И пусть это тихие войны в масштабах всероссийских, но страсти там разгораются нешуточные, о которых впору писать сюжеты если не для очередных новорусско-криминальных блокбастеров, то уж для мексиканско-бразильских душещипательных сериалов – точно. Тем паче там присутствует классический набор героев: и злодей, на протяжении всего действия мешающий всем жить, любить, а в нашем случае еще и работать, и герой, спасающий героиню, ее родню и свое счастье (опять же в нашем случае, видимо, крестьяне – собственники земли), и трогательный конец истории, неизменно сопровождающийся восторжествовавшей справедливостью. Полагаем, что применительно к данному повествованию это все-таки торжество закона.
Земля и урожай – это солидные активы, захват которых позволяет неплохо заработать. И некоторые люди, наслушавшись рассказов и начитавшись статей о том, как легко можно получить имущество через банкротство, кинулись зарабатывать. Но для достижения результата нужно не только почитать закон о банкротстве и скупить кредиторку, но и грамотно применять этот закон.
Атака кредиторов
Однажды в далекой-далекой провинции, где сходятся границы трех областей, причем одна из этих областей совсем даже не российская, а сопредельного государства, глава администрации района, поглядев на очередную кандидатуру арбитражного управляющего сахарного завода, расположенного на подведомственной ему территории и проходящего через банкротство с легкой руки его хозяев в который раз, подумал: «А не пропустить ли мне все хозяйства района через благие «жернова» процедуры банкротства? Убью-ка я этим пару зайцев сразу: и колхозы – миллионеры по долговым размерам ликвидирую, превратив их в какие-нибудь ООО, тем самым улучшив показатели района по несобираемости налогов в области, и проткну пробку неплатежей по заработной плате крестьянам (выборы главы муниципальным советом-то не за горами!)…» Может, он думал еще и о карманных покупателях этих хозяйств, безусловно, влияющих на потенциальный электорат, и о размерах их благодарности за приобретенное имущество отнюдь не по балансовой стоимости… Но сие нам неизвестно наверняка, поэтому оставим эти домыслы.
Работа по поиску претендентов на покупку колхозов продолжалась недолго. Их искать не надо, отнюдь. Вон, колхоз, скажем, «Пролетарий» много задолжал молочному заводу, пусть он не местный. Ничего! Заставим на территории района зарегистрировать ООО «Молочный пролетарий», копеечка и прибавится в местный бюджет, а также и плюсик в активе главы в глазах этих самых «пролетариев». Пусть долги колхоза «Гегемон» перед почти уральцами за поставленные ГСМ совсем не соотносятся даже с годовым оборотам колхоза. Ничего, банкротство спишет все. А почти уральцы обеспечат наполняемость бюджета, и, может, не только бюджета…
Итак, мало-помалу колхозы расходились. Торговля шла если не бойко, то стабильно и надежно. Председатели хозяйств во исполнение соответствующей статьи закона о банкротстве исправно, в порядке календарно установленной очереди отсылали заявления о признании себя несостоятельными в арбитражный суд, откуда не менее исправно приходили определения за подписью трех вершителей судеб людских в мантиях о возбуждении дел и введении процедуры наблюдения. По числу банкротств район, далеко не самый крупный в области, занимал лидирующее положение, к слову, нисколько не беспокоящее областное начальство, мало тогда понимавшее смысл всей задумки районного главы.
