Драко оплатил их счет, как обычно отказываясь его разделить, и они вышли из ресторана на свежий воздух, распространяющий вечернюю прохладу по городу. Им нужно было пройти всего несколько десятков метров, до точки аппарации, но не успели сделать и пары шагов, когда почти у самого входа в заведение она услышала:

— Герми! — она остановилась как вкопанная, боясь повернуться, а Драко не сразу понял, что произошло и вопросительно уставился на девушку. Тогда это повторилось вновь. — Герми, посмотри на меня.

Она вышла из ступора и в груди поднялся гнев. Она ненавидела, когда сокращают ее имя, особенно не любила, когда это делал он. Как будто был не в состоянии запомнить и произнести ее имя целиком. Девушка резко разворачивается, и представшая картина вызывает у нее волну отвращения.

Рон выглядит просто отвратительно, если это вообще можно было так описать. Давно поношенная рубашка с парой заплаток, грязные джинсы и старые ботинки с налипшими на них комьями земли. Одежда была не самым ужасным в его внешнем виде. Лицо покрытое морщинами не по возрасту, мешки и синяки под глазами, потрескавшиеся губы с подтеками крови. Завершали эту омерзительную картину сальные волосы, жирными сосульками свисающие до самых плеч.

Он стоял всего в паре метров от них и безумно улыбался, глядя на нее. Затем перевел взгляд на Малфоя и его лицо исказилось сначала болью, а потом презрением, когда Драко сделал шаг вперед, прикрывая ее собой.

— Ты должна пойти со мной, Герми. — умоляюще бормотал Рон. — Дома ты будешь в порядке.

— Я в порядке здесь, Рональд. — зло ответила она, выглядывая из-за плеча блондина. — Тебе стоит обратиться за помощью.

— Я здоров! — гневно выкрикнул Уизли. — Не слушай чушь, которую они говорят. Тебе стоит вернуться домой и все будет как раньше. Мы будем счастливы как раньше. — это бормотание больше смахивало на бред сумасшедшего, чем связную речь. — Ты не можешь находиться рядом с вонючим Пожирателем!

— Мы не были счастливы. — она старалась успокоить гнев растущий в ней, боясь, что скажет лишнего.

— Ты любила меня! — уже не сдерживаясь кричал рыжий. — Мы должны были пожениться, если бы моя мерзкая сестра не помешала нам!

— Джинни спасла меня! — выкрикнула она и злость в ней победила. — Ты опоил меня чертовой Амортенцией!

Рон продолжал что-то говорить о недоразумении, когда до Драко дошли ее слова. Она пожалела о том, что не сдержалась. Он медленно развернулся к ней, его плечи были напряжены, а кулаки сжаты. Зрачки заполнили радужку, и глаза казались устрашающе черными.

— Он что…? — договорить она не дала и, крепко ухватившись за напряженные предплечья, аппарировала их прочь от дверей ресторана, не заботясь о маглах, которые могли их заметить.

========== Часть 2 ==========

2 июля 1999 год

Сегодня утром Джинни уехала на сборы Гарпий, и Гермиона осталась одна в доме Уизли, где практически каждый член семьи считал ее сошедшей с ума и последние сутки даже презирали.

Вчера вечером она сообщила Рону, что больше не хочет продолжать их отношения и свадьбу придется отменить. Это решение, как ни странно, далось ей довольно просто.

Целый год в Хогвартсе позволил осознать, что свадьба, на которой настояла Молли, была ошибкой. Ошибкой, которую ей помогла осознать младшая Уизли. Единственная кто разглядела в ее поступках, не посттравматический синдром, а боль от утраты друзей и потери надежды вернуть родителей.

Они вместе вернулись в школу, где жили в одной комнате, хотя для Грейнджер была выделена отдельная спальня старосты. Им приходилось одинаково тяжело, но Джинни чувствовала какое давление на подругу оказывают каждое новое письмо из Норы. Как опускаются ее плечи, а в глазах поселяется печаль.

Рон продолжал писать ей стабильно раз в неделю, описывая их свадебное торжество и будущую семейную жизнь. Младшая Уизли не сразу заметила взаимосвязь нового письма и отстраненности подруги. Она как будто выпадала из реальности и пару дней не произносила ни слова, делая все механически или вовсе пропуская уроки.

