Роджер хмурит светлые брови и несколько раз приоткрывает рот, как будто собирается что-то сказать, но передумывает.

— Брайан целовал меня, но были пьяны и обдолбаны, это нормально, никогда не поверю, что у тебя подобного не было, — Роджер как будто оправдывается, и отчего-то Бен почти уверен, что не столько перед ним, сколько перед самим собой. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, эта тема Роджеру не по душе.

— Бывало, — с лёгкой небрежностью бросает Бен, — ты прав, это нормально.

— О том и говорю, мы ведь едва что соображали, — неловко отзывается Роджер.

Бен может и молод, но достаточно успел повидать, чтобы не заметить - Роджер слишком хочет быть нормальным и всё, что не вписывается в понимание нормальности, для него табу. Он знает, как это, сам через это прошёл, но его-то уж точно не назовёшь нормальным, слишком много «но» и «если».

Бен почти ненавидит себя, потому что лёгкий, радостный настрой Роджера испаряется в никуда. Он становится каким-то напряжённым и явно чувствует себя не в своей тарелке.

Бену хочется спросить про Рождество шестьдесят девятого, про всё то, что связывает Роджера с Фредди, ведь он вдруг понимает: связаны они плотно, куда плотнее, чем он думал всё это время. Но тема Фредди всё ещё под запретом, они об этом не говорят, но Бен знает - нельзя, а Рождество… возможно, он никогда не узнает об этом, потому что видеть Роджера в подобном состоянии он хочет меньше всего на свете.

— Знаешь, однажды Джо напился какой-то дешёвой дряни, которую ему подарил кто-то из поклонников, — прерывая затянувшуюся тишину, говорит Бен, чтобы хоть как-то вытянуть Роджера из этой тоскливой задумчивости.

— Интересное начало, — едва приподнимая уголки губ в подобии улыбки, фыркает Роджер.

Бен улыбается в ответ.

— Ты до конца дослушай.

Роджер разворачивается к нему в пол-оборота, всем своим видом показывая заинтересованность, и в его глазах Бен успевает заметить благодарность за то, что неудобная тема замята и больше им не придётся неловко молчать, разглядывая ночные пейзажи Лондона. Домой они возвращаются в отличном настроении, весело смеясь и вспоминая свои самые отвязные пьянки.

На встречу они безбожно опаздывают, тем не менее Роджеру нужно переодеться, чтобы хоть немного походить на того, кто живёт в двадцать первом веке.

Бен в ожидании отправляет Джо несколько сообщений, в одном он пишет о том, что они задержатся, а во втором, несколько раз представив всю абсурдность ситуации, просит Джо воздержаться от идиотских шуток про Роджера, потому что в этом случае это будет охренеть как не уместно. Джо отвечает в своей привычной манере, всё же не забывая кинуть глупую шутку хотя бы в телефонном режиме, что значит, что тот оттаял. Тем не менее в ответ на недовольные смайлики смиренно обещает придержать свой юмор при себе, во что Бену очень хочется верить.

Роджер собирается довольно быстро, уже через двадцать минут он полностью готовый стоит в прихожей, натягивая на себя кеды.

Во всём этом современном облачении Роджеру не дашь и его двадцати, тем не менее ему чертовски идут и эти узкие джинсы с рваными коленками, открывающие вид на тонкие щиколотки, и безразмерного вида футболка с забавным принтом. Кажется, Бен никогда не устанет им любоваться.

— Ну что, мы едем? — возвращая Бена в реальность, усмехается Тейлор.

— Да, конечно, — Бен до того активно подпрыгивает на ноги, что едва не спотыкается о Фрэнки, что устроилась у него в ногах.

Роджер тихо посмеивается, с удовольствием наблюдая, как в очередной раз на бледном лице разливается румянец. Бен чертовски милый и Роджера не пугает эта мысль, потому что это нормально, любой на его месте подумал бы так же.

