– Но ты же ведешь себя так, как будто меня не существует,– вполне спокойно ответила она, и это стало последним, что она ей с тех пор сказала. »
– У тебя точно всё в порядке?
Весна прекратила лупить по барабанам и отложила в сторону палочки, посмотрев на меня. По её лбу стекали капельки пота, но в глазах или в её жестах совершенно не было усталости.
-точно. Я просто хотела выплеснуть энергию до того, как встречусь с этой старухой.
Усмехнулась. Прежняя Весна бы и слова такого не сказала в адрес той, кого ненавидела. Она была сдержанной, а теперь пылала. Как будто концерт no sense снял все тормоза с подруги. И было ли это хорошо или нет, я не знала.
– Ты иногда меня пугаешь,– честно сказала ей я. – Что, если это только начало?
Я кивнула на барабаны и на её новую причёску. Её глаза, выделенные чёрной подводкой, на меня выразительно посмотрели.
– Это и правда начало. Скоро мы создадим группу.
– Весна…– протянула я с улыбкой. – Ты еще не отпустила эту идею?
– Ты не веришь в нас?
– Нас? – прошептала я.
Действительно не верила, потому что до сих пор не относилась серьёзно к затее подруги. Но её глаза горели так же ярко, как и год назад. Казалось, что её ничего не остановит, но я знала, что кое- что всё же могло это сделать. Реальность. Суровая правда жизни, в которой даже самые яркие стремления могут погаснуть, а громкий крик станет тихим шёпотом, который кроме тебя самого больше никто не услышит.
– Да, Ника. Или ты боишься перемен?
– Я? – и вновь усмехнулась. – Мне-то точно их нечего бояться.
– Это хорошо, потому что иногда ты так на меня смотришь, как будто не узнаешь.
– Так и есть,– подтвердила я. – Ты стала совсем другой, Весна.
– Я стала собой, наконец-то. Еще никогда не чувствовала такую лёгкость. А ты боишься изменений, Ника, ты застыла в своём мире работы, даже не думая, что есть другой мир.
– Какой другой мир? Сцена? Весна, спроси у брата, как далеко он продвинулся. Я лишь сужу по тому, что вижу.
– А я по тому, во что верю.
Ни тени улыбки, даже глаза её стали очень недобрыми.
– Ника, решай. Я действительно буду создавать группу, Женя будет бас- гитарой, я на ударных, нужен лишь солист и соло- гитарист. Я надеялась, что солисткой станешь ты, только для тебя я хочу писать песни.
– Весна, я…
Она и правда хотела, чтобы я вынырнула из своей реальности и опустилась в омут чего-то неизвестного. Просто так взяла и бросила работу и начала заниматься тем, о чём даже никогда не задумывалась.
– Ты ведь никогда не думала всерьёз над моей затеей? – догадалась подруга.
За столько лет мы уже отлично стали понимать друг дуга и без слов.
-тогда наконец-то настал этот момент…
Эту ночь я, кажется, даже не спала. Сперва долго не могла сомкнуть глаза и лежала так в кровати, глядя лишь на потолок, а потом пошла на кухню и заварила себе кофе. Смотрела в телефоне новости о no sense и пыталась понять, что же у Весны в голове такое. Из нас двоих сильными их фанатами была я, это я пересушивала их новые песни до дыр, а Весна только смотрела на фотографии Томаса как ненормальная фанатка. Хотя, может это и есть понятие нормальный фанат, я не знала…
– Почему не спишь? – мама зашла на кухню и тоже поставила себе чайник. – Не могу спать, пока в квартире свет,– пожаловалась она.
– Извини. Я просто думала над словами Весны. Её родители и правда её поддерживают в идее создать собственную музыкальную группу, хотя видели, что у Жени ничего из этого не получилось.
Друг забросил гитару сразу после того, как Весна пошла играть на ударных. Их группа распалась, потому что они так ничего и не добились. Женя не сильно расстраивался, так он говорил, но я видела, как он с тенью улыбки смотрит на горящую идеей сестру.
– Родители Весны были бы рады поддержать любую идею, только бы их ребёнок больше не был сломлен. Когда мне первый раз позвонила Даша, она была в отчаянии. Поверь, я бы не одной матери такого не пожелала.
