Почувствовав его ладонь на пояснице, искоса поглядываю на него. Кажется, выходные будут не такими, как я себе представляла.

— Конечно, — соглашается бабушка. — Будем рады увидеть вас здесь завтра.

— Арианна, не проводишь меня? — Он обращается ко мне, глядя теплым взглядом, но искорки в его глазах намекают на то, что он не хочет прощаться.

— Конечно.

Выйдя на улицу, замечаю знакомую машину. Значит, он приехал сюда один.

— Я рада, что ты здесь, — говорю я, первой нарушая тишину.

Мы останавливаемся возле машины. Я смотрю на него с ожиданием, а он — с игривостью.

— Это было спонтанное решение. Но я тоже рад, что приехал. — Он берет меня за руку, лаская тыльную сторону ладони. Подхожу к нему ближе, утыкаюсь носом в его грудь. Как же хорошо, когда он рядом. — Твои грустные глаза никак меня не отпускали.

Чувствую, как он целует меня в макушку, и еще сильнее прижимаюсь к нему всем телом. Как будто мне этого мало. С трудом понимаю, как я так легко могла держать его на расстоянии на прошлой неделе. Хотя, я всегда знала, что он где-то рядом. Но сейчас между нами было огромное расстояние. Точнее, его уже не было. И это мысль делает меня еще счастливее.

— Я буду ждать тебя завтра.

— Я заеду за тобой утром. Хочу познакомиться с Молином. Никогда еще здесь не был. Говорят, тут довольно неплохо.

— Надеюсь, тебе понравится. — Он отстраняется, чтобы взглянуть мне в глаза.

— Я уверен, что мне понравится.

Ричард наклоняется к моим губам, целуя так нежно, но в то же время так чувственно. Хочется продлить этот момент. Пусть он не заканчивается.

— Мне пора, — шепчет он, снова чмокая меня в губы. — Увидимся завтра, Арианна.

— До завтра, Ричард.

Субботний день пролетает так быстро, что я совсем забываю о времени. После экскурсии по нашему городку, мы с Ричардом возвращаемся ко мне домой. Бабушка провозилась на кухне почти весь день, чтобы впечатлить гостя. Она даже перенесла визит к тете Шэрон. И я этому рада. Хорошо, что она снова к нам не пришла.

Пока есть время, показываю Ричарду дом, начиная с заднего двора. Он удивляется, заметив мои качели, которые я просто обожаю.

— Я знал, что в глубине души ты все еще ребенок, — усмехается парень.

Сажусь на сиденье и начинаю слегка раскачиваться. Ну, кто не любит качели?

— Я их обожаю. Люблю проводить здесь время.

На улице уже стемнело, но фонари все равно освещают задний двор тусклым светом.

— Здесь так тихо, — вздыхает Ричард, останавливая качели. — Мне это нравится.

Побыв немного на улице, возвращаемся в дом. Зайдя в гостиную, показываю наш камин, книжные полки. Ричард внимательно изучает каждую деталь, а затем резко останавливается, заметив фотографию на тумбочке.

— Это мои родители, — говорю ему, пока он рассматривает снимок. Он словно замер. Как будто его что-то напугало. Вижу, как его руки сжимают рамку еще крепче. Мне кажется, нажми он еще сильнее, и она попросту разломается в его руках. — Эй, все в порядке?

Он молчит, все еще продолжая прожигать взглядом обычное фото. Его сделали за пару месяцев до моего рождения. Можно сказать, я тоже там есть.

— Ты говорила, тебе было четыре, когда они погибли, — еле слышно говорит он. — Четыре…

— Да, четыре года. Это была автокатастрофа, — с горечью говорю я. — Я же рассказывала.

Он будто меня не слышит. Нервно проводит рукой по волосам.

— Четыре… — вновь повторяет он. — Девятнадцать лет назад.

Он резко выдыхает, отдает мне фото и устремляет свой взгляд на меня. Он шокирован. Что это с ним?

— С тобой все хорошо, Ричард? — спрашиваю его.

Я смотрю ему в глаза, видя, с каким страхом они смотрят прямо на меня. Глаза никогда не врут. Я это точно знаю. От этого взгляда по спине пробегает холодок. Он о чем-то думает. Он что-то понял. Я готова поклясться, что в какой-то момент ощущаю все, что он чувствует, но я никогда не хотела бы испытать это снова. Никогда.

Он сглатывает и крепко сжимает кулаки, как будто пытается в себе сдержать что-то. Его глаза мечутся по комнате, как будто ему здесь плохо. Он меня пугает.

— Я должен уехать, — внезапно говорит он низким голосом.

— Что? Но…

— Я вспомнил, что завтра утром у меня должна быть деловая встреча, — тараторит он. — Я не могу остаться.

Он быстро вылетает из гостиной, направляясь к выходу. Я еле за ним успеваю.

— Ричард, подожди. Я тебя провожу.

— Не нужно. — Он резко останавливается. Поворачивается ко мне, уже собираясь уйти. — Не иди за мной, Арианна. Пока.

— Позвони, как приедешь в Чикаго.

Дверь передо мной хлопает, и я подпрыгиваю на месте от испуга. Ничего не понимаю. Что с ним случилось?

Выйдя на улицу, наблюдаю, как он быстро выезжает. Визг автомобильных шин оглушает.

— А где Ричард? — спрашивает бабушка, стоя на пороге.

— Уехал, — тихо отвечаю я, все еще не понимая, что только что произошло. — Он уехал.

Вернувшись в дом, снова иду в гостиную, чтобы взглянуть на фото. Что с ним не так? Что, черт возьми, это было?

Прошло уже несколько часов, а от него до сих пор нет вестей. Постоянно сверлю взглядом свой телефон, который как назло молчит. Я оставила уже несколько голосовых сообщений, но до сих пор не получила ответа. Что я сделала не так?

Уже середина ночи, но сон — последнее, о чем я сейчас могу думать. На улице идет ужасный ливень. Ничего видно. А что если Ричард ехал и…? О, нет. Я не должна об этом думать. Уровень тревоги взлетает до небес, и я снова начинаю мерить шагами свою комнату.

Взяв в руки телефон, снова надеюсь, что сейчас я все-таки услышу родной голос. Гудок, второй, третий…он не отвечает. Набираю номер раз за разом, но в ответ слышу лишь одно и то же. Что-то не так. И именно это не дает мне покоя.

Открываю глаза от ярких лучей солнца, которые проникают в комнату и светят прямо в лицо. Сонно протираю глаза, но как только я вспоминаю прошлый вечер, тут же поднимаюсь с кровати и пытаюсь найти свой телефон. Взглянув на экран, мое сердце падает. Пусто. Ни одного звонка. Ни одного сообщения. Ничего.

Продолжаю звонить Ричарду на протяжении всего оставшегося дня, но все бесполезно.

— Бабушка, ты не против, если я уеду в Чикаго сегодня? — говорю я, заходя к ней на кухню. — Мне нужно вернуться на работу.