— Ну вот, начинается!

Но, конечно же, он уходит и возвращается почти тут же со стаканом, одеялом и футболкой. Ждет пока Стив напьется и очень аккуратно помогает ему избавиться от рубашки.

— Я вот вообще не понимаю, — произносит с недовольством, осматривая перевязку на груди Стива и ловко поправляя бинты. — Как ты умудряешься? Под твоим началом целая толпа людей и не только. С какими-то совершенно безумными способностями. Почему тебе вечно так достается?

— Я задумался о тебе, отвлекся — и вот результат.

— Я еще к тому же во всем виноват? — у Баки совершенно невозможные синие глаза, и Стиву в глубине души дико страшно, потому что сознание дурное, плывет куда-то, и непонятно, правда ли все происходит на самом деле.

— Более того, — произносит он, когда Баки, вроде бы удовлетворенный проведенным осмотром, помогает ему натянуть футболку — мягкую и идеально-разношенную. — Ты позорно сбежал в прошлый раз и перекинул все на Сэма. Так что теперь придется отдуваться.

Баки усаживается на диван рядом с ним, пытливо смотрит на него некоторое время и усмехается.

— Сэм — это один из твоих друзей, которые меня теперь ненавидят?

— Ты разбил его машину.

— Вот незадача.

Он снова смотрит на Стива, и что-то в нем меняется. Поза наконец теряет скованную напряженность. Ладонь правой руки он кладет на лоб Стива, снося невидимую преграду, которая, пожалуй, не могла не возникнуть между ними после стольких лет разлуки.

— Плохо тебе? — спрашивает очень тихо и обеспокоенно.

Стив пытается оценить свои ощущения.

— Мне очень хорошо и больно одновременно.

— Надо поспать, — произносит Баки уверенно. — Ты же знаешь, сразу станет легче. Я пойду поищу обезболивающие.

— Останься, — Стив настойчиво тянет его за руку, и Баки вздыхает.

— Да никуда я не денусь, только до кухни дойду.

***

Сам Баки абсолютно уверен, что еще долгое время может совершенно спокойно обойтись без сна, тем более еще только едва перевалило за полдень.

Но стоит Стиву уснуть на широком диване и начать тихо сопеть под боком, его тело тут же вспоминает старые привычки. Спать рядом со Стивом не так тревожно, у него успокаивающий и такой знакомый ритм сердцебиения, и ровное дыхание, быстро вгоняющее в сон.

***

Баки просыпается ближе к вечеру и тут же обнаруживает, что роджерсовские привычки никуда так и не делись. Стив уже практически лежит на нем и на всякий случай придерживает за рукав футболки, чтоб уж точно не сбежал.

Баки улыбается, прикладывает некоторое количество усилий, чтобы выпутаться из капитанских объятий, и все-таки ускользает на кухню.

Включает чайник, несколько мгновений стоит в задумчивости. Накануне все прошло… легко. Потому что все эти лекарства, и обезболивающее, и общая усталость кого угодно выбьют из колеи. Сейчас уже так не выйдет.

У Стива, конечно же, есть непростые вопросы, и на них придется ответить. И поучаствовать в Серьезном Разговоре, которого Баки на самом деле боится до чертиков.

Он забывает один момент. Стив — это Стив. И вспоминает об этом, только когда теплые и сильные руки уже смыкаются на его талии, и Стив зарывается в его волосы.

Они стоят так несколько мгновений. И не нужно ничего говорить, потому что все уже давно понятно.

— Я проснулся и подумал, что это все бред, — наконец нарушает молчание Стив. — Что ты мне приснился. Потом услышал, что ты тут… Как это все вообще получилось? Почему ты приехал?

— Потому что ты начал вытворять глупости. И потому что попросил приехать. Тогда, по телефону.

Стив прижимается к нему сильнее. У него самые теплые на свете объятия.

— Если бы я знал, что все так просто.

— Мне было интересно, когда ты попытаешься перезвонить. Я впечатлен тем, что ты выдержал аж три дня. И я вообще впечатлен твоей выдержкой.

Баки расцепляет объятия Стива мягко, но настойчиво, поворачивается к нему лицом. Хочет отвести на диван, но не успевает.

