Все также хмуро я развернулась и направилась к двери.

– Искра, – окликнул меня Сабир, уже снова сев за свой стол. – Мне нравится, что ты не красишь губы.

Я фыркнула и вышла за дверь.

Тоже мне! Нравится ему! Как будто это кого-то волнует!

Первым пунктом, когда я зашла в свой кабинет, мне хотелось сразу же накрасить губы. Каким-нибудь дико вульгарным ярким цветом. И не красным или малиновым, а каким-нибудь синим или черным. Тогда бы я посмотрела на реакцию Сабира!

Но, во-первых, мне уже не десять лет, чтобы выкидывать такие глупые капризы, а во-вторых, я и правда никогда не красила губы. Мне всегда казалось, что мой нос был великоват для моего маленького лица, поэтому я пожизненно делала акцент только на глаза. Выразительные, яркие, дерзкие – вот свои глаза я считала очень даже красивыми.

– Искорка, не спустишься вниз, родная? – окликнула меня наша начальница рекламного отдела Римма Юрьевна. – Там образцы подвезли, а я на телефоне.

Римма Юрьевна понравилась мне с первой минуты моего появления в архитектурной компании Сабира и Симона. Женщина в летах, но по ее внешнему виду этого нельзя было сказать. Она не жалела средств на косметологов, фитнес-инструкторов и прочих. Однако ее здоровье частенько выдавало ее. У нее то поднималось давление, то наступали приливы, то ныло колено на плохую погоду. Римма Юрьевна тщательно скрывала свои проблемы, маскируя это подобными просьбами сходить туда или сюда.

Кроме того, она относилась ко мне как к самой себе. Она прекрасно знала, что мне уже чуть за тридцать, но обращалась ко мне, как к маленькой девочке: Искорка, родная, голубушка. А в беседах с коллегами она всегда называла меня «моя девочка». А еще, имея в виду мой рост и комплекцию, ее любимой поговоркой на мой счет было: «Маленькая собачка – щенок до старости».

Конечно, меня безумно подкупало такое обращение, и я прониклась к женщине всей душой. Старалась во всем ей услужить и всегда предугадывать очередные изменения в ее здоровье. И даже если поручения были никак не связаны с моими прямыми обязанностями, я всегда с энтузиазмом вызывалась ей помогать.

Вот и сейчас я спустилась вниз на лифте и приняла у курьера три баннера, один из которых нужно было одобрить для презентации нового торгового комплекса. Скрученные в рулон баннеры еще пахли свежей типографской краской, однако весили килограммов десять все вместе взятые. Я пошатнулась на своих каблуках и тут же выронила рулоны. Снова собрав их в кучу, я придала максимально непринужденное выражение своему лицу и направилась к лифту.

И только я вошла внутрь, как за мной тут же прыгнул Симон, не дав зайти всем остальным работникам.

– Малышка, Искра, – ласково, но сквозь зубы проговорил он. – Моей девочке не трудно таскать такие тяжести?

– Нет, – мой голос дрогнул, потому как мне показалось, что Симон очень зол на меня и плохо скрывает это.

Так и есть. Он выхватил у меня из рук рулоны и отбросил их в сторону. А затем поднял меня за талию и усадил на поручень, который тянулся по всему периметру лифта.

– Знаешь, что я с тобой сделаю за твой побег? – прорычал он. Мужчина больно впился пальцами в мою челюсть, вынуждая смотреть на него, пока второй рукой он нащупал кнопку «стоп» на панели. Лифт двигался настолько плавно, что остановка была даже не заметна.

– Я, по-твоему, должен как мальчишка носится по городу, искать тебя, – продолжал Симон, зверея на глазах, – в момент, когда тебе захотелось покапризничать?! Со мной такое не пройдет!

Симон все сильнее впивался пальцами в мою челюсть, причиняя уже нешуточную боль, и я зажмурилась от страха.

За все годы брака, я так натерпелась насилия, что казалось еще один раз сломает меня окончательно.

Симон тем временем грубо проник рукой мне под блузку, сжав до боли еще и грудь.

– Хочешь, чтобы я тебя наказал, сучка? – злобно ухмыльнулся он.

– Нет, пожалуйста! – взмолилась я, вся оцепенев. – Ты же говорил, что я буду с вами двумя! Разве нет?

– А ты согласна?

В голосе мужчины промелькнул интерес.

– Да! – выпалила я. – С двумя согласна! Пожалуйста!