Спустя пару месяцев, перед Рождеством, Джинни забила тревогу и настояла на том, что им стоит остаться в школе на каникулы. А каждое новое письмо она просто сжигала, не донося до адресата. Всего за пару недель рождественских каникул Гермиона, кажется, расцвела. Под ее глазами больше не залегали синяки, а болезненная худоба сходила на нет. Тогда она поняла, что сделала верные выводы и на игровой доске поддержит подругу, даже если бой идет против собственного брата.

Гермионе пришлось готовиться несколько часов, прежде чем уже сонная Джинни отправила ее поговорить с Роном. Он был в бешенстве. Кричал о том, что она просто не в себе, а если они обратятся в Мунго, то там ей вправят мозги, и она больше не будет нести чушь об отмене свадьбы.

На шум, который он устроил, сбежалась кажется вся семья, находившаяся дома. Она видела ужас в глазах Артура, злость на лице Молли. И самое обидное было видеть разочарование на лице Гарри, который лишь качал головой и соглашался со всем, что говорит Рон. В тот вечер семья ополчилась против подруг, а Гарри и Джинни даже серьезно поругались.

Гермиона винила себя в их ссоре, но подруга убедила ее, что это были накопившиеся проблемы, а отмена свадьбы стала лишь спусковым крючком. Она надеялась, что все образуется.

Ей практически удалось поверить, что все будет хорошо, когда, утром после отъезда Джинни, в ее комнату тихо постучал Рон. Он принес ей примирительный завтрак и просил прощение за грубые слова. Ей еще тогда стоило заметить, как комната наполнилась запахом нового пергамента, а слова бывшего жениха сквозили неискренностью.

Рон подал ей чашку мятного чая, пар от которого закручивался интересными спиралями. Ее разум не заметил ни одного знака. Она сделала первый глоток и почувствовала расслабление.

— Спасибо. — благодарно прошептала она, а парень расплылся в неестественной улыбке.

Она сделала еще несколько глотков, а после и вовсе осушила чашку. Пару секунд она ничего не замечала, а ее сознание уже вопило о том, что им нужна помощь. Молодой человек внимательно следил за каждым движением и расслабился только, когда девушка радостно произнесла:

— Любимый, как хорошо, что ты пришел! — она встала и потянулась за утренним поцелуем и порцией ласки.

— Теперь все хорошо, Гермиона. — прошептал он, целуя ее шею. Она отодвинулась от него всего на мгновение, когда ее разум кажется прояснился, а с глаз сошла поволока. Но мгновение прошло и она прильнула к нему в новом поцелуе, а он облегченно выдохнул.

Разум молил о пощаде. Ее мысли и действия были разделены на две части. Первой было сознание кричащее, что происходящее не нормально, а вторая часть — несуществующая Гермиона, которая сейчас обнимала Рона, поглаживая его ладонь.

— Нам стоит спуститься на завтрак. — прошептал он ей на ухо. Мысли противились, но тело ей больше не подчинялось и она была, как будто заперта.

Рон крепко сжал ее руку, возможно, боясь, что она придет в себя, и повел по ступеням, преодолевая несколько лестничных полётов, до первого этажа дома.

«Нужно как-то выбраться из плена дурмана от зелья.» — кричал ее мозг, а она лишь покорно шла за своим женихом.

На небольшой кухоньке за столом расположились: Артур, Молли, Джордж и Гарри. Они подняли удивленные взгляды на вошедшую пару и только на лице Джорджа плескалось недоверие.

— Вы.? — начала было миссис Уизли, но сын ее прервал.

— Мы говорили и решили, что Гермиона просто сглупила. — он откровенно врал, но счастливая улыбка на лице девушки сбивала всех столку. — Она будет в порядке, когда мы поженимся.

— Так свадьба состоится? — все же спросила Молли, обращая свой вопрос Гермионе.

— Мы женимся через две недели, ведь так, любимый? — на ее лице отразилась паника, но когда молодой человек кивком положительно ответил на ее вопрос, она расплылась в еще более блаженной улыбке и, ухватившись за его руку, прильнула к плечу.