Равнодушная к собственной участи леди Элиана не сопротивлялась, все, что ее интересовало – это состояние Йена, поэтому, послушно переставляя ослабшие ноги, буквально повиснув на воинах, она постоянно оглядывалась, боясь хоть на минуту выпустить его из виду. И лишь появление тяжело бегущего им навстречу пожилого лекаря, чье дыхание было натужным и шумным, помогло ей разорвать зрительный контакт. Глядя перед собой, она молилась о спасении брата, надеясь, что у лорда Лионода хватило сил и умений для этого.

Сам же лекарь, опустившись перед раненным на колени, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы выровнять сбившееся дыхание, а после поднял руку, охваченную сиянием. Зеленый огонек перекинулся на советника, и через мгновение все его тело светилось, сканируемое целительской магией.

- Как он? - спросил Повелитель, когда лекарь поднялся.

- Плох, - хмуро ответил старик. – На груди незначительная царапина, полнейшая ерунда, но что-то высасывает его жизненные силы. Боюсь, если так продолжиться, то долго он не продержится, - он сокрушенно покачал головой.

Слова лекаря звучали как приговор. Закусив губу, Мила не смогла сдержать слез. Уткнувшись лицом в грудь мужа, она плакала, сотрясаясь всем телом.

- Миледи, - негромко обратился к ней лорд Лионод, - позвольте и Вам оказать помощь.

- Я в порядке, - ответила Мила, ее голос звучал глухо, ведь она так и не покинула своего убежища. Да, разговаривать, стоя к собеседнику спиной, было крайне невежливо по отношению к уважаемому пожилому дракону, но сил следовать правилам приличий у нее просто не было.

- Ваше эмоциональное состояние оставляет желать лучшего, - мягко увещал ее лекарь. – В конце концов, это вредно для детей, - привел он самый действенный аргумент.

- Делайте то, что сочтете нужным, - устало согласилась эльфийка, как бы ни хотелось ей, чтобы ее оставили в покое, но страх за малышей не позволял отмахнуться от настойчивого лорда Лионода.

Все так же стоя к лекарю спиной, Мила не видела, как с ладони лекаря сорвалось маленькое облачко, и нечего не почувствовала, когда в ее тело впитались чары, призванные вернуть гармонию ее душе. Нет, она не стала равнодушной, безучастно взирающей со стороны, ее чувства никуда не делись, просто стали не такими острыми, словно кто-то повернул рычаг с отметки «максимум» до «минимума», притупив тем самым тревоги, сделав воспоминания о сегодняшнем вечере не такими яркими, словно все  произошло не только что, а давно.

Повелитель, заметив, что его супруга, расслабившись, как-то обмякла в его объятиях, а мелкая дрожь, что была ее тело, прекратилась, благодарно кивнул лекарю. Отыскав глазами среди стражников придворного мага,  которого также вызвали вместе с пожилым драконом, он вел ему:

- Лорд Трогерд, оружие, которым нанесли удар, займитесь им, - и, повернувшись к начальнику дворцовой стражи, распорядился, - леди Бьярнел допросить, - он старательно гнал от себя мысли о личности преступницы, слишком велика была боль от предательства той, кого он искренне считал своим другом. - Может, она прольет свет на то, что происходит с советником. Этот вход закрыть, пусть гости воспользуются другими. Нам преждевременные слухи ни к чему.

Повелитель говорил сухо, стараясь не смотреть туда, где два молодых помощника лекаря укладывали на носилки его друга. Сейчас ему было важно остаться максимально хладнокровным, чтобы, сохранив холодную голову, позаботиться о безопасности своей единственной, а после заняться расследованием покушения. Он буквально физически ощущал груз вины, который давил на его плечи, ведь это он был непростительно небрежен в вопросах безопасности своей пары, а за его ошибку расплачиваться пришлось его лучшему другу. Подхватив эльфийку на руки, Повелитель понес ее прочь от места трагедии.

Милу не интересовало, куда ее несут. Она чувствовала себя опустошенной, выжатой досуха. Прижавшись к мужу, она ощущала, как тепло его тела медленно, но верно заполняет холодную пустоту внутри нее. А когда же ее поставили на ноги на каменный пол большой террасы на первом этаже, она испытала огромное разочарование, вся ее сущность противилась: лишиться его тепла даже на миг было невыносимо.

