– А что тогда любовь? – спросил я.

– Это доверие и терпение. Сквозь мякоть и первичное очарование пробраться к сердцевине персика и аккуратно достать из косточки ядро. Посадить его в благодатную почву и вырастить новые персики. Но, согласитесь, многие понадкусывают кучу персиков, а до сердцевины так и не доберутся. Как дело доходит до косточки, очарование сменяется разочарованием, персик в помойку, и вперед на рынок за новой партией.

– И что же с этим делать?

– Великие умы написали сотни томов, отвечая на этот вопрос. Вы думаете, я знаю ответ? Я тоже ищу ответ. Мы все его ищем. Просто некоторые забывают на полпути, что ищут. Наполняют свою жизнь чем угодно: суетой, карьерой. Так дело доходит до старости. А там уже не до персиков. Некоторые старички кусают локти, вспоминая свою юность. Но большинству кусать локти не позволяет радикулит, и они просто превращаются в телевизоры.

Мы молчали. Я находился в легком шоке, это не тот разговор, которого я ожидал от миловидного парня. Ему едва перевалило за двадцать. А он уже так смело выражается вслух о вещах, о которых я боюсь даже начать думать. Если бы я не видел его, я б сказал, что ему за сорок, и он уже повидал жизнь. Но я его видел, и это еще больше вводило меня в ступор.

Пока он рассказывал про эти свои персики, я успел немного рассмотреть его. У него были болотного цвета глаза, непослушные волосы длиннее положенного, прямой нос. Но не это запомнилось больше всего. Неприлично мужчине смотреть пристально на другого мужчину, но как ни странно, самое глубокое впечатление оставил его рот. У него был свободный рот, если можно так сказать. Мягкие податливые губы, с которых удивительно легко слетали слова. Бывают такие рты у людей, как будто их застегнули на застежку-молнию. С таких уст точно не слетит ни одного лишнего слова. А у него – наоборот. Он не боялся слов. Он не страшился сказать что-то не то. Он просто говорил то, что думал. Я бы тоже хотел так попробовать когда-нибудь. Ох уж это «когда-нибудь». Мы все откладываем именно туда. Глупо. «Когда-нибудь» может и не наступить.

Поезд остановился, и меня выбросило из моих мыслей, как из моря волна выкидывает щепку на берег. Следующая остановка моя. Мой попутчик о чем-то глубоко задумался или замечтался. Я хотел, чтобы он еще что-нибудь рассказал, но одновременно боялся этого. Я боялся, что он может сказать слишком многое, произнести слова, после которых я уже не стану прежним. Я вышел из купе и остаток дороги провел в вагоне-ресторане. Когда я вернулся за своим чемоданом, моего попутчика уже не было. Мне на секунду показалось, что его вообще не было, что он не заходил в мое купе и не рассказывал мне о персиках и что я схожу с ума.

Но на столе лежал забытый билет, который скромно указывал на то, что все это мне не причудилось. Рядом лежала визитка моего недавнего собеседника. Его звали Стив.

Я зашел в свой двухэтажный унылый дом. Когда мы с женой его купили, он виделся мне таким многообещающим, таким красивым, таким просторным. А теперь… Он оказался не таким уж идеальным, мне вновь и вновь приходилось искать деньги на ремонт. Все равно что лечить престарелую бабульку, которая то ногу сломает, то зубы потеряет, то забудет, как ходить в туалет. Полная безнадега. Я даже описывать его не хочу – так он мне надоел.

Меня встретила у двери моя жена Сьюзен. Она попыталась изобразить радость встречи и обнять меня, я тоже попытался, но получилось плохо. Если бы я увидел такую сцену в кино, я бы крикнул: «Не верю!» Мы были женаты уже десять лет. «Это ведь не срок», – скажете вы. Но бывает, что за один день переживешь столько всего, что хватило бы на целый сериал. Меня всегда умиляли до тошноты статусы молоденьких девушек в соцсетях. У одной: «Мы уже год вместе». У второй: «Полгода в раю» и прочее. И меня всегда занимала мысль: может, это желание спрятаться в этих статусах от реальности? Или это неискоренимое женское стремление к розовым сопливым сказкам? Они и вправду не видят этих заноз, которые появляются в отношениях, или видят, но не хотят замечать? А, может, видят, замечают, но делают вид, что им не особенно больно?