Губы Стива на вкус горькие от лекарств, а его дыхание опаляет жаром. Он тянется к Баки, и в этом движении — отчаяние и исступление, разлука, такая глубокая и невыносимая, что забыть ее уже никогда не получится.

Они тянутся друг к другу и хотят забрать все до конца, и так боятся оставить хоть что-то, и так боятся причинить боль, потому что ее и так уже было в избытке. И дыхания уже не хватает, и никогда уже в их поцелуях не будет былой сладости. Но сейчас они вместе, и это самое главное.

***

Они сидят на диване, дышат одним воздухом, и их руки переплетены, потому что только так и можно смягчить, стереть все острые углы, в которые превратилась жизнь.

— А вот что касается вопроса, как… Это, конечно, было непросто. Понимаешь, не с моим багажом за плечами, да и вот с этим, — Баки кивает на металлическую руку, — путешествовать первым классом. Нужно очень много скрываться и договариваться. Или очень много денег. Короче, все было крайне трудно, пока один из твоих супер-богатых друзей не связался, и…

Стив вцепляется в его руку с такой силой, что, наверное, останутся синяки.

— Да быть не может!

— Может. У нас даже есть условие: я тебе должен это лично передать, чтобы ты точно поверил.

— Я все равно не верю.

— И тем не менее.

Баки чувствует, как Стив прижимается к нему, как будто все еще пытается удостовериться, что все по-настоящему.

У них есть целая ночь друг для друга. С неверными прикосновениями и нервными вопросами. С разговорами обо всем на свете. С возможностью хоть раз уснуть под утро, чувствуя близость одуряющего счастья.

— Ладно, я сейчас настолько шокирован, что даже не знаю, что сказать. Нам нужно будет поговорить с ним, но, наверное, попозже… Зато я теперь понимаю, почему он меня чуть не придушил тогда в больнице. Когда я сказал, что ты мне уже не особо сдался и нужно двигаться дальше.

Баки утыкается в плечо Стива и тихо смеется.

— Поосторожней с громкими заявлениями, Роджерс. Приходится, конечно, тебя терпеливо сносить, пока тебе так хреново. Но ты очень скоро будешь в норме.

— Это точно, — Стив аккуратно касается волос Баки, пропускает длинную прядь между пальцев, как мечтал сделать с самого письма, в котором фигурировала чугунная ванна на ножках. — Пересмотрим твои письма, а? В них есть некоторое вопросы, на которые я готов ответить.

— Ты на полном серьезе их не выкинул?

— Неа.

— Ладно, у меня как раз тоже накопилась пара десятков фотографий. Там есть места, которые я просто обязан буду тебе показать.

Комментарий к XI.

Есть еще небольшой бонусный кусок про Наташу. Но он не совсем вписывается стилистически, поэтому частью общей истории его не подать =(

Но желающие могут почитать в дневнике http://may4092.diary.ru/p210139479.htm

========== Бонус, Наташа ==========

Комментарий к Бонус, Наташа

Блиц-опрос общественности показал, что бонус не убивает всю концепцию =) Можно воспринимать или не воспринимать его частью истории. По желанию.

Наташа выбирает самое неудачное время, чтобы вломиться в квартиру Стива.

Она шпионка высокого уровня — проникает через окно — и Стив обнаруживает ее слишком поздно, когда она уже стоит посреди его спальни.

— Роджерс, ты можешь сколько угодно говорить, что у тебя все в порядке, но прошло уже достаточно времени, чтобы ты вполне оправился и вернулся на базу. Торчать на одном месте — это на тебя не похоже. Так что-либо у тебя не все в порядке, либо…

— Ты должна уйти, — перебивает ее Стив, надеясь, что звучит достаточно убедительно.

Брови Наташи ползут вверх. Она заговорщицки улыбается.

— Это твоя пассия? Все-таки явилась к тебе? Тогда прошу прощения, уже ухожу.

Баки заходит в комнату еще до того, как она успевает направиться в сторону окна. Стив мысленно чертыхается. Не было никаких шансов, что он задержится в душе на лишние десять секунд, но надежда умирает последней.

Наташа тут же принимает оборонительную стойку, и Баки, конечно же, замечает, как ее рука замирает в опасной близости от пистолета. Откуда у нее берется выдержка не выхватить его тут же, Стив может только гадать. Возможно, все дело в том, что у Баки на голове полотенце, из-за чего он выглядит не особо агрессивно.