пусть холодным, но всё же с ясным взором

  но кто-то решил, что война

  и покрыл меня чёрным

  Теперь настал его черёд отлететь к стене. Мальчишка, мгновенно подобравшись, выхватил из-за пазухи нож.

  Она перестала дышать. Ахмад, сделав шаг, встал перед нею, но человек у стены, обтерев ладонью разбитый рот, тихо рассмеялся:

  - Ты боец. И ты поймёшь, что я прав. И всё равно придёшь к нам. Только, дай Аллах, чтобы это было не слишком поздно...

  - Альхьамдулиллахь, - ровно отозвался Ахмад. - А теперь уходите.

  - Подумай над тем, что я сказал. Хорошенько подумай... Идём, Магомед...

  Скрипнула дверь, тихо и злобно зарычал Чоборз, а потом всё стихло.

  Повернувшись, она кинулась Ахмаду в объятья, не в силах выговорить ни слова, чувствуя лишь, как цокают зубы. Подняв с пола упавшую шаль, он молча закутал её плечи.

  круглое небо

  кто накажет круглое небо?

  задуши послушными руками

  своего непослушного Христа

  * * *

  - Я думала, что не переживу, когда мой Селим погиб, а у меня так никто и не родился... Иди к тётке, сан зезаг, мой цветочек...

  - Почему ты не вышла ещё раз замуж, Зай? Ты же такая красавица...

  - Мне двадцать четыре, Лиска. Я два года как вдова. За кого мне идти? За старика? За пацана? Или второй женой? Нет. Я вот... за твоими лучше буду смотреть... Ой, гляди, гляди, она мне улыбается!

  - Да рано ей ещё улыбаться. Только-только месяц исполнился...

  - Нет, я видела, честно-честно!.. Лиска... а кто ночью приходил?

  - Никто.

  - Мне-то хоть не ври! Я маме ничего не скажу... За Ахмадом?

  - Он с ними не пошёл.

  - Лиска...

  - Что?

  - Они от него не отстанут. Ни те, ни эти. Они его в покое не оставят, вот увидишь...

  - Господи, да на что он им?! Зайка!

  - Он всё равно должен будет пойти... с кем-нибудь... здесь нет третьей стороны, нет покоя, разве ты не знаешь?! Те... хотят, чтобы он опять воевал, а эти... они постараются его запачкать, обязательно. Придумай что-нибудь, Лиска, ты же можешь...

  - Ничего я не могу! Мне страшно, Зай!

  - Не реви, маленьких напугаешь... Вам надо уезжать!

  - Он не хочет. Он...

  - Захочет... Бес вам уже не поможет, если ты на него надеешься. Его тоже обложили. Ты же видишь, что творится? Поезжайте к твоим... Когда здесь всё успокоится, тогда и вернётесь.

  - Когда, Зайка? Когда? Когда?!

  - Ну вот, напугала всё-таки! Вот балда... Дай сюда, покачаю... Сама-то не плачь, а то мать заметит. Знаешь, а она к тебе привязалась...

  - Ну прям...

  - Я же вижу. Она просто виду не показывает... она у нас всегда такая... суровая... Ох, и тяжело нам будет, когда вы уедете...

  - Ох, Зайка, да перестань же ты нас раньше времени провожать!

  - Не буду, не буду... ну хватит, сан йиша, а то я сама зареву... Спела бы лучше. На вот, возьми маленького. Тихо, тихо, красавчик мамин...

  - Ходят ко-они над реко-ою, ищут ко-они водопо-ою, а к речке не идут... больно берег крут... вот и прыгнул конь була-аный с этой кру-учи, да с окаянной... а синяя река... больно глубока...

  * * *

  Она тоскливо потрясла головой. Нет, не сон, не сон, нет...

  возле сортира латышский стрелок

  красные звёзды на серой папахе

  зорко глядит - чтоб не убёг

  трудно вязать петлю из рубахи

  Вокруг летал пух от вспоротых подушек. В кухне жалобно звенела расшвыриваемая посуда.

  Чоборз во дворе заходился в хриплом лае. Раздался вскрик, ругательство, треснул выстрел, и лай перешёл в резкий, сразу оборвавшийся, взвизг.

  - Унеси детей, слышишь? - перекрикивая детский плач, гаркнул Ахмад. И рухнул на пол от удара прикладом.

  В глазах у неё потемнело, и, сунув заходящихся криком младенцев в руки окаменевшей Зары, она кинулась наперерез вновь поднявшемуся прикладу.

  - За что?! Он же ничего не сделал!

  Приклад замер.

  - А то ты не понимаешь, за что, сука! Он у тебя прямо ангел, как я посмотрю! Кто к вам позавчера приходил? Шайтанов здесь прячете?

  - Лиска! - Ахмад, скрипнув зубами, сплюнул кровь. - Лучше уйди!