Занозы, как ни странно, накапливаются, никуда не исчезают. С ними приходятся что-то делать: либо учиться жить с ними, либо замалчивать, делая вид, что все как прежде, как в первые дни знакомства. Я знал одну пару и наблюдал со стороны, как развивались их отношения. Супруга выкладывала а-ля семейные фото в социальные сети даже тогда, когда они с мужем уже не спали вместе больше двух лет, а их брак катился по наклонной в самую пропасть. Но тем не менее на фото вас ждали счастливые лица двух сладко влюбленных родителей и их прекрасных детей.

Грустно… Это уже не просто маска на свое лицо, это уже маска на целую семью. Как дети должны чувствовать себя в таких условиях? Сколько родителям удастся притворяться? Может, в течение дня невозможно заметить подвоха, и только в ночное время, если хорошенько прислушаться, можно уловить из спальни тихие женские всхлипы. Но все отлично… Мы улыбаемся. Кому только, к черту, нужны эти фальшивые улыбки? Вот и в моем браке все было точно так же…

Когда я захотел жениться, то я искал недолго. У меня была скромная подружка еще со студенческих лет, иногда по пьянке бывал «дружеский секс» без всяких обязательств. Мы могли посмеяться, попить пива, сходить в кино, потом не видеться месяц-другой. А потом опять пересечься. Она не была надоедливой, не звонила и не писала первая. Но всегда, когда я про нее вспоминал, она с радостью соглашалась на свидание. Кто знает, может, она ждала неделями моего звонка. Я не спрашивал, мне это было неинтересно.

При встрече с ней я чувствовал себя нормально, в ее присутствии я не надевал маску, мне было просто лень. Как она выглядела? Меня всегда занимало, когда в художественных книгах писатели умудрялись посвятить целые страницы описанию внешности какой-нибудь героини. «…Ее волосы, точно потоки раскаленной лавы, стекающей по растрескавшейся земле… Ее глаза, как два глубоких колодца, сулят утоление жажды, но если ты по неосторожности перевалишься через ограду, тотчас же шлепнешься в ледяную воду; твои легкие парализует спазм, никто не придет тебя спасти, и ты неминуемо захлебнешься в этой холодной одинокой дыре…» В общем, это все не про мою супругу. Страсти не было, я не терял из-за нее сон, не мучился приступами ревности, не боялся потерять. Наверное, поэтому и женился на ней.

Прошел год, потом еще пять, у нас родились двое детей.

После каждых родов моя жена становилась все более «изношенной». Она отчаянно пыталась сохранить свою фигуру, но дряблый живот и осунувшееся неулыбающееся лицо выдавали ее несвежесть, про грудь даже не хочу говорить – дети ее съели, оставив мне пару сдутых шариков. Я мог заниматься с ней сексом только в полной темноте. Все наши разговоры крутились только вокруг детей, продуктов, памперсов. Все это навевало жесточайшую скуку. Я в отчаянии представлял, что так пройдет вся моя оставшаяся жизнь. Мне хотелось ветра перемен, острых ощущений. И я их нашел.

Встречи на стороне вдохновляли меня, вселяли надежду, я чувствовал себя сильным, желанным, красивым. Меня хотели, хоть десять минут, но это были мои минуты. Когда это случилось впервые, я, конечно, чуть не влюбился. Начал мечтать, как уйду от жены, как сделаю предложение моей новой подруге, мы поедем путешествовать в Европу и … будем жить долго и счастливо. Но потом моя подруга куда-то исчезала, а мне так не хотелось опять оставаться в пустоте. И я находил все новую, и новую, и новую…

Все эти мои случайные связи не вызывали у меня ни капли чувства вины. Странно. Ненормально, так не должно быть. Я возвращался домой после очередной девицы, принимал душ, обнимал жену как ни в чем не бывало, целовал детишек и со спокойной совестью ложился спать. Мне даже казалось, что наша семейная жизнь улучшилась, мое настроение было приподнятым, мне захотелось заняться собой, пойти в тренажерный зал, больше зарабатывать. Я начал строить планы о том, как куплю себе дорогую одежду, как поменяю свой авто на более престижный, чтобы производить еще более внушительное впечатление на моих новых подруг. Но в этих планах не было места моей семье. Я не видел их в своем будущем.