—Насмешил, —девчонка закинула голову и залилась озорным смехом. —Боже, я с вами первая крышкой двинусь.

В конце концов, Питер покинул поместье Тейлор и Кай со словами о том, что будет всегда рядом и попытается помочь в данной проблеме. Девушка уселась за столик и выдохнула. Она посмеялась той дотошности, с которой ищет доказательства чужой больной жестокости. Зная нрав Токсина, Холла не удивилась ему нервному рыку, что всегда подавал знак о голоде.

—Как я вообще с тобой уживаюсь? — она крепче сжала челюсти, заваривая повторно чай. Пахнет травами, цветочным — не той блядской химией, от которой тошнота к горлу подкатывает.

—Не так уж и сложно, — Симбионт пожал плечами и вылакал чуть-чуть горячую жидкость, прошипев. —Гр-ра, эта жижа горячая!

Девчонка принесла с собой лимонные пирожные, предложив их своему соседу-пришельцу. Тот, и даже не дослушав, опрокинул махом тарелку и начал довольно чавкать.

—Так что ты про план говорил? —спросила, положив подбородок на оперевшуюся руку. —Пел мне дифирамбы о том, что месиво будет бла-бла, а на деле ты просто голодный песель.

Послышался треск по голове и неввносимый девичьий писк. Токсин издал что-то наподобие мяуканья, вперемешку с искаженным инопланетным ревом. Сейчас бы себя спасти: от Мамы, от Рыцарей, и от Себя и демона внутри.

—Ещё раз псиной назовешь, и я за себя не ручаюсь, я мил с тобой из-за сожительства, —четко проговорил Клинтарец, не спуская с нее глаз. —Не думай, что я тебе какой-то там друг или подружка, которой выплакаться можно. Я не Веном, и не Карнаж. Так что засунь свой язык куда подальше и радуйся тому, что жива.

—Пх, —та издала игривый смешок. —У тебя была возможность свалить от меня к кому-нибудь другому, но не сделал. Даже, когда нас разъединили, ты вернулся ко мне. Ты возращался и возращаешься ко мне, дружище.

—Повторяю, я — НЕ ДРУГ, —повторил Симбионт. —В общем, о том самом плане. Приходим в здание твоей мамаши, и разносим все и вся, и съедаем бошку мамки. Вот!

—Стандартный план Симбионтов, да? —Кай не сдержалась и издала нервный смешок.

Тлеющий фитиль ароматической свечки слегка колыхался, ожидая своей материальной смерти. Холланд смотрела на маленький подвижный огонёк, ещё не знающаяо том, что совсем скоро от него останется лишь тошный, сладкий запах, смешавшийся с дымом в воздухе. Отвратительный симбиоз для органов обоняния, а вот, видимо, Токсину и в нрав это. За окном все та же осень. Заледеневшие ладони приносили лишь мысли о том, что нужен ещё чай. Окно было открыто и с него нагло веяло тем прохладным ветерком. На стуле висел негопотрёпанный свитер с длинными рукавами, бесконечно пачкающимся во всем, до чего только сможет в теории докоснуться тонкий замёрзший палец, скрывшийся за вязаными узелками верхней одежды.

***

Джентли принес девушке кофе, которая все решалась зайти на территорию всей лаборатории. И вот, возобновление кофеиновой зависимости — вечный спутник любого поддержателей внутренней энергии. От холода спасает лишь вера в лучшее, хотя это уже действительно было сомнительно. Ведь все мы здесь до отвратительного талантливые словоблуды, неспособным терпеть узколобость и стереотипность стороннего обывателя, далекого от творческой жизненной составляющей. Осень, такая вот осень.

Дирк наклонил голову в сторону и смотрел за душераздирающей реакцией Тейлор, что со злости ударила кулаком по калитке и издала невольный крик. Стадия отчаяния давно проступила на глазах у героини, пуская потоком по щекам. Мужчина молчал, ничего не говоря. Порой, тишина — лучший друг, который никогда не предаст. Он не скажет тебе ничего: ни хорошего, ни плохого, но от этого и легче становится. Тейя внезапно развернулась, отдала стакан и упала спиной

ночью на землю. Трудно было дышать, пропускать через свои лёгкие не воздух, а все эти непонятные чувства, что вызывают пустоту в желудке, и ждать, что где-то в середине груди наконец-то появится что-то напоминающие саму себя.

