так себе отдых, знаете ли.

Но выбор мне, к сожалению, в очередной раз никто не предоставил. От жалости к самой себе меня отвлёк толчок в бок, потом еще один, отчего я вскрикнула и отскочила, как ошпаренная, тут же налетев на грузную тётку с баулами, которая одарила меня бешеным взглядом и отправила нецензурным словом очень далеко. Следом нескончаемым потоком на меня двинулась толпа пассажиров, только что сошедшая с прибывшего поезда, с сумками, плачущими детьми, уставшие, готовые смести всё на своем пути. Я от испуга не могла даже пошевелиться, хотя мозг истошно вопил "Беги!!!!".

Резким движением чьих-то рук я была спасена. И тут же на меня обрушился поток гневной речи моей двоюродной сестры:

— Ты, что ненормальная?! — истошно орала на меня Олеся, — Они бы тебя сожрали и даже не поперхнулись! Мало того, что вечно мне приходиться с тобой таскаться, так еще и отвечать за тебя надо! Сидела бы дома!