Здесь мы введем в наше повествование одно из главных действующих лиц. По приведенной выше персонификации, наверное, это тот из героев, кто поможет одолеть злодея. На заре «второй волны приватизации», как иногда называют период повальной банкротизации, в описываемом нами регионе на рынке оказания профессиональных услуг в сфере банкротств было не так уж много игроков. А в сфере банкротства сельскохозяйственных предприятий – того меньше. Процедура была новая, поддержки местных властей, как «черт ладана» боявшихся одного только слова «банкротство», тоже не было. Разрозненность и противоречия нормативной базы, регулирующей земельные отношения, неподготовленность жителей села к коренным изменениям своего уклада жизни в сторону рыночных принципов хозяйствования отпугивали инвесторов от предприятий агропромышленного комплекса. В это непростое время к консалтинговой фирме, только повесившей у себя в офисе карту родного субъекта Российской Федерации с разграничением земель сельскохозяйственного назначения по колхозам-совхозам и проведшей едва ли не 100 % от всего (к слову, на тот момент весьма небольшого) числа процедур банкротств этих самых колхозов-совхозов, явился совсем непрезентабельный субъект с интересным для фирмы предложением, от которого та, по мнению субъекта, никак «не могла отказаться». Суть этого предложения сводилась к следующему: надо быстренько «забанкротить один завалящийся колхозик» на юге области, назначить туда управляющего, который «помолчаливее», и не совать нос, куда не следует. Думается, нетрудно догадаться, что вот так мы уже представили и «главного злодея».
Ситуация скрашивалась тем, что клиент пришел по очень хорошей рекомендации, и поэтому ему была дана первая и совершенно бесплатная консультация крайне общего характера с указанием основных вех процедуры, стоимости работ и пары-тройки подводных камней с рецептами их устранения. Клиент оказался сметливый. Заявив по истечении получаса консультации, что стоимость услуг юридической фирмы по подаче заявления о признании хозяйства несостоятельным ему видится абсолютно необоснованной и ему в полцены признает колхоз банкротом работающий в «этом… как его… арбитражном суде» свояк, клиент удалился. Посмеявшись со свойственной лишь лицам с юридическим образованием невозмутимостью, граничащей с цинизмом, менеджеры фирмы забыли об инциденте. Как оказалось, ненадолго. Примерно на год.
Через год в офисе компании раздался телефонный звонок от чиновника районной администрации с мольбой о помощи: «Господа, помогите! У нас временный управляющий сбегает!» Нужно отметить, к тому времени компания наработала неплохой ресурс в данном районе, проводя исключительно прозрачную для местной власти процедуру на пяти предприятиях, тем самым заслужив значительный кредит доверия. Этим и объясняется телефонный звонок чиновника с просьбой о помощи.
Дело было так. Консультация годичной давности не прошла даром. Создав в колхозе через две подконтрольные фирмы кредиторскую задолженность за поставку семян сельскохозяйственных культур, горюче-смазочных материалов и средств защиты растений и заявив о себе перед местной администрацией как о перспективном инвесторе – спасителе загибающегося миллионника, наш знакомый непрезентабельный субъект пролоббировал назначение «нужного» себе управляющего, но, видимо, переусердствовал в доведении «линии партии».
Временный управляющий, имевший действовавшую тогда лицензию первой категории, никогда не имел в своей практике сельскохозяйственную организацию, а тем более такого энергичного кредитора и покупателя в одном лице. Наспех проанализировав финансовое состояние должника, включив в реестр требований кредиторов 48 (сорок восемь!) кредиторов, т. е. весь список кредиторской задолженности, переданный ему бухгалтерией колхоза, нисколько не заботясь о проверке обоснованности включения этих требований, временный управляющий созвал первое собрание кредиторов с одной лишь целью: побыстрее проголосовать за ходатайство перед арбитражным судом о признании многострадального колхоза банкротом, открытии процедуры конкурсного производства и о новой кандидатуре уже конкурсного управляющего. Быть таковой фигурой при том энтузиазме, который проявлял субъект-кредитор, он не хотел. Слишком все было «энергично-бестолково».
Юристы, прибывшие по просьбе администрации на первое собрание кредиторов от имени предприятия, на котором они уже сопровождали процедуру и которое было также включено в реестр требований кредиторов, с изумлением увидели важно восседающего во главе стола своего старого знакомого. Фактически проводил собрание он. Бедняга временный управляющий под градом вопросов по заслушанному отчету о ходе процедуры наблюдения прежде чем дать ответ, мучительно глядел на основного конкурсного кредитора, пытаясь найти середину между объективной правдой и предложенной версией состояния дел.
