– Правда жизни, дорогая, – ухмыляюсь я, – я пытался отвлечься на тебя, но ты для этого оказалась совершенно бесполезна. После ты только помогла мне в моей игре, больше я тебя не задерживаю. Все свое я уже получил, мои подарки можешь оставить себе как гонорар за твои бесценные услуги.

После этого телефон от уха приходится отодвинуть – волной дерьма, полившейся из ротика Ланы, могло затопить маленький провинциальный городок или три близко расположившихся деревни.

– Что ж, теперь мы все друг про друга знаем, – насмешливо комментирую я, когда Лана берет паузу на перевести дыхание, – ты – не моя Барби, я не твой Кен. Не смею больше тебя задерживать.

– Ты пожалеешь! – успевает пообещать мне моя экс-девушка, но слушать её дальше у меня желания нет.

Где-то там в резиденции Ланы Михальчук, если я хорошо её знаю, – а я знаю, – только что швырнули об стену дорогой, украшенный золотом и бриллиантиками телефон. Ага, жизнь ужасно жестока, и избалованные куколки не всегда получают то, что им приспичило получить.

Да где там Городецкий пропал? Пусть пеняет на себя, если я найду его в холле, точащим лясы с Машей.

Увы, не с Машей…

Я нахожу своего заместителя на полпути к моему кабинету. С Маргариткой. Которая стоит в полушаге от Юрия. Так близко, что ясно – они о чем-то переговаривались шепотом.

Интересно…

Интересно, почему я выдал ей на сегодня именно это ультра-короткое платье? Чтобы Городецкий закапал мне пол слюной? Плохая была идея.

Строго говоря, я не помню, когда это началось. Когда именно любая приближающася к Маргаритке особь мужского пола стала раздражать меня настолько, что хотелось придушить мерзавца на месте, чтобы даже не смел задумчиво любоваться этой высокой шейкой. Когда ссылка в бухгалтерию стала не просто удачным кадровым решением, а еще и спасением лично для меня. Просто потому, что там я её видел гораздо реже. И реже думал о том, что хотел бы с ней сделать и сколько раз.

Это не произошло вдруг. Но, кажется, именно когда Городецкий подкатил к Цветочку с приглашением на ужин, мне и пришлось вспоминать, зачем я держу его на месте своего заместителя. Он был полезен. Очень. Не будь я уверен, что это невозможно, я бы заподозрил, что Юрик – мой клон. И увольнять его из-за женщины…

Проще было уволить женщину. Так казалось на первый взгляд. На второй…

Приказ так и остался даже нераспечатанным.

Чтобы она свинтила в другую контору, к менее принципиальному мудаку, чтобы уже перед ним бегать взад-вперед, покачивая своей до крайности симпатичной пятой точкой?

Да сейчас, конечно!

– Юрий Николаевич… – я говорю это достаточно кровожадно, чтобы Городецкий подобрался целиком, подобрал все, что у него там стекает, и перестал лапать глазами голые колени моей Маргаритки, – отчитываться готов?

– Да, разумеется, – Юрик, кажется, и сам понимает, что зашел за черту позволенного, поэтому даже звучит подобострастно. Желающий выслужиться пес.

– В кабинет, – сухо роняю я, коротко дергая подбородком.

Иначе говоря – на плаху. Сейчас кому-то влетит по первое число. И пусть сам догадывается почему, если я в нем не ошибся – допрет и больше так плохо себя вести не будет.

Городецкий гордо шествует мимо меня в указанном направлении. Я же задерживаю взгляд на личике Маргаритки.

Что ж ты такая красивая-то, зараза? Еще и губу эту свою закусываешь, вызывая вполне однозначные желания сделать это за тебя.

– Ну что, ты все обдумала? – насмешливо интересуюсь я, глубоко вдыхая и приводя себя в чувство. – Готова назвать мне цену?

– Боюсь продешевить, – ехидно вторит мне Цветочек, задирая подбородок повыше.

Еще один вдох – на этот раз глубже. Чтобы заткнуть поглубже искушение стиснуть этот подбородок пальцами и потребовать с упрямой паршивки все, что у меня накопилось по счету за эти полгода

Осталось дотерпеть всего ничего – пока она подпишет договор и нотариус его заверит, но каждая минута моего ожидания становится все более нестерпимой.

