***

Наши дни.

Он явился один. Эта мысль в моей голове совершенно не укладывалась, а точнее моё тело испускало пульсации еле заметного страха, страха за своих друзей, страха за весь беззащитный народ. Все разговоры стали для меня фоном, все ждали от меня хотя бы какого-то звука, но я замешкалась и растерялась, не зная, что сказать, волнительно кидая взгляды на всех, но собрав руки в кулак, вспомнив своё предназначение, я сказала:

— Раз пришёл, нужно встретить всеми «любимого» гостя, — сказала я, разводя руки от безысходности.

Кали резко поменялась в лице, засуетившись на месте.

— Что с тобой? — спросил Дино, проверяя крепление пояса.

— Он не должен знать о моём вмешательстве, — сказала она, что-то доставая из своей сумочки.

— Твою энергию он чует за версту, это бесполезно, — сказал Люцифер, будто констатируя факт.

— Ты плохо знаешь меня, сын Сатаны, — игриво улыбнувшись, сказала она, чем-то посыпая свои руки.

Все удивлённо и беспрекословно наблюдали за её такими странными действиями. Она, приговаривая что-то про себя, выставила ладони вперёд, прикрыв глаза, после чего аккуратно коснулась лба, проводя дальше по волосам. Чертовское преображение её лица и всего тело разом, заставили нас открыть рот, отчего нижняя челюсть вообще решила кооперироваться и упасть ниже нижнего мира, сказав «Чао, детки, я в жизни ничего ахуеннее не увижу.» Её тело приняло форму какой-то первородной девственницы монашки, честь которой, для неё дорожи святой воды на праздник рождества Иисуса Христа. Волосы были гладко прилизаны, падая водопадом, до основания попы, одежда цвета «Я ещё не определилась с выбором, ну пох пускай буду ангелом.» ярко выражала её изгибы тела, подчеркивая сексуальность роковой монашки. А эти белоснежные крылья, будто только что постирали тайдом, три в одном. Её лицо напоминало мне элитную шлюховатую блондинку, которая спускала все свои деньги на уход своего лица. Даже попка младенца не такая мягкая и бархатистая.

— Это отвал жопы и не только, — огибая её со своей стороны, сказал Ади, посвистывая.

Мими же подтёрла слюнки Марку, который стоял бездвижно всё это время, не замечая, как его рот не смыкался всё то время.

— Что, уже представил, как дерёшь её зад во всех смысла? — спросила Мими, выгнув бровь от злости.

— Ааа, не-ет, — помахав отрицательно головой, сказал Марк, придя в себя.

Дино и Сэми, лишь прижав губы, округлили глаза от такой первородной проститутки, которая вознеслась к ним с первого элитного борделя Нью-Йорка, и во славу Шепфы они были готовы отдать душу дьяволу, чтобы согрешить с ней, затащив в какой-нибудь тёмный угол академии.

— Ну так он точно тебя не узнает оригинальную натуру Кали, — сказал Люцифер, усмехаясь над внешним видом. — Разве что, захочет в ту же минуту затащить в постель, — стоя сзади меня, говорил он, подкалывая её своими словами, отчего она неугомонно поправляла одежду.

— Ты думаешь мне комфортно обнажиться в проституку земного вида? — спросила она, с оскалом оглядывая нас, с неким презрением и прищуром.

— Ну разве что для отца, для игрищь, может быть вам плётку подарить на годовщину? — посмеявшись, спросил он, приобняв меня за талию.

— Ну хватит уже, ха-ха-ха, — не сдерживая смех, сказала я. — Этот образ полностью её перекроет.

— На время, поэтому советую торопиться, — сказала она раскрывая крылья.

Не долго думая, мы решили не оттягивать неизбежную встречу, мы взлетели, направляясь в пункт назначения, куда указывал нам Энди.

Увидев Маля на горизонте, мы скучковались, медленно спускаясь прямо перед началом купола, размеренным шагом шествуя прямиком к нему, не пересекая границу. Он лишь бездвижно стоял, ожидая нашего прихода, скрестив руки на груди. Его глаза на удивление были не злобными, а миротворческие, как у невинного дитя, тот самый, который всегда был паинькой у родителей.

— Доброго полудня, — сказала я, встав прямо перед ним. Нас разлучал лишь барьер, который вселял в меня защиту от этого антагониста.

— По истине добрый, — натянув уголок губ, сказал он, поглядывая на всех присутствующих. — Сразу хочу извиниться за проделывание дыры в твоей плоти, — облизывая губы, продолжил он, кинув неугомонный взгляд на Люцифера, который вместе с Кали, стояли по обе стороны от меня. — Как ранка? Зажила?

