— Я и не злился, — врёт Роджер, а после в неожиданном порыве утягивает Фредди в крепкие объятия, да так резко, что вышибает из того воздух. У Роджера просто больше нет сил смотреть в эти блестящие живые глаза, особенно когда Фредди улыбается ему, словно флиртует, — Тейлору кажется, что он взорвется от переполняющих его эмоций.

— Не замечал за тобой раньше такой любви к обнимашкам, — смеётся Фредди, утыкаясь носом в лохматые волосы Роджера.

Роджер и правда стал слишком тактильным, конечно, они и раньше часто касались друг друга, но Роджер не был тем человеком, которого можно было бы назвать любителем обниматься. Разве что в последние годы, когда… Фредди не хочет об этом вспоминать, не тогда, когда чувствует себя таким счастливым.

— Иди на хрен, — в привычной для себя манере грубит Роджер, но в противовес своим словам, жмётся крепче. Фредди остаётся только надеяться, что у него не встанет от таких тесных объятий.

Они могли бы стоять так вечно, Фредди так точно, если бы Роджер позволил, но их прерывает Вайнона — она, как обычно, появляется внезапно.

— Роджер, полиция ожидает тебя в комнате встреч, прямо сейчас, — говорит она, и смысл ее слов не сразу доходит до Фредди.

Когда Роджер все же раскрывает объятия и отстраняется, вид у него стервозно-виноватый, и Фредди невольно восклицает:

— Лиззи, что ты опять натворила, дорогая?!

====== Crazy Little Thing Called Love ======

Парой часов ранее…

Роджер просыпается, когда часы показывают 10:14, но не чувствует себя отдохнувшим. Он плохо спал, если это вообще можно назвать сном, на внутренней стороне век как будто отпечаталась картинка того, как Фредди садится к Теккеру в машину. Едва он открывает глаза, как его приветствует уже ставший ненавистным голос Вайноны.

— Доброе утро, Роджер, — говорит она, — сегодня у тебя перед завтраком запланирована встреча с твоим личным психиатром, так что поторопись.

— С каких это пор я обзавелся личным психиатром? — недовольно бубнит Роджер, утыкаясь носом в подушку. Вчера, когда Вайнона сообщила ему о приходе Фредди со свидания, он так и не решился пойти к нему. Злость и обида кипели в нем полночи, не давая спать, и он задремал только под утро, поэтому вставать совершенно не хотелось.

— Он есть у каждого из вас с самого начала, — поясняет ИИ, и Роджер не обращает внимания на странные нотки в ее голосе, пока она не добавляет: — Просто сейчас тебе необходимо пройти освидетельствование, прежде чем придёт полиция.

Тут сон слетает с Роджера как по волшебству. Он не может поверить услышанному до конца и думает, что ослышался. Тейлор резко садится в постели и спрашивает:

— Что от меня нужно полиции?

— Всего лишь формальный визит из-за твоего вчерашнего припадка.

— Припадка? — Роджер не сразу понимает, что конкретно имеет в виду ИИ, ведь вчера, по его мнению, с ним не было никакого припадка. С ним часто происходило подобное, обычно никто не обращал на это никакого внимания. Роджер выбросил в окно очередной телек, разбил кому-то нос или сломал что-то особенно дорогое? Подумаешь, не в первый раз.

— Роджер, мне очень жаль, что я довела тебя до нервного срыва. Я не должна была показывать тебе то видео и сообщать о встрече Фредди и Доминика. Я использовала личную информацию в собственных интересах, ради мелкой мести.

Роджер молчит минуту, пока переваривает услышанное и складывает дважды два.

— И теперь меня считают психом? — спрашивает он. — А при чем тут полиция, это что, из-за брошенного стула? Он же даже не разбился, а на дверях нет и царапины!

Роджер представления не имеет о том, как он вообще должен жить в этом мире, если из-за такой фигни его отправляют к мозгоправу, как какого-то неуравновешенного шизика.

— Было предотвращено возможное нарушение закона. Роджер, ты мог нанести мистеру Теккеру физический вред, если бы я выпустила тебя. Ты осознаешь это?

