Он проснулся раньше будильника с головной болью, всю ночь прокрутившись с боку набок. Из-за грани век то и дело всплывали какие-то мысли, в суть которых вникнуть не представлялось возможным. Они то собирались в клубки, то расплетались и ускользали сквозь пальцы, холодные, словно маленькие гибкие змеи.

Первый тусклый серый свет проникал в прореху между полотнищами штор, рассеиваясь по комнате монохромными сумерками.

Оперевшись на локоть, Иван потянулся за телефоном. Дисплей показывал 5:28.

– Какого черта, ещё полтора часа бы спал!

Он упал на подушку, а потом через холод все-таки поднялся с дивана и проскользнул в ванную, где, засунув голову под кран, включил холодную воду.

Встряхнулся почти мгновенно, вздрогнув от прикосновения к горячей коже головы уже по-осеннему ледяной воды. Затем вытер волосы полотенцем и снова лег, угревшись, беспокойно и без сновидений проспав все оставшееся время.

С 08:00 начались занятия в институте. Через черный безликий экран начитали пару лекций, потом две онлайн-пары, которые длились практически до самого вечера…

Он ощущал с самого пробуждения какую-то совершенно дурацкую подвешенность, причем без каких-либо объективных причин. Окончательно проснулся только к обеду и, раскачиваясь, замотавшийся в одеяло, понял, что чего-то не хватает… чего-то… Начало сентября, ну вот что он еще хотел? Тупая, сытая и разомлевшая от летнего тепла, задержавшегося в теле, ленивая сонность брала свое.

Целый день он по сути ничего не делал, ничего полезного точнее. Головная боль то появлялась, то пропадала, хотелось спать. Но договор о встрече помешал оккупировать диван… Нужно было идти.

С самого своего рождения Ваня жил в областном, пусть и не самом большом городе, и было всё как у всех: сначала садик, потом школа, институт и какая-то условная специальность для будущей условной работы.

В институте он завел условных друзей, как заводил их в садике и школе, и с которыми ему предстояло попрощаться всего через пару-тройку лет по окончании учебы…

Он знал, что в эту пятницу, как и в любую другую, они соберутся и будут пить до потери печени, обсуждая обычные условные темы, разговоры, которые заводятся в их «дружном мужском» только ради приличия, чтобы заполнить тишину, а потом они проснутся – каждый у себя дома с головной болью и умрут для всего мира до понедельника, когда приползут на очные, к сожалению, пары ровно к восьми утра.

Он знал, что к двадцати четырем или двадцати пяти он закончит институт, а потом найдет стабильную работу. На работе у него тоже будут условные друзья, они же коллеги, и корпоративы, на которых никто не любит бывать, но ходят все-равно, потому что так надо, потому что так ходили их родители и знакомые их родителей, да и от толпы отбиваться никому из них совсем не хочется…

Потом Иван Владимирович, так его будут звать на тот момент, найдет какую-нибудь женщину поблизости.

Не самую красивую, но и не самую страшную. Повстречается с годик, сделает предложение, запись в ЗАГСе, церемония… совершенно не нужная, но им обоим почему-то будет этого хотеться.

Так он заведет семью, и у него родятся дети. Жена, конечно, уйдет в декрет, а потом и второй ребенок не за горами. Она будет заниматься домом, готовкой, да детьми в конце концов, потом, как и все, запустит себя, будет безуспешно пытаться похудеть, бегая на фитнес, обходя всех врачей, а потом просто парикмахеров, но все-равно обабится, а может вообще пропустит несколько стадий, просто пристрастившись к стилю «мне всё можно, поэтому надену всё лучшее сразу».

И ему ради семьи и детей придется смирится с этим, по пути делая успешную карьеру по меркам среднего класса с набором атрибутов: любовница, или как принято говорить «дама сердца», мангал, машина…

Потом они с женой, вероятно, разведутся и поделят имущество, а дети останутся с ней на большом проценте алиментов. Либо супруги вместе будут счастливо жить и дальше, но уже не друг с другом.

Спустя какое-то время его бросит любовница, к которой он уже привык, ради кого-то помоложе, поактивнее, кого-то более перспективного.

И он с головой уйдет в работу. А может и нет, может он повернет в другую сторону на какой-то из всех этих развилок…

В старости он умрет, например, от инфаркта или инсульта, или рака, после того, как с несколько месяцев проваляется в постели на шее у детей и внуков.

Его тело обложат цветами, перевезут на кладбище и закопают, называя теперь не иначе как «раб божий Иван Владимирович», испытав наконец облегчение от того, что больше нет надобности с ним общаться… конечно, помянут, но про себя, закусывая – «и так за жизнь было слишком много всего сказано» – подумают они…

Но рассказывая какую-то очередную историю или новость, будут о нем вспоминать теперь разве что с приставочкой «Царствие ему Небесное!»

Безысходность маленькой человеческой жизни… Иван осознавал это, но пытался просто отрешиться… потому что слово «изменить» нигде не значилось, он был взращён с этим алгоритмом гуманного убийства.

Сегодня он гулял с девушкой, с которой у него условно будут отношения и секс, потому что так принято. Затем он ее бросит через какое-то время, потому что надоест…

А сейчас он, как это делают все, проводил ее домой после первого свидания и медленно шел к себе на съемную квартиру, которую ему нашла понимающая мать, чтобы «мальчик научился жить самостоятельно». Не всем везло хотя бы в этом.

Автобусы уже не ходили, такси разве что за большую цену, но он не настолько устал, чтобы тратиться.

Улица была пуста, едва горели фонари, а он, казалось, специально выбирал дворы потемней…

Каким-то образом Иван наткнулся на круглосуточное кафе.

«Ещё одно» – подумал он.

Обычно все круглосуточные кафе были ужасны что днем, что по ночам: невкусная еда, пустые столы, маленькие плохо декорированные обшарпанные помещения, закрашенные когда-то светлой краской – теперь засаленной из-за бесконечно спертого после готовки воздуха…

Но это кафе оказалось не таким обычным, как ожидалось: яркая вывеска с оранжевыми тонкими неоновыми трубками потянула его, как мотылька.

Он даже не взглянул на название, словно под кайфом, входя внутрь.

Уютное помещение теплых тонов, барная стойка из темного дерева, несколько ампельных растений с круглыми лаковыми листочками в длинных космах, простыни желтых гирлянд на стенах…

По залу были рассыпаны маленькие круглые столики, за которыми, похоже, сидела пара-тройка таких же, как и он полуночников.

Он обернулся, и взгляд его остановился.

В самом углу стойки у стены спиной к нему сидела девушка в кожаной куртке. Рядом с ней несколько чайников, часть из которых была уже пуста, и белая керамическая чашка на черном блюдце.

Но Иван совершенно не заметил странности этой пары.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.