Махнула рукой.

— А! Что с тебя взять?! Разве можно доверять мужчину такой как ты?

Повернулась ко мне. Поправила на моём плече полотенце.

— Никогда!.. Слышишь, мальчик?! Никогда больше не соглашайся на подобные авантюры! Понятно? Сейчас пронесло — Карцы тебя недооценили. А может этот вар Амон попросту не сообщил о своей затее старшим. Тоже, видать, не отличался умом. Тебе повезло. В этот раз. Но в следующий — может быть по-другому. И наверняка будет! Теперь-то, когда ты срубил башку одарённому из их клана. Зачем, спрашивается? Чем он тебя так разозлил? Ну да фиг с ним. Будет другим дуракам наука.

Норма перевела дыхание.

— В Селене тебя не станут развлекать детскими играми, — сказала она. — Кланы в них не играют. Запомни это! Если с памятью беда — запиши. Обо всех своих авантюрах ставь в известность меня или деда! Уяснил? Мы для того и торчим в этом дурацком доме, чтобы вовремя подтирать тебе сопли. Понял, о чём я сказала, мальчик?

Посмотрела мне в лицо.

Мне показалось, что я увидел в её глазах не только гнев, но и обиду.

Щёки Нормы вдруг налились румянцем. Она снова стукнула меня по торсу, резко развернулась, прошипела: «Тупица». И покинула комнату, не получив от меня какого-либо ответа.

— Что это с ней? — спросил я. — Перегрелась?

Смотрел на дверной проем, куда выбежала рыжая.

Потер грудь под полотенцем — ныли рёбра после ударов кулака Нормы.

— Всё просто, Линур, — сказала Тилья. — Ты ей нравишься.

— И что? Это повод на меня орать? Нашла из-за чего.

Тилья улыбнулась.

— Вот такие мы, женщины, странные. Не злись на девочку. Норма испугалась за тебя — вот причина её поведения.

Я покачал головой.

— Она? Испугалась? Не говори ерунду. Рыжая знает, как я дерусь — не хуже неё, хоть она и тренируется с мечом дольше. Что мог мне сделать этот человек, вар Амон?

— Не он, а его клан, — сказала Тилья. — Я с ней в этом согласна. Карцы очень опасны — сам прекрасно знаешь. Но ты не понял, о чём я тебе сказала, Линур. Потому, боюсь, можешь натворить глупостей. Ты нравишься Норме. Не как брат — как мужчина. Девочка в тебя влюблена, хотя и пытается скрывать это в моём присутствии. Потому-то она и разволновалась. Влюблённые женщины не всегда верно оценивают ситуацию. Чаще прислушиваются не к голосу разума — к велениям сердца.

— Какого ещё сердца? — спросил я. — Влюблена? Рыжая? Что за глупости ты говоришь?

— Поверь, Линур, это заметно. Особенно мне. Не забывай, что я тоже… женщина.

— Ты говоришь ерунду. Какая может быть любовь? Рыжая моя родственница. По деду. Кажется. Не настолько же она глупа, чтобы влюбляться в брата? Так что не сочиняй.

— А я и не сочиняю, — сказала Тилья. — Со стороны ваше родство не заметно. И девочку оно не смущает — это точно. Не видит она в тебе брата. Неужели ещё не понял? Не знаю, почему так. Возможно, эмоции затмили Норме разум. Такое случается. А быть может, ты чего-то не знаешь.

— Чего? — сказал я. — Не выдумывай. Рыжая просто… странная.

— Как раз наоборот: она нормальная женщина. Её желания очевидны. И понятны. Всем, кроме тебя. Вы, мужчины, часто оказываетесь глухи и слепы к нашим чувствам.

— В каком смысле?

— В том самом.

Тилья подошла ко мне, провела ладонью по моим волосам — поправила причёску.

— Вспомни, Линур, — сказала она. — Норма всегда стремилась привлечь твоё внимание. Любым способом. А ещё прикоснуться к тебе, словно случайно — так же, как часто делаю я. Она раздражалась, когда ты отвлекался на других. Это обычное поведение для влюблённой девицы, юной и неопытной. Не злись и не обижайся на неё. Со временем она станет тактичной и терпеливой. Когда повзрослеет. А пока Норма не научилась скрывать свои чувства. Они ей не подвластны. Будь с ней поаккуратней, Линур — твои слова ранят её особенно больно.

Я сграбастал подругу в объятия, прижал к себе, спросил:

— Ты ревнуешь меня к рыжей? Признайся!

— Почему ты так решил?

— Откуда тогда вся эта ерунда о любви?

Тилья не пыталась высвободиться.

