— Фредди, постой, — неожиданно окликает его Роджер, прежде чем тот садится в свою машину.

У Роджера растрёпанные волосы, почти такие же, как в тот день, а в глазах как будто тоска, но Фредди думает, что ему лишь кажется. С чего бы Роджеру тосковать? У него ведь теперь есть семья, он так об этом желал.

— Ты что-то хотел, дорогуша? — Всё так же, как и всегда, скрывая за маской свои истинные эмоции, спрашивает Фредди, и мысленно хвалит себя за то, что голос больше не дрожит.

— Фредди, Брайан прав. Ты должен остановиться, мы волнуемся за тебя. Я волнуюсь… — просит Роджер и осторожно перехватывает Фредди за запястье.

Всё трещит по швам, Фредди еле сдерживает свои эмоции. Он не может этого слышать и не хочет! Как долго Тейлор ещё собирается мучать его?

— Да пошёл ты, Роджер, — шипит Фредди и резко вырывает свою руку, быстро скрываясь в автомобиле, и напоследок громко хлопает дверью.

Роджер ещё несколько минут смотрит вслед сорвавшейся с места машине, сдерживает глупые, совсем не мужские слёзы. Он собственными руками разрушил свой шанс на счастье, собственными руками убил того, кто был для него всем миром.

***

Это их первый тур. В гримёрке душно и слишком много разного хлама, появившегося здесь непонятно откуда. На Фредди концертный костюм, до того развратный и обтягивающий, что у Роджера голова идёт кругом. Фредди прекрасен: чёрные ногти с такими же чёрными стрелками на глазах, его волосы, мягкие и пушистые, которые так прекрасно сжимать непослушными пальцами, и его невероятные пухлые губы просто идеально скользят по члену Роджера, — он едва в состоянии сдерживать стоны, раз за разом срывающиеся с губ.

Фредди на коленях перед Роджером, и ему наплевать, ведь Роджер единственный Бог, которому он готов молиться. Это полнейшее сумасшествие: концерт только закончился и дверь даже не заперта, сюда может войти кто угодно, но Фредди нет до этого дела. В конце концов, он не стесняется своей любви, он готов кричать о ней всему миру, но молчит только потому, что Роджер так захотел. Фредди понимает, что барабанщик прав, — они только делают первые шаги на пути к успеху и сейчас не лучшее время кричать о своих неправильных чувствах, но так хочется заявить свои права, что иногда это сравни помешательству. Фредди и не думал, что настолько ревнив.

Роджер до боли кусает тыльную сторону ладони, чтобы хотя бы попытаться быть тише, но Фредди берёт глубже, а после ведёт языком вдоль всей длины, вызывающе поглядывая на него из под опущенных ресниц. У Тейлора срывает последний предохранитель: он стонет, сильнее прижимая Фредди к себе, и на периферии сознания, сквозь всполохи оргазма, слышит за дверью голоса Брайана и Джона. Они становятся ближе с каждой секундой, и удовольствие смешивается со страхом. Фредди едва успевает отстраниться, а Роджер застегнуть штаны, прежде чем дверь открывается, пропуская в гримёрку веселящихся Брайана и Джона, в непонятках уставившихся на Фредди. Тот всё ещё сидит на полу. Чёрные волосы неаккуратно торчат в разные стороны, взгляд словно у пьяного, губы покраснели, и выглядит он так, будто они занимались тут чем-то явно не приличным. Впрочем, так и есть.

— Ты почему на полу? — спрашивает Дикон, не отводя от Фредди недоверчивого взгляда.

— Да так, зажигалку где-то посеял, — неестественно улыбается Фред и изображает поиски, заглядывая под стол.

Роджер чувствует на себе внимательный взгляд Брайана, и пытается неловко поправить растрепавшиеся волосы, но понимает, что это совсем не спасает ситуацию. Они с Фредди перестали быть осторожными, ведь не всегда прятать что-то на виду — это хорошая идея.

Брайан подходит к нему на следующий день. Они сидят в каком-то баре, и Роджер отходит, чтобы взять ещё выпивки, когда друг неожиданно оказывается рядом.

С Брайаном они хорошие друзья, и всегда ими были. Роджер читает гитариста как открытую книгу, да и тот не особо скрывает своих долгих, изучающих взглядов, вот уже на протяжении второго дня.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — спрашивает Роджер, пока бармен разливает алкоголь по бокалам.