– Но и от прежней Весны ничего не осталось, практически… В последнее время мне кажется, что нашей дружбе скоро придёт конец. Она стала отстранённой и холодной, постоянно репетирует и говорит только о музыке,– грустно прошептала я.
– Это потому что ты не веришь в неё,– мама мне улыбнулась и поставила себе чашку чая с зефиром. – Она обижается на тебя так же, как и ты на неё. Нормально, что у вас меняются взгляды с возрастом, просто вы еще не понимаете, что это норма, когда они не совпадают.
– Но если она в правду создаст группу, то я её потеряю. А я не хочу этого…
– Ты не хочешь потерять подругу или становиться певицей?
– А ты бы меня подержала, если бы я ею стала?
Мама пожала плечами и стала пить чай. Я знала, что в детстве она была той еще бунтаркой, и мой подростковый период казался ей настоящей скукой. Наверно, поэтому она ничего мне не запрещала, и по этой же причине из меня вырос хороший, я так полагаю, человек.
– Мне всегда было радостно смотреть на то, как вы дружите, потому что у меня такой подруги не было, как Весна. Но мне кое- что все же не нравилось. Ты всегда слишком растворялась в ней, теряя собственное «я», следовала её желаниям, делала так, как она того от тебя и ждала. А сейчас, когда ты вдруг решила выбрать более приземлённый путь, она злится. И тут дело не в Весне. Я хочу тебе сказать только то, что бы ты послушала своё сердце. Чего хочешь именно ты? Остаться с Весной подругами? Это можно сделать и не вступая в группу, которую она хочет создать, но это будет намного сложнее. Но если ты сама не хочешь петь, даже если вы и станете популярными, люди это почувствуют. От настоящих музыкантов должна идти отдача.
– Я не уверена,– пожала я плечами.
– Думаю, ты знаешь ответ, доча, просто боишься себе его сказать. Но что бы ты ни выбрала, наш ответ с папой ты знаешь.
Мама мне подмигнула и ушла из кухни. Она оставила меня наедине с собой не случайно, думаю, мне действительно было о чём подумать…
За день я представила много разных сценариев, причём настолько, что к вечеру у меня болела голова. Я решила дать себе срок – сутки. Когда ты даёшь определённое время своему мозгу на принятие решения, он выдаст тебе результат. Я всегда ставила себе сроки, даже если того не требовала ситуация, так я экономила свои нервы и силы. Но в этот раз… Я даже подкидывала монетку, загадывая на каждую сторону исходы, думая, что в момент подброса, моя голова выдаст то, чего я хочу, а сердце дрогнет, увидев, какую сторону монеты преподнесла мне вселенная.
Но ничего…
– Сегодня занятия раньше заканчиваются, хочешь попеть? – мой преподаватель по вокалу был старше меня всего на год.
Я не воспринимала его всерьёз, пока он не спел передо мной и не начал тренировать меня. Но хотела ли я петь?
Мама была права, я растворилась в желаниях Весны, оказавшись тут. Ведь я стала петь, потому что это Весне нравился мой голос, а мне хотелось петь, чтобы видеть её улыбку.
– Зачем? Ты же знаешь, Саш, что на отчётнике меня не будет,– я вздохнула и стала собираться. Студию можно было, значит, закрыть пораньше.
– Да, я уже и не надеялся на чудо, просто я скоро перееду в Москву, там предложили место ведущего музыкального шоу.
– Что?! Вот это новости! – я обняла парня, что бы практически одного роста со мной. – А почему ты раньше не говорил?
– Да я…
Он зарделся и почесал свой белобрысый затылок.
– И это твой последний день? – мне стало грустно…
И еще грустнее, когда Саша кивнул. Я пришла в эту студию в семнадцать, с тех пор прошло два года, и конечно, за это время я успела привязаться к этому парню.
– Ладно, ты уже подобрал песни?
Мне улыбнулись, и мы пошли к микрофонам. Напрягая голосовые связки, я смотрела на нас двоих в зеркало и пыталась понять, нравлюсь ли себе я. Мои волосы, что на этот раз были уже фиолетового цвета, спускались до плеч, ногти на руках с чёрным лаком и узкие синие джинсы с потянутым серым свитером. Эта девушка, что отражалась в зеркале, оказалось, даже не знает, в девятнадцать лет чего хочет от жизни…