До бара они добираются довольно быстро, удачливо минуя пробки, которые даже ночью можно встретить на своём пути. На улице прохладно, поэтому воздух в баре кажется жарким и спёртым. Людей под завязку, вокруг шумно и тяжело разглядеть хоть что-то, среди этой толпы, кажется, кто-то выступает, не слишком знаменитый, но достаточно интересный, чтобы сюда стянулась молодёжь. К счастью, в таких местах люди куда больше обращают внимание на выпивку, чем на актёров, решивших заглянуть на огонёк. Бен не сразу замечает улыбающуюся физиономию Джо, который активно машет ему руками из самого укромного столика в углу бара. Бен для надёжности мягко обхватывает пальцами тонкое запястье Роджера, пробираясь с ним через толпу к нужному столику. Роджер не сопротивляется, только идёт следом, с любопытством осматриваясь по сторонам. Бен чувствует себя спокойным, он почти не волнуется ровно до того момента, пока не застывает у столика рядом с удивлёнными лицами своих друзей. Роджер по левое плечо от него приветливо улыбается, и Бен прекрасно видит, что Джо и Гвил стараются тоже, но взгляд у них осуждающе-удивлённый и Бен понимает, что в покое его теперь точно не оставят.

— Ребят, это Роджер, — сконфуженно проговаривает Бен. — Роджер, это Гвилим и Джо.

Роджер приветливо машет рукой. Гвилим более сдержан в своих эмоциях, он приветливо кивает головой и предлагает Роджеру присесть, в то время как Джо натянуто улыбается и довольно грубо хватает Бена за руку.

— Мы отойдём, — коротко бросает он и буквально тащит Бена к выходу, грубо расталкивая зазевавшихся посетителей.

Бен чувствует себя маленьким нашкодившим котёнком, которому вот-вот перепадёт от хозяина. Конечно, ему ничего не стоит вырваться и послать Джо по всем известному адресу, но отчего-то его одолевает чувство вины. В чём собственно он виноват, Бен не знает, скорее, ощущает это на уровне подсознания.

Джо затаскивает его в плохо освещённый переулок между баром и какой-то многоэтажкой, словно и правда собирается отвесить Бену хорошую трёпку, но руку отпускает и только смотрит до дрожи пронзительно, с явным укором в зелёных глазах. Бен чувствует ком в горле и на автомате тянется в карман за сигаретами, но Джо неожиданно начинает говорить, и голос его уж точно не назовёшь дружелюбным.

— Какого чёрта, Бен? — вопрос скорее риторический. — Ты совсем из ума выжил? Что это?

Джо активно машет руками и хмурится, не сводя внимательного, выжидающего взгляда с Харди.

— Это? — уточняет Бен, хотя, по правде сказать, прекрасно понимает, о чём идёт речь.

— Ты где его выдрал, извращенец? Ты хоть понимаешь, насколько нездорово всё это выглядит? Ты ему платишь?

Бен от возмущения приоткрывает рот, тяжело глотая прохладный воздух ночного Лондона.

— И это ты меня извращенцем называешь! Я что, по-твоему, совсем больной - снимать себе пацанов в эскорте?

— А что прикажешь думать? Он ведь одно лицо с Роджером, а в такие совпадения я не верю, — отвечает Джо, нервно расхаживая из стороны в сторону.

Не то чтобы Бен не ожидал чего-то подобного, тем не менее он думал, реакция будет менее бурной.

— Если бы ты дал мне возможность представить вас друг другу, а уже потом закатывал бы истерику, то вопросов у тебя было бы куда меньше.

Джо всё ещё недовольно хмурится и смотрит на Бена, словно тот провинившийся школьник.

— Ну что же, я весь во внимании, будь добр, объясни мне, кто он такой?

Если уж совсем откровенно, то Бен немного зол, потому что Джо ведёт себя так, словно он его родитель или муж - не спрашивает, а требует, будто Бен обязан отчитываться и что-то объяснять. И он правда может послать Маццелло куда подальше, даже несмотря на то, что они довольно близки, ибо помириться не впервой, но ситуация и правда выглядит слишком странной, чтобы строить из себя обиженную невинность.

— Это сын Роджера Тейлора, несколько дней назад он приехал в Лондон к своему отцу.

Теперь Джо смотрит на Бена словно он городской сумасшедший, по случайности оказавшийся тут.

— У Роджера нет сына с именем Роджер, разве что он скрывал его в подвалах своего большого дома.

Бен хороший актёр, именно поэтому он тяжело вздыхает и переводит на Джо полный скептицизма взгляд.

— Джо, не будь глупым, ты думаешь, мало по миру таких вот детей бегает? А Роджер не знал, ему мать рассказала пару недель назад, вот он и сорвался с отцом знакомиться. Не веришь - звони Тейлору сам.