— Какой сейчас год? — спрашивает Бен.

Роджеру даже не интересно, почему этот парень ведёт себя так, будто они знакомы тысячу лет. Он просто хочет очнуться от этого кошмара, хочет очутиться у себя дома и понять, что всё это ему лишь приснилось.

— Ты реально псих? — недовольно бросает он.

Бен смотрит до того серьёзно, что все возражения стихают почти сразу.

— Вчера был 1969, — всё же не удержавшись от сарказма, отвечает Роджер, подтверждая безумную теорию Харди.

— А сегодня 2019, — тихо, почти что шепотом, отвечает Бен.

Роджер сначала замирает по стойке смирно, хлопает ресницами, глядя в пустоту, а потом начинает смеяться, громко, с нотками истерики, утирая из уголков глаз выступившие от смеха слёзы.

— И ты предлагаешь мне поверить в эту чушь? — сквозь смех спрашивает Тейлор.

— Ты можешь не верить, но посмотри вокруг, — пожимая плечами, отвечает Бен.

Роджеру, в общем-то, и не нужно смотреть, он и так увидел достаточно, чтобы понять: то, что он видел, совсем не похоже на тот Лондон, что он знает. Словно в подтверждение его мыслей рядом проносится красивая, словно глянцевая машина, марки которой Роджер абсолютно не может разобрать, а уж в чём-чём, но в машинах он хорош. Финальным аккордом становится странная вещица, снова разрывающаяся голосом Фредди, которую новый знакомый достаёт из кармана.

— Вот, смотри, такого точно в шестьдесят девятом не увидишь, — Бен скидывает очередной вызов от Джо и протягивает Роджеру смартфон, в надежде, что всё это не слишком.

Тот, впрочем, его даже в руки не берёт, только смотрит с интересом и некой опаской.

— Почему там Фред? — Роджер забавно тычет пальцем в телефон, подозрительно щуря голубые глаза.

Бен теряется, он понятия не имеет, что ответить на этот вопрос, он посмотрел достаточно идиотских и не очень фильмов о путешествиях во времени, но нигде он не видел инструкции о том, как вести себя, если сам попал в подобную передрягу. Роджер из шестьдесят девятого не знает о том, что станет легендой рок-музыки, он не знает, что их группа будет собирать стадионы, и он понятия не имеет о том, что Фредди нет уже много лет.

— Просто мне нравится эта песня, это запись, как на пластинке, — неловко поясняет Бен.

— Он записал песню и ничего мне не сказал? — в голосе Роджера слышится до того искреннее недовольство, что на секунду Бену реально кажется, что это его беспокоит куда больше чем-то, что его, судя по всему, занесло в далёкое будущее.

Бен тяжело вздыхает, пальцами зачёсывает волосы назад и украдкой оглядывается по сторонам.

— Послушай, давай мы сейчас вернёмся домой и поговорим без лишнего внимания, — он обводит руками пространство, пытаясь донести свою мысль.

Роджер не знает, насколько это хорошая идея, но вариантов у него не много. Происходящие всё ещё кажется ему дебильной шуткой, но головой он, конечно же, понимает, что ради шутки город не перестроишь, а кроме этого блондина со странностями он тут не знает никого, он, чёрт возьми, даже не знает, как добраться до Кенсингтона, не говоря о большем, а потому смирено кивает головой.

— Но потом ты отвезёшь меня в Кенсингтон, — выдвигает он своё условие.

Бен хочет сказать, что там не осталось ничего из того, что Роджер знает, но резонно решает промолчать. Лучшее, что он сейчас может, так это увести его с улицы и хотя бы попытаться понять, что вообще происходит. Потому как пока что происходящее куда больше смахивает на бред сумасшедшего.

Пока они поднимаются в лифте, у Бена снова звонит телефон. Он даже не удивляется, когда видит на экране довольную физиономию Гвилима. Бен только тяжело вздыхает и снова сбрасывает звонок. Сейчас у него есть дела поважнее. Он буквально кожей чувствует на себе внимательный изучающий взгляд Роджера, от чего становится как-то не по себе. Скорее, конечно, в хорошем смысле.

— Почему песня постоянно включается, это происходит непроизвольно или ты делаешь это силой мысли?

Роджер правда выглядит озадаченным, но Бен не в силах сдержать смешка.

— Силой мысли? Разве я похож на инопланетного захватчика?