Мое тело мелко трясло от напряжения. В этот момент, мне казалось, я была готова согласиться хоть на десять мужиков одновременно, главное, чтобы одним из них был Сабир. Казалось, что только он один способен заступиться за меня и остановить злость Симона.

Симон улыбнулся моему ответу и разжал мою челюсть.

– Я обидел тебя, малышка Искра, – больше просто сказал, чем спросил он. – Прости. Ты сносишь мне голову.

Отлично! Я же еще виновата?

– Прошу, прости, – заворковал он, осыпая нежными поцелуями мое лицо. – Я так разозлился с утра… Прости. Я сниму тебе самую красивую и уютную квартирку в двух шагах от работы. Чтобы твои маленькие ножки не уставали в дороге.

Симон склонился и принялся целовать мои колени, бедра, продвигаясь все выше.

– Прости, – говорил он между поцелуями. – Я просто очень хочу заботиться о моей маленькой Искорке, и мне жутко неприятно, когда ты это не ценишь. Разве я не спас тебя вчера? И разве ты хочешь жить в своей жуткой лачуге или мотаться по хостелам?

Как бы сильно меня не разочаровали отношения с мужчинами, но меня все равно тянуло к Симону. Я не готова была принять его агрессию в интимном плане, но сейчас, видя каким он может быть нежный, я подумала, а может я смогу принять его таким какой он есть? Может он изменится рядом со мной? И может у нас все получится? Без Сабира? Только не в ближайшее время.

Я запустила пальцы в лихо зачесанную вверх челку Симона и тем самым показала, что я его простила. Тогда он улыбнулся и мягко припал к моим губам.

Оторвавшись от моих губ, Симон вновь запустил лифт, спустил меня с поручня и одернул мою юбку. Затем подобрал баннеры и отнес их в мой кабинет.

– Большое спасибо, Симон… – я запнулась, понимая, что за две недели так и не узнала отчество Симона. А намекать кому-то, тем более Римме Юрьевне о нашей связи совсем не хотелось. Что скрывать? Я боялась потерять уважение этой женщины и ее доброе отношение ко мне.

Мужчина же интригующе улыбнулся и положил мне ладонь на талию, а затем и вовсе скромно поцеловал меня в макушку.

– Пообедаем вместе? – предложил он, совсем не стесняясь свидетелей.

Я шокировано выпучила глаза, не зная, как выйти из подобной ситуации.

– Значит, пообедаем, – заключил Симон. – А теперь давайте посмотрим образцы.

– Мы с Искоркой можем развернуть их для тебя, – предложила Римма Юрьевна, одарив меня мягким взглядом.

Я тут же выскочила из полуобъятий Симона, восприняв предложение Риммы Юрьевны как спасение.

Мы развернули первый вариант, и Симон погрузился в созерцание.

– Слишком много красного, – вынес он свой вердикт. – На эскизах был другой оттенок. Дальше.

Мы развернули следующий образец.

– Недостаточно яркий, – снова забраковал Симон. – На такой текстуре баннер потеряется на общем фоне. Следующий.

Наконец мы развернули последний.

– Не идеально, – чуть нахмурился Симон. – Сабиру ничего не понравится.

– Но презентация уже завтра, – напомнила я.

– Да, – согласился мужчина. – Искра, тебе придется съездить в типографию и сказать им чтобы переделали первый вариант, но с нормальным оттенком красного. Этот какой-то «вырви глаз». Сделаешь?

– Конечно, – с готовностью ответила я, аккуратно свернув забракованные образцы.

Затем я торопливо взяла сумку, первый баннер и направилась к выходу, но Симон снова перехватил меня, скользнув ладонью по талии.

– Ты должна вернуться до обеда, – тихо проговорил он мне на ушко. – Иначе накажу.

– Да, – я густо покраснела, прекрасно осознавая, что Римма Юрьевна все услышала.

– Иди, – проводил меня он, как бы случайно скользнув ладонью чуть ниже талии.

Я была рада уехать из офиса. И хоть поездка на служебной машине и сами переговоры в типографии не заняли много времени, но все же это помогло мне привести мысли в порядок и переварить мое «согласие». Нужно было придумать как извернуться на этот раз. И нужно ли изворачиваться? Может, стоит потерпеть? Мне и правда сейчас нужно решить вопросы с жильем, старой квартирой, да и защита от бывшего мужа лишней не будет. На сегодняшний момент это того стоит.