Нервное напряжение несколько спало, и мы в спокойной обстановке поднялись наверх, после чего попрощались, и я поехал домой. Анна встретила меня в прихожей оперевшись на стену.

— Костя, где ты пропадал? — поинтересовалась она.

Я замер. Промолчать — значит, заставить её нервничать. Но с другой стороны — если я расскажу о том, что смертельно болен, и возможно это не излечить, то это будет для неё ещё хуже. Я представил её глаза полные слёз, её мучения, и мне просто стало не по себе.

— Ммм, ездил к нашим владениям, — сказал я помявшись. — Потом на нас напал Бурлаков со своими дружками, а после этой стычки нам пришлось иметь разговор с МВД.

— Да? — вскинула бровь Аня. — А мне он сказал, что ты ушёл от него ещё два с половиной часа назад.

Анна вскинула подбородок, задавая немой вопрос. Я замер.

— Аня, я был у Арзет, — наконец сказал я. — Мы заключали контракт.

— И как, успешно? — сухо спросила Анна, буравя меня взглядом.

— Да, — кивнул я. — Они станут нашими покупателями наравне с остальными.

Анна продолжила сверлить меня взглядом, после чего развернулась и пошла на кухню. Я почувствовал себя неуютно. Ну вот — опять между нами начинается размолвка.

— Садись ужинать, бизнесмен мой, — буркнула Аня, садясь рядом.

Вечером я снова почувствовал некоторые ощущения в руке. Похоже, эта зараза пытается сожрать меня. Я аккуратно активировал Самоанестезию, после чего проглотил две маленькие таблеточки, оглядываясь украдкой. Анне этого видеть не следует.

Утром я снова проснулся от того, что стихшая вчерашняя боль снова дала о себе знать. Снова активировал Самоанестезию и проглотил таблетку. Полегчало. После чего быстро спрятал блистер в одежду, пока не видит Аня, и прошёл на кухню, где она готовила завтрак.

— Кость, ты меня извини, — села она рядом. — Я вчера психанула как дура. А потом поняла, что поступила глупо, и к тому же, я ведь сама говорила, что хотела этого. Даже стыдно стало.

— Аня, всё в порядке, я не сержусь, — я чмокнул её в лоб.

— Точно? — спросила Анна, пытливо заглядывая мне в глаза. — Я ведь знаю, что ты обиделся. Или просто не хочешь этого говорить, чтобы не расстраивать меня?

Я посмотрел на неё. И как можно расстроить такое сокровище?

— Всё в порядке Аня, я же сказал, что не сержусь.

Анна продолжала пытливо вглядываться мне в глаза.

— А почему тогда пришёл такой хмурый? Прямо смурной.

Упс! А мне казалось, что я хорошо контролировал свои эмоции.

— Просто устал Ань, — соврал я.

Анна ещё некоторое время смотрела на меня, после чего чмокнула в щёку и уселась рядом.

На работу мы приехали во время, без происшествий. Сразу после планёрки Петров собрал все отделы МВД, после чего начал собрание.

— Итак, сегодня мы собрались здесь для того, чтобы обсудить ситуацию, которая выходит за рамки обычных, — начал он. — Удалось установить, что некое лицо, или группа лиц распространяет сильный наркотик вызывающий привыкание и дарующий на время магические способности. Жажда силы и жажда могущества заставляет обычных граждан принимать его, а зависимость делает их послушными рабами кукловода, который их распространяет. Вторая опасность в том, что эти лекарства дают довольно мощные силы, и граждане, находящиеся в состоянии опьянения пускают эти силы на преступления. И наконец — третья опасность состоит в том, что это вещество приводит к летальному исходу, и к очень быстрому летальному исходу приогромном потреблении сразу же.

Он сделал паузу, чтобы все прониклись ситуацией.

— Поэтому это та информация которую необходимо донести до каждого. В связи с этим всем сотрудникам МВД следует усилить бдительность и в любом подходящем случае выполнять разъяснительные беседы с гражданами. В этом деле вместе с нами будет участвовать Комитет по Борьбе с наркотиками, Прокуратура, и ФСБ. А сейчас обсудим сложившуюся ситуацию. Я хочу слышать все стоящие и даже не стоящие предложения.

