Время движется к вечеру, концерт стартует в 18:00, и после чека у ребят есть два часа, чтобы подготовиться к выступлению, в первую очередь, морально. Отрепетировав, Фредди уже не чувствует себя неуверенно, страх превращается в головокружительное предвкушение чего-то поистине легендарного. Сцена — это его стихия, и сейчас Фредди чувствует в себе небывалый заряд энергии, которым он готов щедро поделиться со всеми.
Уэмбли появляется и говорит, что сохранил в настройках все их причуды со звуком, а также хвалит их, заявляя, что Queen звучит по-особенному. Ребятам приятно слышать это от ИИ, так как они проникаются к нему необъяснимой симпатией. ИИ Уэмбли — словно сам стадион, оживший и обретший душу, и это отчего-то трогает за живое.
— Кстати, меня одного тут волнует, куда подевался мистер Теккер? — спрашивает Бри. — Он словно в воду канул, это не похоже на него.
— Действительно, — соглашается Джон.
На самом деле, в суматохе они совсем забыли о нем, и это действительно странно и не в духе Доминика.
— Я отослал его по делам и запретил беспокоить вас до конца концерта, — говорит Уэмбли. — Я заметил, что присутствие мистера Теккера негативно влияет на предконцертный настрой некоторых из вас. Это не то, что нам сейчас надо, не так ли?
Лицо у Уэмбли хитрое, и ребята поражены его заботой в самом хорошем смысле слова, больше всех, конечно, Роджер.
— Я люблю тебя, — просто говорит он, и, к счастью, ИИ не принимает его слова всерьез.
Обмениваясь впечатлениями и мнениями, они направляются в гримерную, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок перед концертом. За час до начала к ним обещают прислать парикмахеров и гримеров, а пока у них есть время побыть наедине. Роджер говорит, что пойдет в ванную, и залетает в гримерку впереди всех, Фредди пропускает вперед Бри и Дики, галантно делая шутливый реверанс, но не успевает зайти следом, когда его окликает смутно знакомый голос:
— Меркьюри!
Фредди разворачивается назад и едва не роняет челюсть на пол от увиденного.
— Чёрт возьми, Леннон! — ошарашенно бросает он.
Леннон выглядит таким же молодым, как и сам Фредди, — он видел его таким разве что на фотографиях или в клипах. У него дурацкая стрижка, привычный прищур глаз и хитрая улыбка.
— И почему я не сомневался, что ты тоже тут? — поравнявшись с Джоном, фыркает Фредди.
Не то чтобы они были друзьями или даже хорошими знакомыми — встречались от силы несколько раз, но Фредди всегда относился к Леннону с уважением и считал его творчество ничем не хуже собственного. Он знает, что Джон такого же мнения о нём.
— А я вот, если честно, думал, ты появишься раньше, — усмехается Леннон и кивает в сторону помещений для всяких приватных дел, скрытых тёмными перегородками, Фредди всё понимает и следует за ним.
— Так ты тут давно? — спрашивает Фред.
— Пять лет, — коротко отвечает тот, и темные глянцевые двери отрезают их от всех остальных, они оказываются в маленькой полутемной комнате, заставленной мягкой мебелью. Фредди думает, что это больно смахивает на комнату для свиданий.
Их скромно приветствует ИИ по имени Кевин, голос у него звучит довольно соблазнительно. Кевин уверяет, что исполнит любые прихоти отдыхающих, стоит только попросить, но Леннон не обращает на него ни малейшего внимания. Фредди старается абстрагироваться от своих фантазий, вызванных этим голосом, — это просто его молодое тело, и оно берет свое, от этого никуда не деться.
— Ты один или… — Фредди несколько неудобно спрашивать про остальных, он понятия не имеет, на какой ноте The Beatles прекратили своё существование, лично с Джоном он на эту тему не общался, а верить папарацци для Фредди последнее дело.
Джон снова хитро прищуривается и откидывает со лба длинную чёлку.
— Макка тут, и ребята тоже.
— Так значит, The Beatles снова вместе? — усмехается Фредди, чувствуя, что Джона не напрягают вопросы на эту тему.
— Я этого и хотел, — коротко отвечает Джон, а после достаёт из кармана пачку сигарет, самых, чёрт возьми, настоящих сигарет в бумажной обертке. — Кевин, создай-ка нам приватный режим, отключи все, — просит он у ИИ.