— Не беспокойся, Маль, зажила, — скрестив руки, сказала я, гордо вскинув голову, не показывая свою нервозность. — Ты ведь не лебезить сюда пришёл, — утверждённо, отрезанно и без какого-либо дрожания в голосе.

— Не для этого, верно, — усмехнулся он. — И кто же тебе помог вытащить стрелу, не даруешь мне ответ? — спросил он, боясь перейти границу купола.

— У нас есть свои союзники и маги, при помощи которых удалось извлечь эту никчемную стрелу нефилима, — сказала я, прищурив глаза от неприязни его общества.

— Дай угадаю! — крикнул он, расставив руки, отчего я, чертыхнувшись от неожиданного восклика, чуть ли не вздрогнула. Но учитель мой Люцифер, преподал мне урок каменного лица. — Миротворческая и справедливая Калика, одарила тебя визитом, вытащив стрелу, — поглядывая на нашу проститутку в бело-чёрном одеянии, сказал он.

— И с проколом в одно очко, ты проиграл, Маль, — сказал Люцифер, после чего все рядом стоящие, испустили смешок.

— Века и развитие миров не стоит на месте, — подав голос за такое время, Калика поправила свои волосы, сложив руки, — и фокусы нефилимов канули в лепту, как стародревние обряды, — улыбаясь в тридцать два зуба, продолжила она.

— Хм, — изогнув бровь, почёсывая свой подбородок, хмыкнул Маль, — может быть я отстал от эры технологий в наших мирах, которых даже — это слово не все знают. Но уверовать меня в этом пустая трата времени, — похлопав в ладоши, сказал он, поглядывая на Кали.

— Не уходи от темы Бонт, что тебе нужно? — спросил Дино, после чего, узрел гнев Маля.

Мальбонте, услышав своё второе имя, мерзко скривив своё лицо, со всей силы ударил кулаком по барьеру, который откинул его на милю, будто проказу или же болезнь, которая погубит всё то, что она защищает.

— Этого не может быть! — крикнул он, беснуясь от своего же бессилия, подлетев вновь к границе дозволенного.

— Может, — прошептала Кали, с победным оскалом.

— Озеро смерти никого не выпускало из своих когтистых лап! Кто из вас чист, как девственница перед первым разом, склоняя голову злу?! — спросил он, негодуя, от невероятного по его соображению действия.

— А тебя-то не должно ебать, наш дорогой, — сказал Люцифер, выгнув свою бровь, натягивая уголок губ. — Ты лучше следи за собой и за своими бестолковыми дозорными, которые, нажравшись грибов в наших лесных массивах, приходы ловят, нежели чем выполнять твои никому не нужные ебучие указы, — рассмеявшись, сказал он, басистым голосом. — А теперь, — вытащив катану из саи, сказал он, — говоришь на кой хер сюда пришёл, ибо же я снесу твою никчёмную голову, и отправлю в виде подарка твоей армии в заброшенном городе, ах не-е-ет, — ахнул он, вскинув указательный палец, — твоему нерадивому папаше Адаму.

Глаза Маля залились от гнева неестественной чёрной пеленой, излучая ту самую дымку, которая однажды, пленив мой разум, окутала блокирующей пеленой мои действия, парализуя, насилуя меня страшными кадрами, заставляя видеть войну глазами Маля.

— Не трожь моего отца, отродье! — воскликнул Мальбонте, замахиваясь на стену защиты.

— Твой отец ничтожество, как и ты, серая мышка, которая превратившись в крысу, поднасрала всем, чтобы разжечь топор бесконечной войны между ангелами и демонами, — тяжело вдохнув, продолжил он, заправив катану обратно в саю.

— А твой? Лучше что ли? Не он ли однажды, решившись создать престол на краю света для себя, не удосужился уведомить об этом Создателя, а? — спросил он, истерично смеясь, судорожно трясясь будто от ломки, стукая себя по голове.

— Эта байка, придумана Адамом. Малахольный, — сказала Калика, подойдя ближе к нему, — и если ты до сих пор думаешь, что твой папаша святой Иоан или ебучий великомученик Кирилл, или тот выблядок Георгий, то ты глубоко ошибаешься, мой хороший, — сказала она, глядя прямо ему в глаза, подойдя на критическое расстояние, между которыми даже не сможет протиснуться анорексичка с весом в двадцать килограмм. — Во всё, что тебе нассали в уши божественным напитком, под названием моча, не нужно было верить, ибо твой отец ебучий грешник, который должен вариться на каждом кругу ада по графику, ибо он этого достоин, заполучив все грехи разом в своё время, — рыкнув на него, сказала она.