Я сидел считая в уме. В крупном блистере тридцать таблеток, я проглотил две. Одну вчера, а одну утром. Сейчас там осталось двадцать восемь таблеток. Во втором блистере было шестьдесят таблеток. Две из них я проглотил вчера вечером. Сейчас там осталось пятьдесят восемь таблеток. Этого должно хватить на двадцать восемь дней. При условии, что болезнь не будет прогрессировать, и приступы не начнут проявляться чаще. Это сократит количество моих лекарств, и одновременно приблизит вероятную кончину. Интересно, если я погибну, то как — пуская пену? Царапая собственное горло? Катаясь по полу в судорогах? Нет, уж лучше будет просто достать пистолет и пустить себе пулю в лоб. Не хочу такой страшной смерти.

Егор ткнул меня в бок и спросил:

— Эй, Костя, с тобой всё в порядке? Ты какой-то бледный, и рассеянный.

— А? Просто задумался, — снова сказал я.

Егор понятливо кивнул. Похоже просто решил, что у меня какая-то размолвка с Анной. Впрочем, тут он почти угадал. Интересно, как долго я смогу скрывать от Ани своё состояние? Как скоро симптомы начнут проявляться сильнее? Что будет потом? Кожа пожелтеет? Нальются кровью глаза? Тело станет необычайно худым и немощным? Я снова сжал кулаки чувствуя, как отсроченный призрак болезни маячит за плечом и уже тянет ко мне свои костлявые руки. Отогнав от себя кошмарное видение я снова задумался.

Нет, если мне и суждено скончаться от какой-то болезни, то перед этим я должен буду обеспечить Анну хотя бы для того, чтобы после моей смерти она смогла не зависеть от кого, и воплотить свои мечты.

Следует позвонить Звоницкому и купить у него сертифицированные чертежи одной из высоток. У Ани будет свой дом, такой, какой не будет ни у кого.

После того, как собрание закончилось, мы прошли в отдел. Там нас впервые с Егором отправили на дежурство. Дабы не выдать себя мы переоделись в гражданскую одежду и отправились следить за клубом, где я видел последний раз Чёрного Бухгалтера. Рядом были уличные тренажёры, поэтому мы успешно изображали из себя спортсменов, по очереди поглядывая за зданием. Ко мне снова вернулись навязчивые мысли. Если я хочу обеспечить Анну всем, то я должен начинать делать это уже сейчас.

— Егор, можешь найти ещё каналы сбыта кирпича для Азарьева? — спросил я.

— Могу, — пожал плечами Егор.

— Найди пожалуйста Егор, очень нужно, — чуть поднажал я,

Егор оторвался и внимательно посмотрел на меня.

— Костя, к чему такая спешка?

— Да так, нужно, — ответил я.

— Нужно что?

— Успеть, — повторил я понимая, как неестественно это выглядит.

Твою мать, Егор сейчас скорее всего подумает, что я просто одержим банальной жадностью. Как глупо. Но ещё хуже будет, если я не успею обеспечить Аню.

Егор посмотрел на меня и внезапно спросил:

— Костя, что у тебя в кармане?

Я замер. Тут меня он застал врасплох.

— Кошелёк, в другом — телефон, ещё записная книжка, наушники, повербанк и зарядник.

— А вот в этом? — он показал на карман с блистерами. — ТЫ целый день смотришь на него как загипнотизированный.

— Бумажник, — соврал я.

Егор легонько толкнул меня по карману и на землю упали два блистера с таблетками.

Его лицо изменилось, и он поднял взгляд с упавших лекарств на меня.

— Что? — поднял на меня взгляд Егор. — Ты начал употреблять таблетки? Что за это дрянь?

— Егор, это просто лекарства, — сказал я, понимая, что он подумал.

— И что за это лекарства? — скептически посмотрел на меня Егор. — С твоей регенерацией на тебе всё заживает в считанные дни, и даже часы. Зачем тебе лекарства? Это на них ты тратишь деньги?

— Егор успокойся, это не то, что ты подумал, — ответил я, внутренне понимая ход его мыслей.

— Тогда что же? — сухо спросил Егор.

Я помолчал, подбирая слова.

— Это отсрочка смерти Егор. Вчера я был у Натальи, которая Арзет, и оказалось, что я болен. Пока всё идёт к тому, что у меня периодически появляются приступы, подтачивая меня, которые должны в конце концов просто доконать меня. Наталья смогла только дать мне эти лекарства для того, чтобы замедлить процесс. Пока она не может сделать большего. Я не стал никому говорить — ни тебе, ни Анне.