Ничего. Она сдастся. Мне осталось ждать совсем немного.

– После отчета Юрия Николаевича я жду тебя, – улыбаюсь хладнокровно, – постарайся закончить планировать количество ноликов на своем банковском счету к этому моменту, Цветочек.

Досмотреть цунами в этот раз не удается. Да она и не взорвется, я это знаю.

Городецкий, разумеется, расстарался и теперь из кожи готов выпрыгнуть, чтобы мне об этом рассказать. Правда, и получать ему есть за что.

Отчет от наблюдателей удручающий, хотя всего за сутки-то, я и не ждал никаких быстрых результатов. Жаль, что не удалось выставить моих ребят раньше, может быть, они бы уже успели наметить подозрительных мудаков хотя бы среди жильцов, но с учетом напряженности кой-кого и его же патологического желания скрыть грязное прошлое подальше и поглубже, мои наблюдатели рисковали быть замеченными.

– Карта вызовов еще готовится, – виновато сообщает мне Юрий, и я раздраженно морщусь.

– Через два часа должна быть у меня. Не успеешь – сниму шкуру.

– Мы все успеем, – нервно улыбается Городецкий.

– О чем же ты шептался с моей невестой, Юрик? – я улыбаюсь ласково, но в этом вопросе моего зама обмануть сложно. Впрочем, ему не привыкать держать лицо, когда шкура отчаянно дымится.

– Ни о чем существенном.

– Врешь ты паршиво, Юрий Николаевич, – задумчиво произношу я, покачивая головой, – и кажется, я предупреждал, что ложь не приемлю ни в какой форме. Неужто-то она пыталась искать у тебя защиты от моего деспотизма и тирании? Уж не просила ли она тебя спасти от этой ужасной свадьбы?

Да. Я угадал. Городецкий коротко кивает, предпочитая свести к минимуму все устные объяснения.

– Ты ведь помнишь, зачем я это делаю, не так ли? – я чуть покачиваю головой. – Мы уже обсуждали, что это – для её защиты. И других вариантов у нас не было – слишком крупные у нашей Маргариты неприятности.

– Вы могли бы объяснить ей, – вымученно произносит Городецкий, – она сейчас напугана. Вы могли бы быть с ней мягче…

Да, я мог бы. Мог бы прямо сказать, что имею личные счеты с тем мудозвоном, что держит в клещах мой Цветочек, и знаю об угрожающих ей опасностях даже больше, чем она сама.

Я мог бы просто договориться с ней о сугубо фиктивном браке, без детей, без денег, без попыток организовать семью, пусть даже и по моим правилам. Просто дать ей защиту своей фамилии, а потом просто отпустить.

Просто. Отпустить.

Не-воз-мож-но!

Мне этого недостаточно. Я хочу больше. Все. Её – в свое распоряжение.

– Ты ведь не сказал ей ничего? – если бы я был волком – именно в эту секунду на моем загривке начала бы вставать дыбом шерсть.

– Я сказал, чтобы она успокоилась, – в этот раз Городецкий не врет. Ему же лучше, – что всем девушкам перед свадьбой свойственно волноваться, что вы не дадите её в обиду. Все.

– Хорошо.

Значит, будет жить. А с Цветочком… Что ж, придется поговорить с ней еще раз.

– Заходи, Цветочек, – Владислав Каримович ради меня даже отрывается от тех документов, с которыми работал. Какая честь!

Польщенной я себя не чувствую. И тем не менее, прохожу, сажусь в указанное мне кресло, переплетаю пальцы на коленях.

До сих пор гудят в ушах слова Юрия.

– Маргарита, с Ветровым сложно спорить. Он привык добиваться того, чего хочет.

И что мне делать, если он хочет меня? В жены! С обязанностью родить ему ребенка!

Хотя нет, он хочет не меня в жены, он хочет симпатичную куклу, которую будет одевать, показывать своим претенциозным дружкам и, судя по всему, – еще и в свою постель укладывать.

О боже, он готов за это заплатить. Я могу выкупить у Сивого флешку, но при этом продаться в не менее грязное рабство. Да, внешне моя жизнь станет более успешной. Но я никогда не собиралась стать безмолвным приложением к мужчине.

Вот только я сейчас в такой ситуации, в которой у меня просто нет выбора.