- Не могу поверить, что это ты сделала... - наконец выговорил он отрывисто.

  Она только раскачивалась из стороны в сторону, не отрывая от него взгляда.

  - Не могу поверить, - повторил он. - Я здесь прошёл полное обследование... пока ты без сознания лежала... Всю эту неделю. И никто тут не может поверить... что я опять здоров.

  мёртвого схоронит уставший

  радугу осилит ослепший

  звёздочку отыщет упавший

  яблочко от яблони, огонь от огня

  - Так вы... были больны?

  Тимурханов устало усмехнулся:

  - Не то слово.

  - А почему... почему вы ничего мне раньше не сказали? Вы же знали, что я...

  Он промолчал.

  Опять закрывая глаза, она прошептала:

  - Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме... их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли...

  - Что-что?!

  - И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек... что Бермудский многогранник - незакрытый пуп земли...

  Она с облегчением услышала его смех, и, наконец, полились слёзы.

  что там было, как ты спасся, каждый лез и приставал

  но механик только трясся и чинарики стрелял

  он то плакал, то смеялся, то щетинился как ёж

  он, гад, над нами издевался, ну сумасшедший, что возьмёшь?

  Выплакавшись, она осталась в кольце его рук.

  - Чего ты сейчас хочешь? - спросил Беслан над её головой.

  - А вы что, теперь будете моя персональная золотая рыбка? - пробормотала она.

  Он опять затрясся от смеха.

  - Къамел дац, - восхитился Бек из угла.

  - Я ничего не хочу... только уехать домой...

  Снова легла тишина.

  - Я устала, так устала, Господи Боже... Домой хочу... к маме... я так давно... - Горло опять перехватило.

  Беслан глубоко вздохнул:

  - Ну конечно, поедешь.

  - Талгатовна, а я? - потрясённо вымолвил Бек.

  - Да что, я тебе дела не найду? - проворчал Тимурханов.

  - У него есть дело, - шмыгнув носом, она обернулась к Беку. - За мной кто там смотреть будет?

  озаглавилась весна топором

  успокоилась река декабрём

  утро - одиноким выстрелом

  ожидало поле ягоды

  ожидало море погоды

  * * *

  "Русская правда - две кровавые бесславные войны, горы трупов, калеки, отрезанные головы, замордованные солдаты и командиры. Буданов в клетке. Черномырдин, останавливающий войска и спасающий Басаева. Лебедь в обнимку с Масхадовым. Беспросветная русская бедность, мёртвые деревни, тусклые города, по которым мчатся роскошные "мерседесы" чеченских мафиози, хозяев казино и борделей, торговцев наркотиками и оружием.

  Чеченская правда - дважды железная "мегамашина" российской армии прошла по Чечне, вбивая снаряд в каждый дом, в каждую семью, в каждую мечеть. Беженцы, "зачистки", допросы в подвалах, ковровые бомбежки, пропавшие без вести родственники. И угрюмое, страстное, из самых глубин народа сопротивление. "Перст указующий" из ослепительной лазури, от серебряных пиков Кавказа, вдохновляющий чернобородых бойцов.

  Либеральная правда - истошная, лукавая, истерическая, всегда против "свирепых русских", за "угнетенных чеченцев". "Правда" Бабицкого, Политковской, Новодворской, ни разу не призвавших к состраданию и любви, а только льющих кислоту на раны безногого десантника, в выжженные глазницы чеченской девушки. "За независимость и свободу Чечни" - с этими лозунгами либералы свергли Завгаева и посадили Дудаева, открыли склепы давнишних уснувших раздоров, смешали нефть с кровью, родили мерзкую ложь о "русском фашизме" и теперь исполняют "либеральное танго" на русских и чеченских костях.

  Правда власти - неуклюжая, непоследовательная, из последних сил сберегающая покосившийся остов России. То бомбит, то пускает в Кремль террористов. То шлёт эшелоны денег на восстановление Грозного, то обстреливает город "вакуумными снарядами". У власти - скудоумное лицо чиновника, жестяной голос Ястржембского, папаха Кадырова, кокарда генерала-предателя, пылкий пафос Рогозина, нефтяные криминальные деньги, и беспросветная, среди фугасов и либеральной хулы, работа спецслужб, не спасающих метрополитен или Думу от смертниц с заминированными бюстгальтерами".

  (Александр ПРОХАНОВ)

  * * *

  18.01.03

  Я, Ленчик, уже одной ногой дома. И вот оттуда, недельки через две после приезда, рвану к тебе. Ты уж не обижайся, ладно? Всё во мне просто воет: домой, домой... хочется забиться в свою нору и зализывать раны.