— Ты свободный мужчина, Линур. Волен поступать, как тебе вздумается. Мы с тобой об этом уже говорили. И ты помнишь, кто я. Такие, как я, не умеют любить. И в нас не нужно влюбляться.

Я усмехнулся.

Сказал:

— Поздно предупредила. Я люблю тебя. Уже. Давно. И ты это знаешь. Только не придумывай небылицы о Норме. Это же рыжая! Она забавная. Как можно меня к ней ревновать? Глупо.

Наклонился, поцеловал Тилью в губы.

— Чувствую, как от меня воняет, — сказал я. — Словно после тренировок в лагере огоньков. Пойду мыться. Скоро позовут на ужин — не хочу опаздывать. Сама знаешь — рыжая бесится, когда я нарушаю расписание. Будет портить мне аппетит своим ворчанием и недовольными взглядами.

В беседку мы с Тильей явились сразу после сиера вар Фелтина. Опередили Норму. А вот сиера Нилрана вечером я не увидел — его место за столом пустовало.

Дед, сиер Михал, в своей неторопливой манере повторил мне за ужином те же претензии, что недавно высказала Норма. Хотя в его речи не было резких выражений, подобных тем, что позволила себе рыжая. Пообещал ему, что в следующий раз, если такой случится, обязательно поставлю в известность «свою семью» о дуэлях и прочих «рискованных предприятиях». Деда моё обещание устроило. А рыжая восприняла мои слова как повод, чтобы снова уколоть меня парой десятков шпилек.

Вечером я вернулся в комнату, уселся в кресло. Собирался заняться изучением букв. Но прежде поинтересовался у подруги, куда подевался дядя.

— Сиер Нилран отправился в Валесские горы, — сказала Тилья. — Сразу после обеда. Чтобы передать главе Сиоль ответ Тайного клана. Он не предупредил, когда вернётся.

— И что потребовали тайные за свои услуги? — спросил я.

— Ничего.

В удивлении приподнял брови.

— Как так? Ничего? Совсем?

— Абсолютно.

— Почему?

— Тайный клан не принял заказ, — сказала Тилья. — Твой дядя предсказывал, что так и случится — не очень расстроился. А вот для старейшин клана Сиоль ответ тайных будет неприятной новостью.

***

Дядю я встретил утром, когда направлялся в помывочную после тренировки с Нормой. Сиер Нилран выглядел уставшим, задумчивым. Но не расстроенным. Увидел меня — попросил зайти к нему в кабинет. Что я и сделал перед тем, как направиться в беседку завтракать.

— Пришло время заняться развитием твоего магического резерва, — сказал сиер вар Торон. — Как я помню, Линур, послезавтра у тебя нет занятий в Академии. Я прав? Это хорошо. У нас будет достаточно времени, чтобы отправиться в замок и провести там ритуалы призыва.

— Ритуалы? — переспросил я.

— Да. Ты правильно понял. Не один. В этот раз — два. Но не сразу. С интервалом в ночь. Уверен, такой паузы между ними будет достаточно.

Сиер Нилран постучал курительницей по столу.

— К симбиозу с огнедухом ты привык, — сказал он. — Не думаю, что в этот раз твой организм выскажет бурные протесты на подселение в твою ауру саламандра. Сделаем это завтра вечером. Твоя подружка будет играть в призыве главную роль. Тилья не первый месяц готовится к самостоятельному проколу астрала. Из неё выходит неплохой маг призыва, между прочим. Уверен, она справится. Ну а утром испытаем кое-что новенькое. Подселим в тебя ещё одного жильца — олмера. Поглядим, как в тебе уживутся сразу два духа.

— Олмер? Что это?

Сиер Торон выпустил в сторону распахнутого окна струю дыма.

— Это тот, из-за кого умерла твоя мама. Точнее её убили остаточные следы олмера в ауре, так и не ставшие магическим резервом. Именно симбиоз с ним сделал из меня и моего отца магов. Очень неприятное существо. Но полезное. Олмер похож на саламандра: такой же дух. Но состоит не из огня — из маны.

— Хотите узнать, насколько увеличится мой резерв, после симбиоза с ним?

— Именно, — сказал сиер Нилран. — Как повлияет его присутствие на одарённого? Таких опытов мы пока не проводили. Для людей его присутствие в ауре смертельно — не выдерживают и месяца. Но наш народ посильнее. Чтобы оставаться в этом мире олмеру не важно, обладаешь ли ты магией. У него хватает собственной. Он питается иным — жизненной энергией. Поэтому они с огнедухом не будут друг другу мешать — утверждаю на собственном опыте.