—Ван Гог стал известным после своей смерти, —начал говорить детектив. —И не поверишь, но он не смог познать всю прелесть своих картин. Так что прошу познавай себя сейчас, возьми в руки и сделай то, что велит тебе сердце. Смерть твоего отца должна стать стимулом встать с земли и идти напролом, ты была сильной. Именно ты провернула начальную заворушку с Питером и Гарольдом. Ты им дала новую жизнь, новый смысл, вместе с Кай. Но у вас есть одна общая, трагичная черта — вы ничего не можете сделать для себя, убиваетесь ради других.

Когда натяжение нервных окончаний дошло до ощутимого растянутого апогея, она закусила нижнюю губу и не разжимала челюсть до тех пор, пока не почувствовала ржавый вкус крови, расплавленным металлом запечатывающий гортань.

—Это участь героев — делать все для людей, но не для себя, да? —будто прочел мысли Дирк. —Смерть отца неслучайная, она рано или поздно должна была произойти, но судьба распорядилась так, что ему нужно было уйти. Ты в этом не виновата. Извини, я сделал только хуже?

—Кто ты вообще такой? —дрожащим голосом спросила она. —Почему ты так говоришь? Зачем?

—Я Дирк Джентли — Холистический Детектив. А теперь, ассистент, прошу подняться и расследовать чрезвычайно опасный случай. Но учти, что-то мне подсказывает, что там что-то ждёт нас, —заключил он и открыл калитку, как ни в чем не бывало. —Вставай.

—Какой к черту ассистент?

Поднявшись на ноги, она последовала за детективом, как утенок за мамой-уткой. Свет от фонарного столба грязновато желтой кляксой растекается по дороге, превращаясь в статичное и клейкое назойливое пятно с примесью ржавчины, что раздражает глаз своей яркостью в самый разгар бессонной ночи. Хотелось где-то в глубине сознания спать и не вставать с теплой кровати. Преодолев всю территорию, они остановились и входных дверей, что были столь огромны, как в музейном замке. Они открылись так мерзко скрипуче, что хотелось просто закрыть руками уши. Тейлор инстинктивно схватила парня за рукав и не стала вести дальше, он удивлённо вскинул бровью.

—Ассистент?

—Нет, ты дальше не пойдешь, —проговорила Блуд. —Ты же сам сказал, что там что-то есть, я справлюсь.

—Ну ладно, —Дирк пожал плечами. —Я предупреждал.

***

По грудкой клетке объемным пятном растекалось у Паркера чувство необъяснимой сперва тревожности, что давит на грудь весом ответственности и осознания того, что все его умения оказались весьма посредственным интеллектуальным грузом, граничащим с совсем поверхностным восприятием жизни. Жить столько лет, пряча испуганно глубоко под корку мозга, в самый дальний угол мироощущения, за самые дальние занавесы самооценки, туда, куда не забредёшь в случайном бесконечном потоке мыслей, знания о том, что, оказывается, не лучше всех, даже не среднячок, а буквально бездарь в трико и абсолютно необъяснимой в определённые моменты самоуверенностью — очевидного знакомое сердцу, что начинает нервно передёргивать. Отчаянное стремление подавить разочарование в собственной же персоне выливается в выдавленный из себя энтузиазм, фильтрацию отрицания и максимально неестественно огромный объем жизненной энергии.

Питер стоял на кладбище вновь, и было плевать что на часах уже 2 час ночи. Стоял напротив надгробья Стейси. В голове горели жутким огнём самые тревожные слова. До сих пор помнил, как ночью он рыдал… Ему было настолько больно, что был готов кричать… Кричать до потери голоса. Нет, даже до потери сознания. Толькл вот — слезы высохли. В его глазах до сих пор стоит картинка с ней: как падала, и тем, как он не смог ее поймать. Но больше всего он отчётливо помнил, когда Кай стояла перед плитой Гвен и говорила о том, что она была хорошим человеком. На лице у Холланд была какая-то искренняя грусть, будто она знала эту девушку давно. Эта бунтарка заставила подняться со дна и идти дальше, просто вовремя появилась в жизни. Так внезапно, но как будто запланировано. Будто Кай знала, что так все и будет.

И вот Пит ушел с кладбища, к своему дому. Зашел в свою комнату, стараясь не смотреть на беспорядок, достал свой костюм, надел его и вернулся на такие знакомые крыши Нью-Йорка. Сердце велело последовать в лабораторию, к Тейлор. На автопилоте включил паучье чутье. Осторожно прислушавшись к шуму, он прикрыл глаза. Цепляясь за крыши и летя по воздуху, он наконец-то чувствует, что снова может управлять своим телом. Силы постепенно возвращались, но на последнем издохе, паутина оборвалась и он упал на колени.