Роджер складывает руки на груди и смотрит, по-лисьи прищурив большие глаза, словно и правда обдумывает эту теорию.

— Значит, фильмы это хрень собачья и мы не сможем управлять предметами с помощью телепатии? А что насчёт космических кораблей? Лазерного оружия?

Бен снова смеётся, пропуская Роджера вперёд, когда двери лифта расходятся в стороны на нужном этаже.

— Ты что, реально в это верил?

— До этого момента, — фыркает Тейлор в ответ.

— Нет, это всего лишь телефон и мои довольно надоедливые товарищи звонят мне, чтобы узнать, не спился ли я окончательно, — объясняет Бен, наконец-то оказавшись в своей квартире, — Ну, а космические корабли и лазерное оружие, думаю не в том масштабе в котором показывали в кино.

Фрэнки приветливо машет хвостом и пытается подпрыгнуть как можно выше, чтобы облизать хоть кому-нибудь лицо.

— А ты, значит, не только извращенец, а ещё и алкаш? — фыркает Роджер, по-хозяйски рассматривая квартиру, из которой некоторое время назад так резво сбежал.

— Слушай, я не извращенец, — Бен спотыкается о брошенные Роджером кеды, — и не алкаш, и даже не придурок, меня зовут Бен.

Роджер бросает в сторону Харди насмешливый взгляд и почти сразу возвращается к разглядыванию всяких вещичек, стоящих на полках.

— Хорошо, Бен, как твоя губа? Помощь не нужна? — фыркает Тейлор, пока Бен прикладывает к разбитой губе прохладное полотенце.

— Спасибо, справлюсь, — ссадина обещает быть внушительной, впрочем, Бен не о чем не жалеет.

— Значит, хочешь сказать, я в 2019? — спрашивает Роджер после секундной заминки.

Бен пожимает плечами и устало падает на диван, рукой пытаясь нащупать на небольшом столике пачку сигарет.

— Ну, либо так, либо у нас массовый психоз, и что самое печальное в этом, второе звучит куда правдоподобней.

Сигареты находятся ровно там, куда Бен их кинул.

— Ты знаешь моё имя и меня вроде как, — задумчиво тянет Роджер, продолжая разглядывать помещение.

— Вроде как…ты что-то типа знаменитости, — отвечает Харди, решая для себя, что рано или поздно Тейлор всё равно всё узнает сам.

— Знаменитости? — Роджер наконец-то поворачивается к нему, но его внимание быстро отнимает пачка сигарет, зажатая у Бена в руке. — Боже, сигареты, пиздец как курить хочу.

Бен протягивает ему одну, стоит Роджеру усесться рядом. Он всё ещё не может заставить себя поверить в происходящее, наблюдая за тем, как тонкие губы с наслаждением обхватывают фильтр, и Роджер едва ли не стонет от блаженства, выпуская в потолок струйку серого дыма. Чёртов Роджер Тейлор даже курит как Бог, и Бен почти уверен, что ещё не видел в своей жизни ничего прекраснее.

— Значит, я знаменит? — уголки губ Роджера взлетают вверх в мягкой мечтательной улыбке. — Я ведь музыкант, верно?

Бен трясёт головой и трёт рукой глаза в надежде согнать наваждение, пялиться на Роджера это последнее, что ему сейчас нужно.

— Музыкант, но сейчас не об этом, — Бен знает, что последуют вопросы, а есть вещи, о которых он пока что не готов рассказать, — ты знаешь, как попал сюда?

— Ну да, конечно, я же тот ещё путешественник во времени, — усмехается Роджер. Он старается быть спокойным, по крайней мере, пока что любопытство несколько сглаживает очередной прилив паники.

— Ладно, вопрос идиотский, согласен, — никто из них не замечает, как синхронно они закуривают вторую сигарету, — что помнишь последнее?

Роджер снова усмехается, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза.

— Ну, мы с Таппом закатили пьянку, Фредди вроде как был недоволен, но после бутылки вина сменил гнев на милость. Мы пили, Тапп притащил травку, потом мы пошли за добавкой, а дальше, кажется, я отрубился, потому что в голове пустота, а утром я просыпаюсь в твоей кровати, я-то было решил, что это Фред мне за вечеринку мстит.

Бен понимает, он и сам грешил на идиотские шутки друзей, впрочем, будь это всё розыгрышем, было бы гораздо проще.