Роджер устало трет руками лицо и лохматит волосы. Он осознает это, а также то, что потом нисколечко не раскаивался бы в содеянном. Спроси его, хочет ли он все еще побить Теккера, и он ответит — да. Но ведь обошлось, он никого не побил, он всего лишь сидел тут запертый как последний идиот, упиваясь жалостью к себе и ревностью к своему другу, мало того, никто об этом не знает, кроме Вайноны, а его порыв так и остался порывом.

— Зачем ты вообще сообщила о моем… срыве? — начинает раздражаться Роджер. — И откуда такие выводы, может, я просто хотел наорать на Теккера и высказать ему все в лицо?

— Роджер, физические, а также психические показатели твоего состояния на тот момент говорили сами за себя. У меня очень чувствительные датчики.

— Меня что, посадят? — делает неутешительный вывод он. — За одни только мысли? За желания? Зачем ты вообще сообщила о моем состоянии, если дело может закончиться полицией? Тебе что, трудно было промолчать? Или это твоя месть за то, что я тебе тогда нагрубил?

— За мысли не сажают, именно для этого у нас и существует отдел профилактики мелких правонарушений, ты не должен волноваться — это всего лишь формальность, — повторяет Вайнона. — Я действительно виновата, но если тебя это утешит, меня уже наказали, и впредь я не собираюсь нарушать правила корпорации.

Роджер сползает с постели, небрежно завязывает волосы в хвост, игнорируя расческу и чистую одежду, заботливо поданную ИИ, и плетется в ванную, чтобы плеснуть себе в лицо водой. Настроение ужасное. Он не хочет идти к какому-то психологу, не хочет видеть никого, он вообще ничего не хочет, он все еще по-прежнему обижен на Фредди за то, что тот тайком ушел на свидание, и все еще испытывает ревность по этому поводу, хотя прежней ярости уже нет. Он не знает, как у Фреда сложилось с Теккером и будут ли они еще встречаться, и, честно говоря, эти знания его страшат. Роджер не уверен, что вообще хочет знать, потому что тогда у Вайноны будет еще парочка поводов навесить на него клеймо психа.

Теперь, успокоившись немного, он понимает, что должен держать свои претензии к Фредди при себе, по крайней мере, если это касается его личной жизни, но он не понимает, как не перейти ту тонкую грань, где кончается личная жизнь Меркьюри и начинается судьба всей их группы. В его понимании эти две вещи тесно связаны.

Конечно же, Роджер переживает о судьбе группы, но также он понимает, что это лишь малая часть того, что беспокоит его на самом деле. Роджер всегда был ревнив до внимания своих друзей, а если дело касалось Фредди, то ревность приумножалась вдвое. Раньше он не брался анализировать это и просто ссылался на то, что Фредди не умеет выбирать себе партнёров и ему, вот незадача, попадаются одни мудаки, но сейчас Роджер прекрасно понимает, что это не оправдывает желания придушить Мэри Остин и свернуть шею Джиму Хаттону, который, к слову сказать, был вполне неплохим парнем, но его Роджер тоже невзлюбил. Если честно, он чертовски рад, что любовнику Фредди не нашлось места в этом мире, пусть это и выглядит слишком эгоистично с его стороны. А теперь и Теккер не прочь занять в жизни Фредди место Джима, и это его чертовски выводит из себя. Так что, выходя комнаты, он все еще обижен на Фредди за ложь.

— Привет! — голос Джона громкий, словно он стоит рядом, хотя на самом деле — напротив своих дверей, метрах в десяти. Рядом с ним Брайан, оба смотрят на него, и Тейлор замирает в коридоре испуганным зайцем.

Роджер теряется, он не горит желанием рассказывать всю подноготную о том, что было вчера, но понимает, что просто так повернуться и уйти не может, надо сказать хоть что-то, но в голову как назло ничего не лезет — он все еще не проснулся до конца.

— Эй, ты чего, все в порядке? — спрашивает Брайан, когда молчание и игра в гляделки затягиваются.

— Да! — отмирает наконец Тейлор, он начинает отступать от ребят в противоположную сторону, к счастью, его комната не в тупике, именно там находится выход. — Я скоро буду! Не волнуйтесь! У меня просто сегодня с утра визит к… как это говорится… забыл! — восклицает он и радостно улыбается: не важно, мол.