Продолжая хохотать, она крепко ухватила его за руку и без церемоний поволокла за собой. Точно, теперь она вспомнила, что Махно звали Пашкой.

  - Ты когда сюда приехал? - в упор спросила она, заталкивая его в укромный угол под лестницей первого этажа, в компанию хранившихся там мётел, скребков и швабр.

  Махно сосредоточенно наморщил лоб, припоминая.

  - В июле. Документы в разные технари тут подал, приняли сюда. И общагу дали, ничо так... - Он искоса оглядел её. - А ты... знаешь, ты ещё красивей стала, Варь.

  - Ты тоже, - досадливо фыркнула она. - Фигню не пори. Серёгу ты когда нашёл?

  - Тогда же, летом. - Махно нервно взъерошил свои отросшие патлы. - Ты из-за него из Штатов вернулась, что ли?

  - Нет, из-за тебя! - бестактно отрубила Жучка. - Давай выкладывай подробно, что там у Серёги произошло, и не темни, а то яйца вон на ту швабру намотаю. Ты меня знаешь, я могу.

  Махно угрюмо зыркнул исподлобья:

  - А чего выкладывать-то? Серёга на какие-то колёса подсел... ну и пропала группа.

  - Махно... - тяжело сказала Жучка, кладя ему руку на плечо и крепко сжимая. - Я ведь не шучу насчёт яиц. У тебя что, есть запасные?

  Вспыхнув, Махно дёрнулся было, пытаясь сбросить её руку - безуспешно:

  - Да иди ты! Бешеная! Ничего я не знаю! Говорю же, сторчался он! Денег навалом, да ещё гений - как такому не сторчаться?

  На секунду зажмурившись, Жучка выплюнула забористое моряцкое ругательство и брезгливо отпихнула парня:

  - Завидуешь ему, что ли, потому и помочь не хочешь? Чмо ты тогда распоследнее!

  Махно набычился ещё больше и попробовал было попятиться, когда она снова шагнула к нему - но пятиться было уже некуда. Она вновь опустила ладонь на его худое плечо под серой, пропахшей куревом, ветровкой и заглянула в злые и перепуганные тёмные глаза:

  - Пашка... Ты же знаешь, какие у Серёги песни. Ты же знаешь, какой он. Он не торчок и не должен гнить в психушке! Что с ним произошло?

  Ещё несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, а потом Махно глубоко вздохнул и сипло проговорил:

  - У него что-то с продюсером не срослось, с Фёдором. Какие-то тёрки были. Мы не знали, из-за чего. Серёга ничего не говорил, отмахивался всё. В сентябре он нервный стал какой-то, дёрганый. Репетиции забросил. А потом мы только начали опять играть, как это всё с ним и случилось, прямо в студии, на записи. Он стал кричать, что... что он горит, и рубашку с себя сдирать. Гитару свою любимую вдрызг об угол расколошматил, только щепки во все стороны. И в обморок грохнулся. Его на "скорой" увезли. Ну и... всё.

  - Что за тёрки с продюсером? - требовательно спросила Жучка, выхватив главное. О гитаре она подумает потом.

  - Да хэ-зэ, говорю же - не знаю! - Махно сердито мотнул головой. - Честно, Серёга не рассказывал никому.

  - А что за тип этот самый продюсер?

  - Крутой, - неохотно выдавил Махно. - Удачливый. Всё у него схвачено. И... скользкий какой-то. Мы чего? Мы и не базарили с ним почти, мы так... на подпевках. Это Серёга у нас... звезда. Был. И я не завидую ему, не думай. Это тяжело - так, как он... - неожиданно закончил Махно и снова вздохнул.

  Не отпуская его плеча, Жучка опять заглянула ему в глаза, всё ещё настороженные:

  - Спасибо, Паш.

  Тот вдруг облизнул обветренные губы:

  - Знаешь, а я ведь сох по тебе... ого как.

  - Знаю, - спокойно отозвалась Жучка. - И что?

  - Поцеловала б хоть раз, что ли... Королева... - хрипло и жалобно попросил он, отводя глаза.

  Засмеявшись, она крепко стиснула его в объятиях и мимолётно чмокнула в тёплую колючую скулу.

  - И всё-о? - разочарованно протянул Махно.

  - Всё-о! - передразнила его Жучка. - Отлепись-ка лучше от стены, бро, а то вон всю ветровку извозюкал. И номер мне свой дай, созвонимся потом. И кликуху смени, Носорог брутальный!

  - На какую сменить-то? - обиженно пробурчал Махно, старательно стряхивая с боков извёстку.

  - Ну-у... - прищурилась Жучка. - Ланселот, например...

  - Это ещё кто такой?

  - Погугли, - устало посоветовала она. - Слушай, Пашк... а как там дома у нас?

  - Дома-то? - он перестал возиться с курткой и мечтательно улыбнулся. - Дома хорошо-о. Тепло-о... Я на ноябрьские туда мотался, забодала Москва эта, блин... Хурма ещё идёт. Бабульку твою видел, на муниципалку чапала, бодрячком такая... Ты туда поедешь?

  Жучка ответила не сразу - надо было проглотить предательский комок, застрявший в горле:

  - Само собой. Но сначала здесь разгребусь. Ладно, бывай.

  - Эй! - Махно, запыхавшись, догнал её, когда Жучка уже выходила в просторный гулкий вестибюль техникума, где в витринах тоскливо пылились разноцветные грамоты и позолоченные кубки. - Я тут подумал... Ты с ним... с Фёдором... поаккуратнее. Не говори сразу, что ты насчёт Серёги. Скажи - на прослушивание пришла. Он щас попсовый проект какой-то замутил народ под него набирает.

  Жучка молча кивнула, чувствуя, как свинцовая лютая злоба горой давит на плечи.

  Проект замутил, значит?