— Сделано, — покладисто отвечает Кевин.
Фредди смотрит на пачку как на восьмое чудо света, его уже не удивляют андроиды, парковки в воздухе, инопланетяне, но пачка сигарет кажется ему настоящим чудом. Джон с усмешкой смотрит на потерянное лицо Меркьюри и протягивает одну сигарету ему в руки. Фредди бережно обхватывает пальцами фильтр и подносит её к носу, вдыхая забытый запах табака.
— Если будешь курить, включай приватный режим, иначе по дыму засекут, — поясняет Леннон.
— Где, мать твою, ты это взял? Все в один голос кричат, что здесь такого нет, — возмущённо говорит Фредди и прикуривает от причудливой зажигалки Джона.
— Ага, они тебе и не такое расскажут. На самом деле это дело незаконное, поэтому лучше не попадаться и даже мысленно не произносить это слово, — Джон крутит в руках сигарету и стучит себя по виску, давая понять, о чём он говорит.
— Контрабанда с Марса. Знаю, звучит бредово, но там обосновалось поселение людей, они откололись после Третьей мировой, и у них там свои законы, власти борются, но без толку — отступники, одним словом.
Фредди с наслаждением делает первую затяжку, вспоминая забытый вкус — он бросил курить как только заболел, и по-хорошему не стоило бы и начинать, он, в конце концов, понятия не имеет, как раздобыть контрабанду с Марса, но соблазн слишком велик.
— Вы уже убрались из корпорации?
— Да, пару недель назад, — отвечает Фред, ему всё ещё непривычно видеть Лена перед собой, он прекрасно помнит тот день, когда по телеку объявили, что какой-то псих застрелил его. До этого Фредди даже не думал, что своим фанатам не всегда можно доверять.
— Это хорошо, дрянное местечко, я тебе скажу. Играют людьми, словно наши жизни ничего не стоят, — Леннон морщится и выдыхает вверх серый дым.
Фредди сразу же вспоминает Мэри. Он так доверял ей, а в итоге она оказалась совсем не тем человеком, за которого себя выдавала.
— Йоко? — коротко спрашивает Фред. Джон кивает, а после горько усмехается.
— Да, это весьма очевидно, верно? Я тот ещё кретин.
Фредди слышал много о Йоко Оно и о том, что именно она послужила причиной распада группы. Он был знаком с Полом МакКартни лично и об их ссоре с Джоном знал не понаслышке, хотя никогда не задавал ему вопросов на эту тему.
— Из неё чертовски хреновый сопровождающий, все знали, что с ней что-то не так, Макка её на дух не переносил, до сих пор не понимаю, как я мог быть таким слепым мудаком, причём слепым не только в прямом смысле, — нервно бросает он.
Фредди тоже больно вспоминать о предательстве Мэри, но она, по крайней мере, не пыталась рассорить его с друзьями, хотя как знать, какова была её конечная цель.
— Ты говорил с Мэри Остин? — спрашивает Леннон чуть погодя.
— Это было не так очевидно, — в своё оправдание говорит Фредди.
— Да, она сработала куда чище, но поверь мне, Фред, не верь ни единому слову этих ублюдков из корпорации.
Фредди и до этого подозревал, что с корпорацией всё не чисто, но Джон, судя по всему, в этом уверен.
— Они ведь дали нам второй шанс, разве это не повод для благодарности?
Джон снова усмехается.
— Я записал для Пола кассету, там было несколько моих новых песен и записка, где я попросил прощения. Я хотел отправить её, помириться, и я знаю, он бы простил. За несколько недель я начал готовить бумаги на развод с Йоко, а после, во время очередной ссоры, в пылу сказал ей об этом. Сказал, что хочу наладить с Маккой отношения и вернуть The Beatles.
Фредди не знал об этом, наверное, никто об этом не знал, но пока что он не совсем понимает, в чём дело и какое к этому отношение имеет корпорация. Джон замолчал, он молчал почти минуту, а после тяжело вздохнул и поднял на Фредди тяжелый взгляд.
— А на следующий день меня застрелили.
Фредди болезненно шикает, когда фильтр обжигает его пальцы. Он пялится на Джона нечитаемым взглядом.