- Ард, зачем мы здесь? - спросила она, зябко поведя плечами.

Вечерняя прохлада медленно проникала под тонкую ткань ее бального платья.

– Я сейчас обернусь, а ты залезай мне на спину, - произнес Повелитель, отход на несколько шагов в сторону.

- Но…- эльфика хотела напомнить про правило единственной.

- Мила, - впервые сократил ее имя дракон, удивления, вызванное таким обращением, пробилось даже сквозь чары лекаря. – Не спорь. Пожалуйста. Я сейчас с трудом сдерживаю оборот.

И действительно, присмотревшись к мужу, женщина заметила, что черты его лица стали какими-то смазанными, а его фигура – еще внушительнее, увеличившись в размерах.

- Да, я и не собиралась… - кивнула она в знак согласия.

Едва дождавшись ее положительного ответа, Повелитель исчез за пеленой тумана, который, истаяв, явил взору эльфийки огромного сияющего дракона.

Глава 27

Мила не знала, сколько они летели, она абсолютно утратила чувство времени. Пригревшись в коконе драконьей магии, что незримо окружала ее, оберегая от холода ночи, она задремала. И в этом полусне-полуяви перед ее глазами вновь ожили, хаотично мелькая, обрывки воспоминаний о минувшем дне, среди которых притаилось и самое страшное видение – неподвижно лежащее тело мужчины. То ли это был странный выверт ее разума, то ли последствия лекарских чар, но почему-то на месте советника оказался ее муж. Задыхаясь от рвущегося на волю крика, Мила проснулась. Глотая слезы, она прижалась к своему дракону столь тесно, словно хотела раствориться в нем.  

Ночная тьма за плотной завесой скрыла все вокруг, оставив лишь россыпь далеких звезд на небосклоне, только вот любоваться ими у Милы совершенно не было настроения. Чары лекаря слабели с каждой минутой, все то, что было надежно спрятано за стеной неестественного спокойствия, все душевные терзания и переживания сейчас, дождавшись своего часа, подобно лавине, неудержимой и яростной, грозили вновь поглотить ее целиком, подпитывая страх, навеянный сном. Но шумное дыхание огромного дракона доказывало обратное, удерживая ее от погружения в пучину отчаяния.  Едкие слезы жгли глаза, застилая их. «Жив. Он жив, жив, - крепко зажмурившись, словно заклинание повторяла она. – И я жива, и советник жив. Все будет хорошо!»

Под мерное хлопанье мощных крыльев Мила понемногу успокаивалась, ужас постепенно оставлял ее. Только сейчас она, наконец, поняла, насколько этот мужчина успел приникнуть в ее душу. За тот недолгий срок, что Мила провела в этом мире, он успел стать самым близким, самым родным, пробрался в самое сердце, и теперь его оттуда никак не вытащишь, не ранив сердце. «Да, стоило оказаться на краю гибели, чтобы осознать свои чувства, осознать, что влюбилась», - криво усмехнулась эльфийка.

Запоздалое признание обнажило перед ней уже зрелое, окрепшее чувство. Слишком долго она игнорировала очевидное, и появившаяся в ее сердце любовь из нежного, но тщедушно слабого ростка, для которого обычные сомнения и разочарования, свойственные каждому человеку, губительно опасны, превратилась в нечто столь прекрасное, что, прочно укоренившись внутри нее, было способно не только выстоять под натиском испытаний, уготованных судьбой, но и щедро делиться своим светом, исцеляя израненную душу.

 Мила устало зевнула. Бесконечный день никак не желал заканчиваться. Дико хотелось спать, но она до дрожи боялась возвращения ночных кошмаров. И до конца полета она бездумно смотрела в ночную мглу, осоловело моргая.

 Когда же дракон грузно приземлился, она, измученная и обессилевшая, кулем съехала с его спины.

Перевоплотившись, Повелитель подхватил едва стоящую на ногах супругу на руки.

- Устала? – участливо спросил он, шагая к небольшому дому, очертания которого с трудом угадывались в окружавшей темноте.