— Как раз хотел спросить это у тебя, — Роджер слышит в голосе друга укор. Ему не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что Брайан обо всём догадался, а сейчас скорее всего пришёл, чтобы прочитать долгую и нудную лекцию о правильном и неправильном. Это вполне в его стиле.

— Ты ведь и сам уже всё понял, — замечает Тейлор, наконец-то поворачиваясь к Мэю лицом.

— Я думал, мы друзья. Разве с друзьями не принято делиться подобным? — Брайан говорит спокойно, без претензий, но Роджер хорошо видит в его глазах неодобрение.

— Мы друзья, Брайан, ты прав, но разве я должен кричать о своей личной жизни направо и налево? — вскинув бровь вверх, отвечает Роджер. В ответ Брайан хмурится ещё больше, и как-то по-отечески сжимает его плечо, заглядывая в глаза.

— Прекрати эти игры, Роджер, всё это до добра не доведёт.

Роджер весьма вспыльчивая натура, об этом известно едва ли не каждому встречному, и больше всего он не любит, когда его пытаются учить жизни.

— С чего ты решил, что я в игры играю? — шипит Роджер, опасно прищуривая большие глаза.

— Потому что я тебя не один год знаю. Хочешь сказать, у тебя чувства к нему?

Роджеру не нравится, каким тоном Брайан об этом говорит: он ни черта не знает ни о них с Фредди, ни о его чувствах, чтобы так просто разбрасываться словами.

— Что если так, Брайан? Об этом ты не подумал, верно? — резко бросает Роджер, нервно хватая со стойки два стакана с алкоголем.

— Я тебе не мать, всего лишь друг, и надеюсь, моё мнение будет хоть что-то значить для тебя. Фредди влюблён в тебя, тут бы даже слепой заметил. Да, ты прав — твоя личная жизнь — это лишь твоё дело, но я бы не хотел, чтобы все наши труды и наша группа пошла ко дну только из-за того, что тебе захотелось острых ощущений. Не давай ему ложных обещаний, если сам в чём-то не уверен.

Брайан напоминает Роджеру его отца: поучительный тон, строгий взгляд, и стопроцентная уверенность в своей правоте. Роджер и рад бы поспорить, но он впервые не видит в этом никакого смысла.

— Ты друг, но такой идиот, — коротко бросает барабанщик и возвращается за столик, протягивая Фредди его бокал шампанского.

— Думал, ты там умер, — усмехается Фред, и незаметно для всех кладёт свою тёплую ладонь Роджеру чуть выше колена.

Роджер смотрит в чёрные глаза полные нежности и тепла, и впервые ясно видит то, о чём Брайан только что говорил: Фредди влюблён, и эта мысль отдаётся приятной истомой в самое сердце. Брайан часто бывает прав, но в этот раз он чертовски ошибается, — Роджер не играет с чувствами Фредди и он вовсе не жаждет острых ощущений, всё намного серьёзнее. Всё серьёзно настолько, что даже сам Роджер ещё не до конца это осознаёт.

***

Фредди кажется, что его дом слишком большой. Он и сам не понимает, для чего ему нужен этот здоровый особняк. Чтобы острее чувствовать своё одиночество? Может быть, Фредди просто мазохист, или как ещё можно назвать его неутихающие чувства к тому, кто променял его на «правильную» жизнь?

Фредди хотел бы винить себя. Возможно, он сделал что-то не так, был слишком ревнив, закатывал истерики не по делу, сказал что-то не то? Или, возможно, они просто не сошлись характерами: две королевы драмы на одно жилое помещение не меньше, чем ядерный взрыв. Фредди хотел бы в это верить, но правда в том, что всё это чушь полнейшая. Они ругались, били посуду, иногда могли даже друг друга, но, даже несмотря на это, были счастливы, — Фредди уверен в этом.

Фредди не психолог, чтобы анализировать свои поступки, но, вероятно, вся беда в том, что он слишком сильно боялся потерять Роджера. Так сильно, как никогда не боялся тот. Наверное, именно это сыграло с ним злую шутку.

Чертовски большой дом, с горечью думает Фредди и набирает номер Пола, зная наверняка, что тот принесёт алкоголь, наркотики и приведёт кучу незнакомых людей, которые помогут ему хоть на один вечер забыться. Фредди знает, что катится в бездну, но ему, если честно, совершенно наплевать.